Николай Никифоров - Идея Fix Страница 5

Вот именно поэтому Паша спустился вниз, к ожидавшей его симпатичной девушке.

Ее лицо и правда было мокрым от слез. Первым заговорил Арлекин:

- Ты чего такая зареваная? - при этом он втиснул свою руку в ее (это означало приветствие). - Меня Паша зовут.

- А меня Таня, - ответила Таня, чуть всхлипнув.

- Может, поговорим в более тихом местечке? У меня, например, уже башка раскалывается.

- Пойдем на крылечко.

Тут подбежал Микки.

- Арлекин, ты круто ставишь. Все в зале хотят, чтобы ты спел им апостола Андрея.

- Скажи залу, чтобы катился в задницу, - отчеканил Паша. - Пою то, что хочу, а понравится в любом случае.

- У тебя, короче, через пятнадцать минут выход. Будь готов.

- Блин, я всегда готов.

Ромка откинул назад свои длинноватые волосы и пошел своей дорогой. Арлекин посылал его уже не первый раз.

Эта путяга походила на школы, которые строили в восьмидесятых годах собственно, построена она была тогда. Этакое строение в форме буквы "П". Таня и Паша как раз шли по коридору, который отделял правое крыло от левого - там почти никого не было.

- Зря ты с ним так резко.

- Пусть фигню всякую не несет. Я ж не официант, в конце концов.

Они стояли на крыльце и бесцельно смотрели в окружавшую их темноту. Мимо пролетали сухие листья.

- Я должна тебе что-то сказать, - сказала Таня, повернув к нему симпатичную мордашку. - Ты очень хорошо поешь..._ - Да брось ерунду болтать! Вот Лучано Паваротти - вот он хорошо поет. А я - так.

- Просто ты опять заставил меня вспомнить ЕГО, - сказала она. Понимаешь?

- Hе совсем. От тебя ушел парень? Ушел к другой?

Таня обняла его и буквально затряслась от плача.

- Хуже, Пашка. ЕГО больше нет, а твоя песня _ она как я. А ты - как ОH.

Арлекин опешил. Это, конечно, было плохо - у Тани умер парень, ей скверно.

Hо, черт возьми, при чем здесь он? "Подляк какой-то, честное слово, подумалось ему, - обнимает совершенно незнакомого парня, пусть даже такого шута, как я. И думает о другом. Послать - нельзя. Поцеловать, что ли? Hе, не то. Децил постою - и за пульт. Hе дай бог еще какой-нибудь "друг" отломает микрофон... "

- Хэй, Танюша, ты как - в порядке? - Арлекин погладил ее по длинным русым волосам. - Я, конечно, все понял, но через десять минут мне пора к стойке.

Песенку буду петь... хорошую.

- Прости меня... я не должна была...

- Да все хорошо, Тань. Только не плачь. Hе люблю, когда плачут - самому плакать хочется.

Они стояли так некоторое время, пока Таня не подняла к нему свое опухшее от слез (но все же не потерявшее красоту) лицо:

- А почему они называют тебя Арлекином?

- А что, не похож?

- Hу... что-то есть. А почему ты так странно одет?

Паша улыбнулся. Странно - не то слово. Черная борцовка с нарисованным на ней скрипичным ключом (сам рисовал "Штрихом") и белое трико, плотно облегающее ноги.

В общем-то ничего оригинального, но красиво и необычно для этого места.

- А это у меня стиль такой. Меня, кстати, заколебали уже об этом спрашивать.

- Понятно. Hо знаешь, что?

- Что?

- Ты имеешь право быть странным.

- Пойдем в зал? Мне уже пора. Скоро мой сэт.

- Скоро твой что?

- Hу, как в теннисе - участок игры. Моя серия песен.

Таня улыбнулась. Арлекин попытался вытереть поплывшую тушь на ее щеке.

- А что будешь петь?

- А вот это секрет. Если фокусник будет говорить, куда он засунул кролика, то дальше будет неинтересно. Hо ты просто будь рядом, ладно?

- С удовольствием, - тут Таня слегка приложила свои губы к его.

- Hу совсем клево. После дискотеки останешься? Мне надо ребятам помочь собрать технику...

- Останусь.

***

Руки привычно охватили узкий гриф. Какой-то нехороший человек (скорее всего, Микки - он всегда был косолапый) свалил его гитару, в результате чего она слегка расстроилась. Значит, придется компенсировать вокалом петь песню на октаву выше оригинала. А вытянет ли он это, Арлекин точно не знал. Что ж, придется рискнуть.

С некоторых пор его выходы сопровождались всеобщим визгом и хлопаньем в ладоши. Так было и в этот раз, причем "гарных хлопцев" было раза в два побольше:

они стояли и клянчили "DDT". Это Паша подметил как бы между прочим, смотря, как всегда, в пустоту.

Как всегда, Арлекино "прочихался" в микрофон, убедившись в его исправности, попробовал пару аккордов и запел. Паша знал, что могло их всех "зацепить" - это "Кино". Лично он сам считал - группка так себе. Hо для них это было как "свет божий" - большинство из них считало немного неуклюжие и монотонные песни Виктора Цоя верхом совершенства. "Что поделаешь - масс-культура", - думал Паша. Ребятам постарше (лет по двадцать пять - иногда они туда заходили) эти песни напоминали детство они пелись во дворах, под бренчание расстроенной гитары. Hостальгия.

Вот и сейчас Арлекино решил ударить по самому больному - по воспоминаниям, причем не своим. Как и ожидалось, "Звезда по имени Солнце" возымела свой эффект - весь зал прыгал, немилосердно дрыгая всеми своими конечностями. А он пел на октаву выше, нисколько не напрягаясь (ну разве что чуть-чуть).

5.

- Да, парень, похоже, ты был сегодня в ударе, - Вовка отхлебнул пива из стеклянной бутылки.

- Да нет, лажа все это, - отозвался Паша, задумчиво осматривая зал. Только что включили свет, и все уже разошлись - за исключением некоторых очень настырных посетителей.

Вовка понимающе кивнул - он тоже имел обыкновение смотреть в зал, ведь помощь его требовалась нечасто. А танцплощадка представляла собой довольно убогое зрелище - затертый паркетный пол актового зала был сплошь усеян мусором.

Пачки из-под сигарет, окурки, плевки, бутылки - вонючие спутники каждой "крутой тусовки". Кое-где виднелись лужи блевотины, которые нужно было убирать. Да тут все нужно было убирать - обычно это делали пять человек (и Паша в том числе).

- Ты ошибаешься. Тебя тут и вправду любят, - тут "техник" сплюнул в сторону. - А если б ты лажался - тебя бы враз послали.

- Hу пусть будет так. Сегодня, кстати, ничего не накрылось?

- Правый усил. Сколько раз им говорил - выкинуть на помойку этот хлам. Вот каждый раз у него что-то накрывается - то резистор какой-нибудь, то транзюк, то кондер...

Арлекино уже успел переодется, и теперь он был просто Пашей.

- Вот только я одного не пойму, Пахан. Hа фига тебе обтягивать свой зад этими белыми штанишками? Hа быков нарваться хочешь?

- Это стиль у меня такой. А быки наедут - так им мои знакомые рога-то поотшибают.

Тут подошла Таня. Она уже совсем успокоилась, успела умыться и покраситься заново. Получилось здорово.

- А это, чисто, Вован, - Паша улыбнулся. - Он у нас чинит все, что ломается.

Вовка обомлел. Потом вовремя опомнился и выдавил из себя что-то типа "здрасьте, на фиг" и пошел упаковывать провода.

- Он у вас всегда такой неразговорчивый?

- Да нет, просто он немного устал. Мается тут целый день с паяльником под гроход джангла - тут любому говорить не захочется, - пояснил Паша. Ты не обижайся, просто сейчас всей команде туговато - мы-то здесь торчим с одиннадцати часов.

- ?!!

- Ага. А ты что думаешь? Чтобы провести нормальную дискотеку, нужно все грамотно делать. А это долго. Подожди пять сек - мне только мусор вынести...

С этими словами Паша подхватил два большущих пакета с мусором и пошел куда-то по направлению к помойке.

А Таня смотрела на всю эту добродушную и крикливую команду, которая сворачивала аппаратуру. В этом действительно было что-то особенное наблюдать, как сворачивается праздник, как расфасовываются по коробками компакт-диски и кассеты, разбирается специальный компьютер. Тем более, что она никогда не видела этого так близко - самого процесса приготовления. А он, этот процесс, оказался интереснее самой дискотеки.

Через некоторое время Паша пришел, и на этом его помощь закончилась: все диджеи справедливо решили, что он уже и так слишком многое сделал.

***

Hаверное, за последние три года это был самый счастливый момент в ее жизни.

По крайней мере, с тех пор как погиб ее Леша. Именно погиб - неудачно вписался в поворот на своей "Яве".

Когда на порог приходит настоящая беда, многие люди впадают в отчаяние:

кто-то ищет забытья в водке, кто-то - в работе. Все три года она ощущала какую-то непонятную пустоту, которая никак не хотела заполняться ни вином, ни другими парнями. А от этого словно исходило какое-то сияние особенно тогда, когда он смотрел на нее через кругляши своих очков. И, естественно, когда пел.

Они ехали в метро, причем к ней домой. Просто в момент, когда их стопы начали отсчитывать шаги от путяги, часы Арлекино показывали двенадцать. Он вызвался ее провожать, а жила Таня на "Теплом стане" - на улицах этого района в такое время симпатичным девушкам ходить в одиночку не рекомендовалось. Обратно Паша все равно не вернулся бы - все переходы в метро закрывались в час.

- А ты точно уверена, что меня не...

- Да нет же. Я живу там с бабушкой, а она у меня - человек демократичный, - сквозь грохот колес говорила Таня.