Тингл Твист - Екатерина Витальевна Белецкая Страница 5

— Я боялся того, что впереди, — беззвучно прошептал он. — Там было что-то, впереди, что-то такое… не могу вспомнить.

Море. Сильное волнение. Кажется, око бури — потому что в темном небе виднелась светлая промоина с рваными краями, подсвеченная невидимым солнцем. И — душная, липкая лавина страха, которая навалилась на него, когда он увидел эту промоину, и нечто, мелькнувшее в ней.

— Не понимаю, — снова прошептал он. — Что я увидел?

Угроза. Там, в небесах, была угроза — вот что он помнил точно. Но кто угрожал, чем, и кому — вспомнить не получилось, как он ни старался.

Когда вторая сигарета дотлела до фильтра, в коридоре послышались легкие шаги — Пятый поднял голову, и увидел Ита, который шел к нему. Интересно…

— Привет, — сказал Ит, усаживаясь рядом. — Что, тоже кошмары?

— И у тебя? — удивился Пятый.

Ит горько усмехнулся.

— Угу, — кивнул он. — Мандраж перед забросом, так и раньше бывало. Снится всякая дурь, вот и маюсь. Хорошо хоть Берта сегодня с Фэбом решила ночевать.

Пятый покивал.

— И часто она с ними ночует? — спросил он.

— Бывает, — пожал плечами Ит. — То с Киром, то с Фэбом. Хочет почувствовать защищенность, по её словам. Не только мы, знаешь ли, по ночам кошмары смотрим. А Фэб умеет их гасить. Хорошо умеет. Ну и вот.

— Это после локаций, наверное, — предположил Пятый.

— Похоже, — согласился Ит. — Она… переживает очень из-за своей комнаты, в которой была одна. Заметил?

— Что заметил? — не понял Пятый.

— Обе девчонки теперь по ночам одни не остаются. Они всегда у кого-то. Мне кажется, это попытка… извиниться. За то, что мы увидели.

— Я думал об этом, — признался Пятый. — И, знаешь, мне показалось, что это была попытка именно Ариана вбить клин между нами всеми. Вот такой, хитрый, изнутри. Только всё получилось наоборот. А что тебе приснилось, кстати? — спохватился он.

— Море, — без особой охоты произнес Ит. — И, кажется, в нас кто-то стрелял. У меня, знаешь, с подобным эпизодом связаны не самые лучшие воспоминания, поэтому проснулся я… как бы сказать… сейчас хоть трясти перестало.

— А что за эпизод? — нахмурился Пятый.

— Скрипача подстрелили, на моторной лодке, когда мы от погони уходили. Он сам тогда подставился, придурок, — Ит отвернулся. — Еле спасли. Не люблю про это вспоминать. Это давно было, но… от этого не легче. Волнение сильное, лодку мотает, солнце в просветах туч, блики на воде, и — гильзы летят, и крутятся в воздухе, потому что он стрелял… к чёрту, не хочу об этом. Хорошо хоть ночевал один, — секунду спустя добавил он. — Потому что, кажется, я орал. В реальности тогда не орал, а сейчас… некоторые вещи в нас сидят порой гораздо крепче, чем хотелось бы, — признался он. — Так что море, оно для меня далеко не всегда было связано с чем-то хорошим. С таким — тоже. Извини, что я про это сказал. Наверное, зря.

— Не думаю. Ит, мне тоже снилось море. И там тоже было нечто совсем не хорошее, — признался Пятый. — Но я не помню, что именно.

Они посмотрели друг на друга.

— Давай по сигарете, и спать, — предложил Ит. — А это… просто запомним, и примем к сведению. На всякий случай.

— Да, — согласился Пятый. — Именно что на всякий случай.

Глава 2. Законы мира пребывания

— То есть вы, согласно генным картам, старшие братья, от одной матери, и вы — врачи, — таможенник вперился в визуал. — А вы… младшие братья, от другой матери, стажеры. Но почему тогда схожие генные карты?

Таможенник был человек, и с первого же его слова стало понятно, что рауф он не то чтобы недолюбливает, но относится к ним с подозрением.

— Я только что объяснил, — Скрипач страдальчески поднял взгляд к потолку. — Матери — разные, но они сестры. Генетический материал наша мать дала их матери, что не ясно? У их матери бесплодие. Яйцеклетки подарила сестра. Родная. Их мать вот этих двоих братьев выносила и родила, и при этом…

— Но почему модификации под людей практически одинаковые? — непрошибаемый таможенник свернул визуал, и уставился на Скрипача. — Неужели нельзя было сделать хотя бы разные лица?

— Потому что особенности строения скелета, и так дешевле, — спокойно ответил Ит. — Вам-то какое дело? Да, мы похожи, но это, кажется, нигде не запрещено.

Вот про «дешевле» таможенник, кажется, понял.

— И почем это обошлось? — спросил он с интересом. Ит назвал сумму, таможенник присвистнул. — Недешево. Год работы.

— Всё давным-давно окупилось уже, — пожал плечами Скрипач. — Потому что выгоднее работать с тремя расами, чем с одной.

— А вы, значит, по стопам старших братьев, — покивал таможенник. — Ну, хорошее дело. У нас медики много зарабатывают, если экзамен пройдут. Вы, получается, в Санкт-Рене работали?

— Да, — покладисто кивнул Ит. — И аппаратура оттуда. Если вы отроете кофры, вы на всех предметах увидите маркеры заводов Её величества.

— Да это мне всё равно, — пожал плечами таможенник. — Так, досмотр закончен. Вы чисты. Но — прежде, чем направиться в зону посадки, я обязан ознакомить вас с первичным сводом. Сейчас… — он мазнул пальцем по столу, и спустя секунду поднял с него четыре тонкие, слабо поблескивающие, полупрозрачные пластинки. — Вот это вы обязаны носить на руке, как браслет, — он протянул пластинки Иту, тот взял, раздал остальным. — Это инфоры. Если возникает какой-то вопрос по внутренним законам или правилам, обращайтесь, инфор подскажет, как действовать. Ну и всякие там вещи типа развлечений и прочего там тоже в избытке, конечно. Теперь — на словах. У нас чистая планета. Поэтому любой появляющийся мусор, в том числе и предметы с маркером Её величества, — таможенник усмехнулся, — вы будете обязаны утилизировать только на континенте Грандеза, и больше нигде. Конечно, если вы уроните что-то в море, вас за это не убьют, но, по прибытии, оштрафуют. Причем на серьезную сумму. Поэтому будьте внимательны.

Лин, кажется, примерился было что-то сказать, но Скрипач очень вовремя наступил ему на ногу, и Лин, уже открывший рот, тут же его закрыл, хотя и глянул при этом на Скрипача с негодованием — что, мол, ты такое делаешь?

— Далее, — таможенник снова улыбнулся. — Вы, как низшая раса, обязаны соблюдать субординацию. В разумных пределах, конечно.

— Простите? — Скрипач нахмурился.

— Высшая раса — люди, — спокойно пояснил таможенник. — Да, с этим не все согласны, но раз уж вы направляетесь на Тингл, примите, как данность: у нас такие правила.