JustStuff - Unknown Страница 51

– Мне очень жаль, – она помедлила. – Поймешь ли ты, какой смысл я вкладываю в слова, если скажу, что я всего лишь человек?

Не в состоянии улыбнуться ее шутке, я молча кивнул. Внезапно осознал, что сейчас чуть не произошло, и ощутил резкий выброс адреналина. Эдит наверняка почуяла это даже со своего места. Ее улыбка стала насмешливой.

– Я лучший хищник на земле, не так ли? Все во мне притягивает тебя: мой голос, мое лицо, даже мой запах. Как будто я не обошлась бы без всего этого!

Внезапно она превратилась размытое пятно. Я моргнул, и она исчезла, а потом оказалась у того же дерева, что и раньше, обежав всю поляну меньше чем за секунду.

– Как будто тебе удалось бы убежать от меня, – горько сказала Эдит.

Она подпрыгнула вверх на дюжину футов и, ухватившись за громадную ветку, без видимых усилий отломила ее от ствола. В тот же миг снова оказалась на земле, держа это огромное корявое копье в одной руке. Затем с ошеломляющей скоростью размахнулась им и ударила, как бейсбольной битой, по дереву, от которого его оторвала.

И ветка, и дерево с жутким грохотом развалились на части.

Прежде чем я успел уклониться от этого взрыва, даже прежде чем дерево упало на землю, Эдит вновь оказалась прямо передо мной, всего в двух футах, неподвижная, словно статуя.

– Как будто ты смог бы от меня отбиться, – мягко сказала она. Эхо от падения дерева еще разносилось по лесу.

Я впервые видел ее настолько свободной от тщательно сохраняемой человеческой личины. Эдит никогда еще не была меньше похожа на человека… как и не была более прекрасной. Я не мог двигаться, словно птица, попавшая в ловушку змеиного взгляда.

Ее глаза просто светились от азарта. Но спустя несколько секунд потускнели. Выражение лица медленно сложилось в маску скорби. Эдит выглядела так, будто вот-вот заплачет, и я, с трудом поднявшись на колени, протянул к ней руку.

Она предостерегающе выставила ладонь:

– Подожди.

Я снова замер.

Эдит шагнула ко мне.

– Не бойся, – пробормотала она, и ее бархатный голос был непреднамеренно соблазнительным. – Я обещаю… – она помедлила. – Я клянусь, что не причиню тебе вреда, – казалось, она пытается убедить в этом не только меня, но и себя.

– Не надо бояться, – снова прошептала она, нарочито медленно двигаясь в мою сторону. Остановилась в футе от меня и нежно коснулась моей руки, все еще протянутой к ней. Я крепко обхватил ее пальцы.

– Пожалуйста, прости меня, – сказала она официальным тоном. – Я себя контролирую. Ты застал меня врасплох, но сейчас я снова паинька.

Она ждала моего ответа, а я лишь молча пристально глядел на нее, стоя перед ней на коленях, с полной неразберихой в голове.

– Сегодня я не голодна, честное слово, – и она подмигнула.

Это заставило меня засмеяться, хотя смех прозвучал словно с легкой одышкой.

– Ты в порядке? – спросила она, медленно и осторожно накрывая мою руку ладонью.

Я посмотрел на гладкую мраморную руку Эдит, затем в ее глаза. Во взгляде читались нежность и раскаяние, но по-прежнему видна была грусть.

Я улыбнулся так широко, что заболели щеки. Ее ответная улыбка была ослепительной.

Обдуманно неспешным движением, она гибко опустилась на траву и поджала под себя ноги. Я весьма неуклюже последовал ее примеру. Теперь мы сидели лицом друг к другу, наши колени соприкасались, а руки по-прежнему были сплетены.

– Итак, на чем мы остановились, пока я не повела себя так грубо?

– Честно говоря, понятия не имею.

Она улыбнулась, но на лице ее читался стыд:

– Кажется, мы говорили о том, что тебя страшит – помимо очевидных причин.

– О, верно.

– И?

Я посмотрел на наши руки, повернув их так, чтобы свет переливался на ее ладонях.

– Как легко я раздражаюсь, – вздохнула она.

Я посмотрел в ее глаза, внезапно осознавая, что это так же ново для нее, как и для меня. Несмотря на многолетний опыт, который она приобрела еще до нашей встречи, ей тоже было тяжело. Это придало мне храбрости.

– Мне было страшно… что из-за… ну… очевидных причин я, вероятно, не смогу остаться с тобой, да? А это как раз то, чего я хочу больше, чем следовало бы.

– Да, – медленно согласилась она. – Быть со мной – не в твоих интересах.

Я нахмурился.

– Я должна была уйти еще в тот первый день и не возвращаться. Мне нужно уйти сейчас. – Эдит покачала головой. – Возможно, я сумела бы сделать это тогда. А теперь не знаю, как это сделать.

– Не надо. Пожалуйста.

В ее взгляде появилась незащищенность.

– Не волнуйся. В сущности, я эгоистичное существо. И слишком жажду твоего общества, чтобы поступить как должна.

– Хорошо!

Сердито посмотрев на меня, Эдит осторожно высвободила руки и скрестила их на груди. Когда она заговорила снова, ее голос звучал жестче:

– Никогда не забывай, что я жажду не только твоего общества. Никогда не забывай, что для тебя я опаснее, чем для кого бы то ни было, – она невидяще уставилась в лес.

Я на мгновение задумался.

– Кажется, я не очень-то понял твою последнюю фразу.

Эдит с улыбкой оглянулась на меня, ее непредсказуемое настроение снова изменилось.

– Как мне объяснить это? Да еще чтобы ты не ужаснулся.

Казалось, не отдавая себе в этом отчета, она снова вложила свою руку в мою, а я крепко ее сжал. Эдит посмотрела на наши руки:

– Это невероятно приятно, тепло.

Несколько мгновений она, похоже, обдумывала предстоящий ответ.

– Ты ведь знаешь, что всем доставляют удовольствие разные вкусы? – начала она. – Кому-то нравится шоколадное мороженое, другие предпочитают клубничное.

Я кивнул.

– Прошу прощения за аналогию с едой, но не нахожу другого способа объяснить.

Я улыбнулся, и она ответила тем же, но ее улыбка была печальной.

– Видишь ли, каждый обладает своим собственным запахом, своим уникальным ароматом… Если ты запрешь алкоголика в комнате с выдохшимся пивом, он его выпьет. Но сможет противостоять этому желанию, если захочет, если встал на путь выздоровления. А теперь представь, что будет, если к нему в комнату принести бокал столетнего бренди, самого редкого, самого лучшего коньяка… и воздух наполнится его теплым ароматом… Как по-твоему, удержался бы при этом наш алкоголик?

Минуту мы сидели, молча глядя друг другу в глаза и пытаясь прочесть мысли друг друга.

Эдит первой нарушила тишину:

– Возможно, это неправильное сравнение и отказаться от бренди слишком легко. Наверное, следует превратить нашего алкоголика в героинового наркомана.

– Значит, ты говоришь, что я твой сорт героина? – пошутил я, стараясь разрядить обстановку.

Она быстро улыбнулась, словно оценив мои усилия:

– Да, ты именно мой сорт героина.

– И часто такое случается? – спросил я.

Эдит смотрела на верхушки деревьев, обдумывая ответ.

– Я говорила об этом с сестрами, – она по-прежнему смотрела вдаль. – Для Джесамины все вы в основном одинаковы. Она последней присоединилась к нашей семье и вообще с трудом воздерживается. Еще не успела развить чувствительность к разнице в запахах и вкусах, – Эдит бросила на меня быстрый взгляд. – Прости.

– Все в порядке. Слушай, не переживай из-за того, что можешь меня обидеть, напугать или что-то там еще. Это твой способ мыслить. Я могу понять его или, по крайней мере, попытаться. Просто объясняй так, как, по-твоему, будет доходчиво.

Она глубоко вздохнула и посмотрела мимо меня:

– Так вот, Джесамина не уверена, что когда-либо сталкивалась с кем-то, кто был бы таким же… – она запнулась, подбирая правильное слово, – притягательным, как ты для меня. Поэтому приходится думать, что нет, – ее взгляд метнулся ко мне. – Такое она запомнила бы.

Она опять отвернулась.

– Эл гораздо дольше «в завязке», так сказать, и она поняла, что я имею в виду. С ней такое было дважды, один раз сильнее, чем другой.

– А с тобой?

– Раньше никогда.

Мы снова уставились друг на друга. В этот раз первым заговорил я:

– И что сделала Элинор?

Зря я спросил. Эдит сжалась, на ее лице отразилось страдание. Я подождал, но она ничего не добавила.

– Ладно, наверное, это был глупый вопрос.

Она посмотрела на меня, в ее взгляде читалась мольба о понимании:

– Даже самые сильные из нас срываются, ведь так?

– Ты… спрашиваешь моего разрешения? – прошептал я. Вдоль позвоночника пробежала дрожь, не имеющая ничего общего с замерзающими руками.

Глаза Эдит потрясенно распахнулись:

– Нет!

– Но ты говоришь, что надежды нет, верно?

Я понимал, что это ненормально – смотреть смерти в лицо, не испытывая особого страха. И дело не в том, что я отличаюсь суперхрабростью. Просто я не изменил бы свой выбор, даже зная, что все закончится именно так.

Эдит снова выглядела рассерженной, но, похоже, не из-за меня.

– Конечно, надежда есть. Конечно, я не буду… – она не закончила предложение. Казалось, ее глаза физически обжигали мои. – У нас с тобой все по-другому. Для Эл… те люди были случайно встреченными незнакомцами. Это произошло очень давно. Она не была такой опытной и осторожной, как сейчас. И у нее никогда не получалось так хорошо владеть собой, как получается у меня.