Манскова Витальевна - В городе Солнца Страница 5

   А сразу за этой "Сковородой" красовался длинный и уродливый шпиль непонятного назначения, под которым собирались бездомные коты и собаки, нередко совершающие набеги на вход в кафе и нагло требующие подачки от выходящих.

   Иоганн направился к "Сковороде" и открыл дверь. Тенгу, который изображал простого попугая, покосился на него лукаво-нагловатым глазом. Явно намереваясь что-то сказать. Но в этот миг какая-то тусовочная "герла", пролетая низко на флаерах и снижаясь перед кафе, слегка ударила его своими распущенными волосами.

   - Ч-черт! - хрипло выругался вран.

   Люди за стойками с интересом обернулись к выходу. Где, ещё в дверном проёме, стоял Иоганн.

   Он прокашлялся и принял пижонски-развязный вид. Стараясь говорить хрипло, сказал:

   - Девчонка на флайерах чуть не сбила.

   Интерес народа увял.

   - А мне сперва показалось, что попугай выругался, - донесся до Иоганна чей-то голос.

   Он прошел к прилавку и заказал снипперс, броккеры, пампасы и жестянку с пивом. Потом отошёл к дальней, пустынной, стойке. Разложил всё это на столе и стал флегматично жевать, запивая сухпаёк пивом. Вдруг Тенгу спустился с его плеча на стойку и стал всё это, кроме пива, спокойно и мирно склевывать, как площадной голубь.

   "Значит, враны едят всё... Раз его удовлетворяет даже ассортимент этого кафе", - подумал Иоганн.

   - Гадость, - внезапно прокомментировал вран, - но я давно не жр-рал.

   - Говори потише, мы на публике! - попросил его хозяин жалобно, и чуть не поперхнувшись пивом.

   - В окр-руге у всех затычки с музоном в ушах. А дальше - не слышно, - вран нагло посмотрел на него.

   - Почему... Ты ругаешься? - спросил Иоганн.

   - Пр-ривык. Поживешь здесь, в Р-ростове...

   - Понятно... Скажи, приятель, - тихим шепотом начал допрос Иоганн, - а почему ты не притворился попугаем еще на рынке?

   - По многим пр-ричинам, - ответил вран, спокойно склевывая с одноразовой тарелки остатки снипперса. - Во-первых, мне нужно вр-ремя, чтобы создать мыслеобр-раз, войти в него спокойно. Во-втор-рых, не повер-рят, я с полисами уже сталкивался. А в тр-ретьих, я все р-равно ушел бы с тобой. И мой бывший хозяин был в стр-рахе, что у него в руках мутаген. И не запр-рашивал огр-ромной цены...Я давно искал человека, способного вынести меня за гор-род.

   - Вынести за город?! - изумился Иоганн. - Тебе нужно за город?

   - Да. Впр-рочем, не ср-рочно.

   - И ты... Считаешь, что я тебя вынесу?

   - Да. Ты сам этого не чуешь, но тебе скор-ро самому пр-ридется отсюда линять. Я пр-редчувствую, умею знать зар-ранее.

   - Тенгу, кто ты? Ты же разумное существо...

   - Что значит р-разумное? Считай меня просто биокомпьютер-ром, способным считывать инфор-рмацию, перевар-ривать её слегка, а потом всех шокир-ровать.

   - Тогда и все хомо сапиенсы - биокомпьютеры!

   - Пр-рактически. Но не все. Некотор-рые способны на большее. Но я тоже хочу задать вопр-рос.

   - Какой?

   - Зачем ты пр-ришел на р-рынок? Ты не похож на тех, кто хочет пр-риобрести для себя живую необычную игр-рушку.

   - Это - долгая история, - Иоганн немного сник и задумался.

   О том, что он сразу и толком не смог объяснить, зачем и почему именно туда и пошёл. Как говорится, вчерашний день поискать. "Странное выражение... Разве можно найти то, что потерял давным-давно? А находится всегда только то, чего совсем не ищешь", - подумал Иоганн. Вдобавок, он ничего не терял и не забывал на толчке, а вот повело же туда, внезапно: из-за одной случайной мысли.

   И потому, он сам не заметил, как поведал Тенгу часть своей биографии, пытаясь всего лишь ответить на простой вопрос. И начал издалека...

   Просто, ещё совсем недавно Иоганн был вовсе не уважаемым всеми обозревателем в области музыки и молодежной культуры, с пропуском по городу, второй категории... А так называемым "ритзибоем", мальчиком на побегушках. Точнее, газетным ритзибоем, ибо были ещё ритзибои-торговцы, предлагающие всё, от лифчиков до флайеров. Они все бегали по улицам города и предлагали товар. Газетные же ритзибои занимались тем, что "аскали" прохожих. То есть, предлагали ответить на вопросы и проводили так называемое соцанкетирование. Но и эту работу он считал уже вполне приемлемой для себя.

   Поскольку, до газеты он немного попробовал себя в других забавных "творческих" профессиях. Он побывал и вышибалой в гостинице (несмотря на хилую комплекцию), и ночным сторожем в брэнчдогкиоске, и санитаром на "красном кресте"... В общем, он работал в таких местах, где работа гадостная и народ не задерживается, а потому, проистекает быстрая смена наемников. Нетрудно догадаться, что никто из родителей отнюдь не помогал такому славному парню, как Иоганн, ни с устройством на работу, ни деньгами.

   - И вовсе не потому, что все мои родственники - шкурные жабы. Просто я, будучи пейзанского происхождения, совсем зелёным пареньком пробрался в город из весьма живописных окрестностей Ростова, - пояснил он для Тенгу.

   Не все знают, что представляют собой так называемые "сельские районы". Заболоченные гнилостной канализационной водой усыхающие речушки, огромные свалки отходов дают не очень много простора для сельского хозяйства, для мечты и для жизни. Не курортная зона, прямо скажем. Несмотря на жаркое однообразное солнце, картошка произрастает гнилая, яблоки - склизкие, огурцы - червивые, а цыплята - полудохлые. В общем, в приемнике города такой товар не конкурентно способен по сравнению с синтепродуктами и годен только на переработку.

   Потому, Иоганн, после его совершеннолетия (а для пейзан оно наступает в четырнадцать), и оценив перспективу дальнейшей жизни, плача и ругаясь на судьбу и нелегкую долю, покинул своих бедных отца и мать в поисках приключений. А, попросту говоря, сбежал из дому.

   Он быстро понял географию местности. А именно то, что за ближайшими окраинами Ростова начинается и уходит во все стороны бесконечная полупустынная голая степь... Запущенная пустошь с пожухлой и убогой, как старческая плешь, растительностью, с раскаленным зноем, с потрескавшейся землёй, с редкими заболоченными речушками и полным отсутствием жизни. Далее, по всей видимости, эта степь переходила и вовсе в голую пустыню, не сулящую ничего хорошего за гранью горизонта.

   И потому, единственный путь, который ему оставался - только в город. Хотя, он и пугался его, да и совсем не представлял себе, что же это такое.

   Понятное дело, что в Ростов никого, кроме красивых девушек, не впускали. Долго и безуспешно Иоганн пытался проникнуть туда через товарообменник, через который происходил обмен жалкой продукции села на городские товары. А ещё, он пытался заскочить на транспорт, везущий в город различный груз: землю, камни, щебенку... Оказалось, весь этот транспорт обслуживают роботы, и они спихивали подростка долой. Упросить их взять его с собой, понятное дело, было нельзя.

   - После долгих мытарств, я купил в единственном пизансмаркете соседнего села, на все деньги, которые у меня были, одежду сельской герлы. Стильно принарядился и, кося под девчонку, отправился в город, куда сельских дев пускали на ночь, так сказать, на вечеринку, - поведал Иоганн врану. - К счастью, по фенькам на руке и шитой бисером сумке меня приняли в городе за тусовочную герлу, а не за фуфыру пейзанскую. У меня нашлись нормальные друзья, которые вписали к себе на флэт, то есть, взяли к себе пожить. И, обнаружив ошибку в определении моей половой принадлежности, вскоре переодели, дав старое, поношенное тряпьё.

   Вран издал странный звук. Похоже, он хихикнул.

   - Со временем, я купил себе "под Пирамидой" чистый папир со штампом и состряпал паспорт, назвавшись Иоганном Кроласом. На время моей мамой стала дурь конопляная, а папой - бэндгруппа "Чихуахуа", лабающая свойскую трешь, - продолжал тем временем Кролас. - Там, в этой своей странной, тусовочной жизни, я и познакомился с Антониной, которая совершенно, как позже оказалось, случайно попала на тусняк в "Cковороде". Будучи студенткой-филологом, она изучала молодежный слэнг. При этом, она косила под дигзгёрл, то есть, свою в доску... Наше тесное знакомство свершилось случайно в плане первого творческого эксперимента и без расчета когда-либо встретиться вновь. Повторюсь, что я был совсем зелёный бойзфренд".

   На этом месте рассказа, Иоганн тяжело вздохнул.

   Он сам понимал, что это жуткий идиотизм... Но о "плодотворности" своего случайного знакомства он узнал по прошествии восьми с половиной лет... По-видимому, Антонина не обладала достаточной суммой денег, необходимой для того, чтобы город позволил ей растить своего ребенка самостоятельно. И его изъяли, "для обеспечения счастливого гражданского содержания", как формулируют анкюлотники. Иоганн Кролас ничего не знал о рождении сына. Но, по какой-то неясной причине, его первая девушка записала в свидетельстве о рождении своего ребенка как Оливера Иоганновича Кроласа... Да и по дате рождения всё сходилось... Как последствия той их встречи. К тому же, пацан жутко был похож на отца.