Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 2 Страница 52

И не знаю, зачем я живу.

Мы с тобою поедем на «А» и на «Б»

Посмотреть, кто скорее умрет,

А она то сжимается, как воробей,

То растет, как воздушный пирог.

И едва успевает грозить из угла –

Ты как хочешь, а я не рискну!

У кого под перчаткой не хватит тепла,

Чтоб объездить всю курву Москву.

Приведенных примеров, я думаю, достаточно, чтобы почувствовать, с каким сложным явлением природы мы имеем дело. Широк Осип Эмильевич, Федор Михайлович бы сузил…

Исходная «база данных» представляла собой около 14,000 строк, так как содержала все стихотворения. После того, как их пометили соответствующим образом, была построена таблица куда меньших размеров: 538 строк (стихотворений) на 17 столбцов (признаков, описанных выше), где на пересечении стоит либо единица (если данный стих имеет определенное свойство), либо ноль (если не имеет). Такая таблица и была предметом анализа.

2. Общая динамика творчества

Для удобства восприятия данных можно рассчитать, сколько, в среднем, слов О. М. писал в единицу времени – например, в неделю. В среднем за весь период времени на одно его слово приходилось 6.73 знаков (включая знаки препинания и пробелы), и эта константа использовалась для деления общего числа знаков за каждый год, чтобы получить «еженедельную выработку» в словах. Я выбрал неделю (а не день или месяц), потому что такой период как-то легче себе представить: вот сидит поэт, занимается всяким разными делами, иногда напишет стих, потом пять дней ничего не пишет и т.д.

Общие данные таковы: начиная с 1906 по 1937 год, то есть за тридцать два года поэтической деятельности, О. Мандельштам в среднем писал 25 слов в неделю. Это приблизительно соответствует объему вот такого стихотворения:

Один портной

С хорошей головой

Приговорен был к высшей мере.

И что ж? – портновской следуя манере,

С себя он мерку снял –

И до сих пор живой.

                                              1 июня 1934

На вид, вроде, не так много, но в сравнении с другими поэтами, возможно, и ничего. Например, по моей оценке, Николай Олейников писал в среднем за неделю, в главный период своего творчества с 1926 до середины 1937 года (был арестован в июле) всего 17.6 слов, причем его слова были еще и короче (5.91 знаков на слово). Правда, он сам себя поэтом особенно и не считал, почти ничего не публиковал и к тому же все время служил. О. М., по контрасту, был признанным поэтом с дореволюционных времен, служил сравнительно мало и имел в результате больше времени. И вот, однако, как выясняется, достаточно написать стих типа приведенного выше – и «недельная норма» выполнена. Ясно, что само написание очень часто не тянется слишком долго (в данном случае даже дата стоит), а все остальное время уходит отнюдь не на сочинения. Любопытно все же осознать, насколько низка производительность человеческого труда в определенных сферах деятельности (я не говорю сейчас о качестве, естественно). В целом исследование такого рода по большому числу поэтов было бы интересно – и, возможно, уже проводилось – но это лежит несколько в стороне от темы.

Такого рода объемные показатели были рассчитаны по годам по каждому из признаков. Надо иметь в виду, что когда говорится, например, что в среднем О. М. писал 56 слов в неделю в 1931 году, из них 22 «лирических», а 14 – «удачных», эти цифры отнюдь не суммируются, чтобы образовать некое целое. Их интерпретация такова: общее количество слов в неделю было 56; из них общее количество слов в стихах, которые были отнесены к категории «Лирика» – 22, а общее количество слов в стихах, в которых были удачные строки (сами строки не считались!) – 14. То есть везде считался общий объем стиха, в котором что-то содержится. Поэтому, например, из-за пары хороших строк и очень длинные, и очень короткие стихи попадают в категорию «удачных», тем самым как бы нарушая «правильную пропорцию». Наверно, можно было считать точнее, но не уверен (если переходить на уровень строк, то тоже будут проблемы). Каждое из этих чисел можно делить на 56, чтобы посчитать долю лирических или удачных стихов, но эти доли не дадут в сумме 100%, поскольку один и тот же стих может быть и лирическим, и удачным. На рис. 1 показано, как распределяются объемы написанного по годам; чтобы не делать график слишком загруженным, я оставил только три наиболее значимые категории. Из графика можно сделать несколько выводов:

а) Бросается в глаза высокая неоднородность данных. Общее количество написанных слов – наиболее объективная метрика, не зависящая от моего произвола никоим образом – колеблется по годам от нуля или от одного – двух слов в неделю до 130 слов в неделю. Такая же картина и по всем другим показателям; коэффициенты вариации по ним колеблются от 100% до 112%, что говорит о том, что само понятие «средняя производительность труда поэта» здесь довольно бессмысленно (в «нормальной» однородной ситуации коэффициент вариации не превышает 30-35%). Словом, О. М. писал крайне неравномерно.

Рис. 1. Среднее количество слов в стихах, написанных О. Мандельштамом, за неделю по годам

б) Очевидны пики творческой активности: они приходятся на 1909-1910, 1913, 1920, 1925, 1931, 1935 и 1937-й, то есть интервалы между ними составляют от четырех до семи лет, кроме последнего. Делать из этого какие-то далеко идущие выводы (типа «каждые 5-6 лет О. М. испытывал по непонятной причине взрыв творческой активности, а в промежутках почти ничего не делал») я бы не стал. Но необходимо отметить безусловно нетипичный уровень 1937 года, в два с половиной раза превышающий самые высокие предыдущие достижения. Не исключено, что уже в следующем году эта активность пошла бы на спад – у меня нет данных о стихотворениях за первую часть 1938 года, перед арестом. Но все равно – при виде графика есть ясное ощущение прерванного полета. Оно усиливается тем, что повысилась доля стихов с хорошими строками (их количество выросло в три раза) и совсем резко поднялся уровень лирической поэзии (в четыре раза) – похоже, О. М. в самом деле переживал подъем.

в) Наблюдаются резкие подъемы и спады творческой активности. Рассмотренный график дает общее представление о динамике творческого процесса. Но можно также посмотреть на него с другой стороны: насколько резко менялась активность данного периода по сравнению с предыдущим или последующим периодом. Я рассчитал цепные темпы роста "производительности труда" поэта в текущем году по отношению к предыдущему. Если, например, в 1909 в среднем писалось 28.7 слов в неделю, а в 1908 - 7.1, то темп роста будет 28.7/4.1=4.08. График таких значений приведен на рис.2. Темп роста 10 есть условное значение, поставленное там, где в предыдущий год ничего не было написано (чтобы избежать деления на ноль).

Рис. 2. Подъемы и спады творческой активности О. Мандельштама

На рисунке ясно видны пять экстраординарных лет в эволюции О. Мандельштама – 1908, 1920, 1922, 1930 и 1937-й, – когда он работал во много раз интенсивнее, чем в предыдущем году. При этом нулевая производительность в 1929‑м и ранее – факт известный: О.М. вышел из неписания в Армении; сильным толчком, похоже, послужило знакомство с Б. Кузиным («Я дружбой был, как выстрелом, разбужен...»). А отсутствие стихов в 1907 году, вероятно, искусственное: они были, но не сохранились (устное сообщение Елены Алексеевой на заседании Миллбурнского клуба 29 апреля 2012). Про всплески в 1920, 1922 и 1937-м я ничего не встречал – может быть, на них не обращали внимания, а может, я плохо знаю литературу о поэте.

Было также два года, после которых наступала сильнейшая рецессия – 1920 и 1927-й, – когда он либо вообще не писал, либо с резко пониженной, примерно в 9 раз, производительностью. Год 1927-й в этом отношении известен – начало того самого длинного периода «застоя». Но уникален год 1920-й.

Можно посчитать «коэффициент локальной равномерности» как отношение написанного в текущем году к среднему за предыдущий и последующий годы. Такой коэффициент будет показывать, насколько данный год «типичен» в своем ближайшем окружении. Если все годы (включая текущий) похожи, он будет, очевидно, близок к единице. Такие значения характерны для психологически стабильных людей. О. М. к ним, как очевидно, не относится. Но даже для него ситуация получается весьма выразительная. На рис. 3. показаны значения этих коэффициентов.

Рис. 3. Коэффициенты локальной равномерности деятельности О. Мандельштама

Год 1920-й бросается в глаза, в нем писалось почти в девять раз больше, чем до и после (в среднем). Можно заметить, что общий вид рис. 3. резко отличается от двух предыдущих со многими пиками – графики отражают действительно разные аспекты динамики творчества.

Этот особый год, кажется, подлежит простому объяснению. Возможно, в 1919-м было не до стихов: время такое и, главное, встреча с Надеждой где-то в середине года. В результате в 1919-м не зафиксировано никакой любовной лирики, зато в следующем – около семи слов в неделю, примерно в семь раз больше, чем в среднем за все 32 года (максимум, с огромным отрывом от следующего значения). А потом – опять никакой любви вплоть до 1934 года. Видимо, именно эта любовь и была единственным мотиватором и других стихов 1920 года, после которого (после свадьбы?) стихов весь год было снова очень мало.