Неизвестно - Решето над бездной Страница 5

     – Чего не спишь? – спросил Игорь.

     – Да не охота чего-то.

     Я еще долго сидел около костра, смотря на небо и горы. С моря доносился тихий плеск волн, вечных тружеников моря. В станице горели кое-где огни, но и они казалось засыпали. То одни то другие они меркли, и дома сливались с темнотой. Сегодня перед вечером Виктор Иванович говорил, чтобы мы писали дневники. Нам было не охота это делать. Отложили до утра. Я подбрасывая  сучья в потухающий костер и вспомнил слова Владимира, нашего соседа: «За один день, Гена, можно пережить столько, что и за год не переживешь». Не знаю, почему они мне вспомнились. Может быть от окружающего…

     Я отодвинул Гешку подальше и лег сам, но долго не удавалось заснуть. Мысли лезли в голову, пока не перепутались и не превратились в чепуху.

     29 июля 51 г.

     Начинало сиреть, когда я проснулся. Было прохладно и от моря веяло сыростью. Ночь была не такая холодная, как вчера, но все-таки холодновато. Звезды постепенно меркли. Где-то уже звенели колокольчики. Юрка Белов уже затрубил горном. Я растолкал Гешку, который никак не мог очнуться. Встал Сергей. А Эдьки не было.

     – Наверное  уже на море убежал, – сказал я.

     Вскоре появился и он. Эдька бежал со стороны моря, махая руками.

     – Ты где был?

     – Насилу нашел, – выдохнул он.

     – Что ты мелешь?

     – Да я заблудился. Хорошо, что Юрка затрубил. А то не нашел бы.

     И правда, он был как лунатик. Прошлый год в  Красном лесу он тоже бегал с одеялом на голове.

     – Проснулся, – продолжил он, – на каком-то холме и стал кричать. Никто не отвечает. Спали наверное. Пошел наугад. Да набрел на пограничника. Он и посоветовал мне поспать на земле. Сейчас был у моря. Хотел найти то место, где вчера были. Потом затрубила труба. Ну я и пошел.

     – Придется его привязывать на ночь, – пошутил кто-то.

     Долго удивлялись, пока не выстроили нас на зарядку. Потом снова затрещали костры. Запылали сучья сухого дерева. Пошли с Гешкой по воду. Метров за 100. Набрали воды и я не оборачиваясь пошел назад. Обернулся: Генки нет. Вот черт! Долго ждал. Пошел назад к ручью. Смотрю, а он с хлопцами крабов ловит. Кричу:

     – Гешка, черт тебя подери! Давай скорей бросай своих крабов. Нужны они тебе. Пойдем шамать варить будем.

     – Да я их и не для себя ловлю. Они сейчас больные, крабы то. Мягкие.

     – Так чего же ты здесь торчишь Троглодит?

     Троглодит – мое любимое слово. Это значит древний  человек. Я люблю его за звучность. Гешка нехотя пошел. Поднялись из ущелья, а потом был ручей. Ущельем нельзя было это место назвать. Оно уже здесь обрывалось и сливалось с берегом моря.

     Сварили что-то съедобное. Эдька с Сергеем сварили суп с курицей. Они его не доели. Полопал Юрка. Мы свою курицу  выбросили – она имела уже совсем настоящий агрессивный вид. Судя по моим соображениям.

     До обеда прокупались на море. Хлопцы поймали черепаху. Кое-кто медуз хотя и маленьких. Я их видел первый раз и не думал, что они будут совершенно прозрачные. Вода соленая и тяжелая. Плавать легко и странно было видеть человека с ног до головы хотя тот был в вводе по шею. Когда кто-то плавал, то тело его казалось искривленным и маленьким. Лежали на горячих камня. Утром у моря лежала на полотенце голая тетка, быстро ушла. Солнце между тем припекало. Горы, которые отделяли этот клочок берега от мира, уже проснулись. Была видна та гора с какой  мы спускались. Вершина ее была покрыта травой. Она оправдывала свое название «Лысой»

     Скоро сигнал к походу. Жаль расставаться с морем! Загорая на песку мы рылись в камнях ища пемзу.  Рассматривали особо красивые камни. Навалили их на пойманную черепаху и смеялись ее неповоротливости.

     Мы купались в бухте. Утром, когда мы встали то увидели на горизонте огромный белый корабль. Сейчас он исчез. Строения Новороссийска были отчетливо видны. Вскоре нас с пляжа прогнали курортники. Прогнали  – это грубовато, а так себе попросили.

     – Ну, ребята, хватить купаться, – сказал Валентин Иванович. – Подъем!

     Последний раз окунулись и пошли к нашим вещам. Час на сборы. Мы с Гешкой подзакусили кое-что, уложили удобно все в мешки. Сняли брюки и остались в одних трусиках. Подмостили под плечо.

     Вышли часам к двум. Шли по асфальтированной дороге. Асфальт накалился и жег ноги. Я, Лейсов, Смола и Олег шли впереди отряда. По столбам и часам определили скорость. Шесть километров в час. Прошли километров семь. Дошли до нового пляжа. Берег сразу обрывался и между ним и водой находился маленький промежуток. Невдалеке стояли навесы и лавочки. Решили искупаться. Спустились по цементированным ступенькам с обрыва. На наше счастье никого не было. Разделись и в воду. Пляж хуже чем первый: камни прямо хоть ноги ломай. Скользят водоросли. Возле какой-то железки была привязана красавица лодка. Выкрашена в синий цвет с красной ватерлинией и днищем. Название – «АЛЛОЧКА». Наверное курортная. Она была вся в воде, и нагружена, чтобы не всплывала камнями. Хлопцы их выбросили и подняли ее над водой. Долго чудили.

     Мы разведчики, чтобы сократить путь шли по тропке над самим морем. Дорога была скверная, но мы мирились с этим, как никак дорога по тропе на 6 км. короче чем по шоссе. Шедшие по дороге вскоре от нас отстали. По дороге встречали несколько курортов. Один был разрушен. В одном месте увидели целую стаю медуз.

     Вдруг, там где справа была видна дорога, промелькнула машина и на ней сидела… остальная часть отряда. Они махали нам руками.

     – Вот это да, – только и выговорил я.

     Мы опешили. Значит мы остались одни…

     – Вот так штука, – протянул Лейсов.

     – Что делать?

     – Пойдем на дорогу, может какая машина подберет.

     – Держи карман шире.

     По дороге мы наткнулись на пограничный пост. Пограничники сидели около палатки и слушали игру  патефона. Здесь же возвышалась вышка.

     – Эй ребята, вы куда? Сюда не разрешено.

     – Да мы отстали от отряда.

     – Да мы видели только что их на машине, – сказал один солдат, – но вы все-таки обойдите это место.

     – Пойдем я вас проведу на тропу, – сказала женщина, которая была с ними.

     Она провела нас через двор и какую-то калитку. Указала путь и сказала, что действительно путь по тропе короче. Мы пошли дальше над обрывом. Он высокий, метров сто. Внизу камни, и если сорвешься, то «капут». А иногда тропа шла по над самим краем. Так что приходилось цепляться за кусты, чтобы не посунутся вниз. Галька осыпалась и летела с обрыва.

     (Лейсов напевал песню с хулиганским припевом: – «Отчего, почему странно так потеет, странно так потеет задница моя.» Прошло пятьдесят лет, а до сих пор помню)

     В одном месте присели отдохнуть. Подзакусили. У Лейсова уже кончился хлеб и он решил его купить в Новороссийске. И снова в путь. Вышли на дорогу. Машины не останавливались. Дорога виляла, как лента. За выступами гор далеко не было видно. Невдалеке звенели колокольчики. На клоне горы, в кустах вился сизый дымок. Видно пастухи  жгли костер.

     Спросили у старухи далеко ли до Новороссийска, хотя и точно знали, что до него осталось восемь километров. На повороте на нас чуть не  наскочила «Эмка». Видно шофер был пьян  вдребезги.

     Смола пошел по тропе, а нам надоело взбираться и мы шли по асфальту, который уже начал остывать: солнце было на заходе. Толька по тропе ушел вперед, и за что мы его выругали. Он был один раз в Новороссийске и поэтому хотел нас повести в дом пионеров, где мы думали встретить и остальных.

     На окраине город располагались цементные заводы. Было много около них пыли, звона, дыма. Это на меня действует не с приятной стороны. Видны разрушенные здания. Шли по трамвайным рельсам.

     – А вот и они! – раздался голос Гешки.

     К нам навстречу шагал Гешка с Кротченком, девятиклассником.  Они взяли у меня и у Лейсова рюкзаки и расспрашивая нас, пошли в город

     – Далеко вы отсюда?

     – Километра три. Почти в центре. Разместились в разбитом здании.

     Шли долго и когда пришли, то посыпались вопросы и смешки.

     – Ну как, сладко топать?

     – Другой раз будете знать, как не идти вместе.

     – А мы в «Эмке» ехали, – фасонил Гешка.

     – Зато мало видели, – обрезал я.

     Подзакусили и отдохнули. Сходили за водой к крану. Мне как-то стыдно было ходить по городу в таком виде. Моя обувь была похожа на что-то неестественное. Хорошо, что солнце уже зашло и не так было видно.

     Город зажегся огнями. На стене дома, в котором мы расположились на ночь, загорелась лампочка. Во дворе стало немного светлее. Назначив дежурных, все улеглись. Я дежурил первым. От нечего делать пробовал зашить простыми нитками чувяк. Долго возился, вдевая нитку в иголку в таком полумраке. Потом меня сменили, и я лег. Не знаю о чем я думал, мне просто было смешно видеть себя спящим себя таким образом, как бродяга.