Сонная Лощина. История любви - Серена Валентино Страница 5

Трина встала и подошла к изножью кровати, где стоял большой сундук. Кэт никогда его не открывала – предполагалось, что она должна подождать до свадьбы, – но её мать открыла его сейчас.

– Что ты делаешь? Мы ни разу его не открывали, – забеспокоилась Кэт.

Её мать не ответила, увлечённая поисками.

– Вот, – сказала она наконец и вытащила книгу. – Кэт, я хочу, чтобы ты это прочитала.

– Ты только что говорила, что у меня слишком много книг.

– Это дневник первой Катрины. Сегодня вечером ты пропустила церемонию и почти испортила ужин; меньшее, что ты можешь сделать, это прочитать о великой женщине, в честь которой тебя назвали. Я хочу, чтобы ты пришла ко мне, как только закончишь читать историю Катрины, и сказала, считаешь ли ты, что наши традиции и истории – как ты их назвала? – массовое помешательство.

Кэт улыбнулась маме. Она отвратительно вела себя за ужином, но её мама отнеслась к этому довольно спокойно. Трина была права; прочесть дневник – меньшее, что Кэт могла сделать, чтобы загладить вину, хотя она не оставила намерения когда-нибудь жить так, как хотелось ей самой. Кэт не потрудилась объяснить матери, что с образованием, полученным в колледже, она бы лучше справлялась с делами, если бы у неё появилось желание остаться в Сонной Лощине. Спорить с родителями на эту тему было бесполезно, и Кэт не хотела, чтобы мама питала надежду на то, что она останется здесь. Девушка собиралась уйти так или иначе.

– Спасибо, мам. Я его прочту. – Кэт положила книгу на кровать и встала. – Извини за ужин. Может, спустимся? Папа ждёт нас совсем один.

– Ты останешься здесь и будешь читать дневник Катрины. Позже я принесу тебе чего-нибудь поесть. Давай дадим вам с отцом немного времени остыть. – Трина игриво подмигнула, прежде чем уйти. Мама Кэт любила подмигивать; это была её фишка, и Кэт считала это милым. На самом деле в Трине было много того, что ей нравилось. Кэт снова ощущала вину за то, что испортила Самые долгие сумерки, даже если она считала, что у неё есть веская причина обижаться и злиться на родителей.

Кэт вздохнула и посмотрела на книгу, лежащую на кровати. Это был толстый томик в коричневом кожаном переплёте. На обложке золотыми буквами было написано: «Катрина Ван Тассел». Тиснение местами начало отслаиваться, из-за чего казалось, что на обложке написано «Кэт Ван Тассел». Кэт невольно улыбнулась, потому что в первой же записи дневника, которую она прочитала, оригинальная Катрина сидела на её любимом месте, под Старейшим деревом.

Глава вторая

ДНЕВНИК КАТРИНЫ ВАН ТАССЕЛ

РОЩА СОННОЙ ЛОЩИНЫ

Сидя под Старейшим деревом, я невольно отвлекаюсь на красоту танца света и теней на страницах моего дневника. Мысли блуждают где-то далеко – они дома, с мамой. Я потрясена тем, что она сказала, прежде чем я успела выйти за дверь, чтобы, как обычно, прогуляться по роще Сонной Лощины.

– Катрина, тебе правда нужно столько книг? Ни один мужчина не захочет жениться на девушке, которая умнее него.

Катрина ненавидела, когда её мать говорила подобные вещи. Она стояла в дверном проёме, держа в руках огромную стопку книг и желая поскорее закончить разговор и уйти из дома. Мать Катрины, казалось, поднимала тему замужества почти каждый день, и этим утром она сделала это снова. К тому же Катрина ненавидела саму идею того, что женщины должны притворяться невежественными ради окружающих мужчин. Будто она каким-то образом могла стать непривлекательной из-за любви к чтению. Это было просто бессмысленно. Разве не лучше иметь рядом умного, начитанного, состоявшегося как личность партнёра, который сможет привнести в разговор что-то ценное? Катрине казалось нелепым мнение о том, что интересы женщины должны ограничиваться содержанием дома, мужа и детей, но, что бы она ни говорила, мать отказывалась понимать её мысли по этому поводу.

– Кто сказал, что я собираюсь замуж, мама? И я не виновата, что Бром иногда ведёт себя как дурак. – Руки Катрины оттягивали книги, и ей не терпелось поскорее выйти за дверь. Больше всего она хотела, чтобы мать перестала её донимать и она могла пойти почитать в тишине.

– Катрина! Не говори таких вещей. Абрахам Ван Брант – достойный молодой человек. – Катрину всегда забавляло, когда мама называла Брома полным именем. Конечно, её мать была права; он был достойным молодым человеком, по крайней мере по стандартам Сонной Лощины и, конечно, по стандартам её родителей. На самом деле Бром считался кем-то вроде городского героя, хотя Катрина не понимала почему. Конечно, он выигрывал всевозможные спортивные соревнования, был прекрасным охотником, собирал больше урожая, чем любой другой юноша, работавший на её отца, и отлично рассказывал истории о привидениях – этот талант старались развить большинство Людей в Сонной Лощине. Но герой? Это, по мнению Катрины, было преувеличением.

Её родители и родители Брома сводили их вместе с тех пор, как они были маленькими, но Катрина начала сомневаться, что любит его так же, как в детстве. Раньше они вместе проводили дни под Старейшим деревом, читая истории и обсуждая персонажей любимых книг. Они блуждали по старым кладбищам и смеялись над именами на надгробиях. Они подолгу гуляли по Сонной Лощине опасно близко к сумеркам в надежде мельком увидеть Всадника без головы. Они мечтали о том, чтобы поступить на учёбу в Нью-Йорке и повидать мир. Но, становясь старше, Бром постепенно терял любовь к книгам и авантюрный дух. Теперь он больше внимания уделял работе на ферме её отца и прогулкам с парнями Сонной Лощины. Казалось, теперь его полностью устраивала перспектива прожить всю жизнь в одном маленьком городке, как и всех остальных в Сонной Лощине.

Усевшись под Старейшим деревом, Катрина наконец ощутила покой. Она любила дубовую рощу, её высокие и густые деревья, тянущиеся друг к другу, как возлюбленные. Это было священное место Катрины, куда она приходила почитать, подумать и побыть самой собой. Но как бы сильно ей ни нравилась сама роща Сонной Лощины, больше всего Катрина любила Старейшее дерево с его искривлёнными замшелыми ветвями, под