Как я стал хозяином странного замка в другом мире - Сергей Евтушенко Страница 5

Удивительные бездымные факелы вызывали не меньше вопросов, но спустя пять минут я решил забить и просто следить за происходящим. Я — хозяин замка хрен пойми где? Ну и отлично. Чем дольше мне не понадобится возвращаться туда, где меня ждал лишь пустой холодильник и неподъёмный груз долгов, тем лучше. Что там от меня требовалось, очистка от паразитов? Дезинсектором мне работать ещё не приходилось, но пройтись по коридорам, чтобы оценить масштаб катастрофы, было несложной задачей.

Основной коридор, что вёл в тронный зал, оказался сравнительно коротким. Он упирался в большие двустворчатые двери — накрепко запертые. Я внимательно осмотрел их, но не обнаружил ни малейшего признака замочной скважины — по всей видимости, с обратной стороны висел засов или что-то их подпирало. Тогда я начал путь назад, проверяя двери поменьше, расположенные по бокам коридора. Всего их было четыре, по две с каждой стороны. Первая сразу поддалась, открывшись в коридор поменьше и потеснее, и к тому же непроглядно-тёмный. Поколебавшись, я позаимствовал один из чудо-факелов основного коридора и нырнул в ответвление.

Пока что никаких следов паразитов не наблюдалось. Пол в боковом коридоре был покрыт густым слоем пыли, но в остальном всё выглядело достаточно опрятно. Никаких тебе тараканов или крыс, разбегающихся от света факела, никаких экскрементов или трупиков — ничего. Не то что бы я был разочарован, но, возможно, информация Кас о паразитах оказалась изрядно преувеличенной.

И тут я увидел… нечто.

Нечто напоминало человека или, возможно, когда-то было им. Иссохший остов, обтянутый кожей цвета пергамента, одетый в невнятные бурые обноски. Он сидел, прислонившись к стене и уткнув голову в колени, словно давно погибшая жертва ядерной бомбардировки или служка, заблудившийся в лабиринтах под древним храмом и решивший, что проще умереть от жажды.

Странные ассоциации, лезущие мне в голову, ни разу не помогали разобраться. Я шагнул вперёд, поднимая факел в левой руке, чтобы рассмотреть древнего мертвеца получше — и тот шевельнулся. А затем шевельнулся ещё раз, поднимая ужасную голову с выеденным временем лицом, без носа, губ и глаз — в чёрной пустоте глазниц свернулись два уголька, горящих ядовито-зелёным светом. И эти угольки уставились прямо на меня.

На удивление реалистичный сон сделал полный оборот, вернувшись к кошмару.

Я прислушался к себе, но страха всё ещё не было. Некоторое беспокойство — пожалуй, всё-таки не каждый день наблюдаешь своими глазами, как оживает иссушённая мумия. Оживает и надвигается с очевидно недружественными намерениями.

Хотя, может, враждебность мне только мерещится из-за неприглядной внешности? Кас, вон, тоже сперва казалась полуразложившимся трупом и ничего, оклемалась. Может, это вообще один из моих «слуг», который бежит поприветствовать своего сюзерена и если постоять спокойно, то…

ХРЯСЬ!

Мои рефлексы, по счастью, опередили поток бессвязных и практически сумасшедших мыслей, выбросив правую руку вперёд в классическом хуке, как только монстр приблизился на расстояние удара.

После того, как меня избили в детстве, до меня как-то резко дошло, что если оставить всё как есть, рано или поздно это повторится. А затем ещё раз и ещё раз, и никто не сделает нихера, чтобы помочь. Я должен был научиться драться — так, чтобы выбить зубы первому мудаку, что решит что-то у меня отобрать. Так, чтобы больше не лезли.

Секции и школы единоборств, по крайней мере те, что были в доступе, быстро показали свою неэффективность. В лучшем случае там можно было прийти в форму и отработать удары, но не понять, как правильно вести себя в тяжёлой ситуации, когда бить первым, а когда бежать. К счастью, один из друзей отца, бывший командир десантно-штурмовой роты, взялся помочь и тренировал меня полтора года, прежде чем не отправился поплавать на своей моторной лодке и не утонул во время внезапно налетевшего шторма. И всё же, тренировки не прошли зря, я оттолкнулся от них и продолжал работать над собой, даже когда было совсем невмоготу.

С тех пор как я начал тренироваться мне пришлось драться раз десять. Пару раз били меня, один раз дело кончилось ничьёй, семь раз от меня отползали, утирая кровавые сопли. Я никогда не нарывался, но бил так, как решил для себя давно — чтобы не лезли. Сильно, наверняка и практически на автомате. Хотя если бы кто-то мне сказал, что навыки ближнего боя пригодятся, чтобы вмазать по морде ожившему мертвецу, я бы охрененно удивился.

Ощущение, кстати, было такое, будто кулак врезался в ствол трухлявого дерева, и результат соответствовал ощущениям. Жуткая башка мертвяка дёрнулась назад и чуть ли не оторвалась от неестественно-худой шеи. Он сделал пару неуверенных шагов назад, а затем рухнул на пол, дёрнулся и рассыпался в груду бурого праха. Посреди этой груды плясало бледно-голубое пламя, небольшой всполох, словно огонёк от зажигалки.

Повинуясь необъяснимой тяге, я присел рядом, протягивая ладонь к огоньку. Тот слегка качнулся от несуществующего ветра и втянулся ко мне в руку. Я почувствовал лишь легчайшее тепло и внезапное удовлетворение, будто только что совершил самую правильную вещь в своей жизни.

Но осмыслить это всё мне не дали — из дальнего конца коридора раздался даже не топот, скорее хорошо различимый шелест новых иссохших ног. Ко мне спешил ещё один мумифицированный враг, а за его спиной с лёгким отставанием следовал второй. Я встретил их уже хорошо зарекомендовавшим себя хуком и мощным пинком в солнечное сплетение — каждому хватило лишь по удару. На этот раз мне не даже не пришлось наклоняться — огоньки с их останков потянулись ко мне сами.

Пока что я уверенно побеждал. Только вот, удивительное дело, на нежить принцип «ударить так, чтобы не лезли» почему-то не работал. Вслед за павшими тварями темнота рождала новых и новых, не обращая внимания на моё отчаянное сопротивление. Удар по седьмому мертвяку оказался слегка смазанным, и вместо того, чтобы рассыпаться в прах, он слегка отшатнулся, а потом повис у меня на левой руке, держащей факел. Пока я его стряхивал, прибежали восьмой и девятый. Восьмого я развалил с одного попадания, а вот девятый сразу упал мне в ноги и впился в левую голень совершенно беззубым ртом. Больно не было. Я еле удержался от того, чтобы нервно расхохотаться, но по сути было не