Пир для избранных (неполная) - Артем Каменистый Страница 50

* * *

Шансы на то, что успеет самостоятельно нанести орде дикарей сколь-нибудь значимый урон, Грешник оценивал весьма и весьма скептически. Он вообще не рвался в серьёзную заварушку встревать, он рассчитывал высмотреть слабое звено в цепи окружения, попытаться проскочить, наделать при этом шума, увлечь за собой как можно больше врагов.

Это один из наспех набросанных планов, были и другие. Неизвестно, что там и как, но в идеале предполагал попытаться вытащить Беса и Чертовку. А может и Шофёр с Шустриком и Порнозайцем удачно увяжутся. Однако понимал, что шансов пробиться такой группой в разы меньше, чем в одиночку или парой. Жаль товарищей, однако ничего не поделаешь, скорее всего, даже в лучшем случае вывести получиться не больше двух.

А если мыслить реалистично, придётся признать, что уходить следует в одиночку. Если сгинет здесь со всеми, кому от этого станет лучше?

Но и хладнокровно забыть про всех прочих, и драпать в одно рыло, никому не помогая… Нет, он, конечно, не альтруист, но как-то это нехорошо…

С этими мыслями направился к единственному каменному строению посёлка. Примитивный прямоугольник неровных стен, перекрытый настилом из нескольких слоёв жердей, замазанных глиной да накрытых пластами дёрна и коры. Несмотря на примитивизм, конструкция смотрелась солидно и чужеродно. Сомнительно, что местные жители причастны к её возведению. Больше похоже на то, что они обосновались здесь, когда она уже стояла готовая, и кое-как восстановили её крышу своими методами.

Крыша каменного дома — высочайшая точка посёлка. Если уж решил высматривать разрывы во вражеских рядах, заниматься этим следует именно оттуда.

Но, ещё не дойдя до неё, Грешник заметил неладное. Да и как не заметить, что все или почти все уцелевшие участники движутся в том же направлении. Причём некоторые прямо на глазах сбиваются в группы и начинают торопливо заваливать улицы камнями, жердями, корзинами и даже крупногабаритной посудой из простенькой местной керамики.

Эх, разукрашенным дикарям следовало раньше крик поднять. Оказывается, у их хоровых воплей ярко выражен организационный эффект.

На ходу услышал, как общается пара участников:

— Или все тут поляжем и без ничего останемся, или выгорит.

— Раньше надо было шевелиться. Теперь не успеем, — нервно ответил собеседник.

— Кончай болтать, давай вон тот сарай завалим. Куча хлама получится.

Рассуждения верные. Алтари воскрешения не у всех имеются, к тому же они не гарантируют стопроцентную выживаемость. Да и не факт, что наказание за срыв защиты обнулится при смерти. Кукловоды об этом упомянули как-то уклончиво.

Хочешь не хочешь, придётся не просто воевать, придётся постараться победить.

Все силы к этому приложить.

Так что на крышу Грешник полез уже не как одиночка, планирующий бегство. Начал оценивать действия участников. Сверху заметно, что почти все даже без централизованного руководства действуют разумно. Понимая, что оставшимися силами серьёзный периметр не удержат, почти в полном составе оттянулись от окраин и торопливо устраивают баррикады вокруг площади. Торопятся, стараются, но времени вряд ли хватит, чтобы серьёзно оградить её хотя бы одинарным кольцом. То есть укрепления слабые и располагаются в одну неровную линию, её прорыв может быстро привести к проигрышу.

Углядев сверху не усидевшего в укрытии Шофёра, Грешник прижал руки рупором к лицу и крикнул:

— Жерди! Забивайте их вокруг столба и рубите, чтобы острый срез оставался! Этот столб с чучелом надо беречь!

Шофёр на это лишь руками развёл.

Ну да: ни времени нет, ни инструментов, ни наплыва желающих подчиняться тому, кто сам не рвётся работать.

А нет, вон, один, услышал и понял, что мысль не пустая. И начал споро махать своим немаленьким топором, используя его вместо молота. Им же заострял наспех вбитые обрезки жердей.

Вряд ли что-то приличное успеет устроить, но пускай старается.

Грешник уставился вдаль. Там, во мраке, кричали уже опасно-близко, и в кромешной тропической тьме проглядывалось движение. Казалось, на посёлок надвигалась пенящаяся волна, позади которой там и сям переменчиво мерцали светлячки.

И волна немаленькая, и светлячки никакие не светлячки, а факелы в руках убийц.

— Четыреста четыре единицы осталось! — прокричал Шофёр. — Ребята, надо продержаться! Покажем им!

Некоторые на крик ответили одобрительно, но именно что некоторые. Почти все участники были и до этого морально оглушены из-за случившегося, а ор сотен или тысяч приближающихся врагов придавил их окончательно. Местные жители, часть которых тоже присоединилась к намечающемуся побоищу, и вовсе помалкивали, потому как вряд хотя бы слово поняли, да и напуганы ничуть не меньше.

Присев, Грешник выдернул из настила зажигательную стрелу. По какой-то причине она погасла ещё в полёте, но при этом пакля на вид в порядке, на ощупь маслянистая.

Достал зажигалку. Так и есть, загорелась.

Вскинул лук, спустил тетиву, толком не напрягаясь. Опасался, что полноценный выстрел вновь собьёт с ненадёжной стрелы пламя.

Не сбил. Пролетев по крутой дуге, стрела угодила в то самое едва заметное белёсое копошение, походившее на пену, взбитую накатывающейся морской волной. Грешник успел заметить сплошную массу тел, в которой огонёк тут же погас. Даже не понял, попал в кого-нибудь или нет. Но, скорее, да, потому что промахнуться там непросто.

Осознав это, потянулся к колчану и принялся торопливо его опустошать. Стрелы заблаговременно приготовил обычные, не бронебойные. Таких в продаже у неписей повсеместно доступны два вида: с листовидным плоским наконечником, и фигурные — трёхгранные, где каждая плоская грань прилично выпирает и небрежно заточена. И те, и другие отлично работают, когда противники без доспехов, панцирей и крепких шкур. Раны оставляют широченные, жестоко рубят мышцы и внутренности, жертвы валятся от шока, или быстро теряют силы из-за обильного кровотечения.

Вот и сейчас бил вслепую, а телефон теперь не просто трезвонил тревожно, а и частенько дёргался, вибрацией сигнализируя о том, что кому-то прилетело наповал. Может кукловоды награды сразу и не начисляли, но гибель противников фиксировали исправно.

— Какой там счёт, Шофёр?! — крикнул Грешник, набивая опустошённый колчан.

— Триста девяносто пять!

Это как так? Телефон изучать некогда, но