Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 2 Страница 54

Таблица 2. Коэффициенты структурной связи

(доля пересечения двух признаков в процентах от объема признака, показанного по строке)

Признаки в пересечении

Темные строки

Удачные строки

Лирикa

Признаки в знаменателe

Kоличество слов

    5,376

       6,838

    19,307

Новая власть –

1,559

34%

37%

21%

Новая власть +

1,927

56%

33%

32%

Тревога

3,073

5%

22%

60%

Темные строки

5,376

100%

34%

52%

Удачные строки

6,838

26%

100%

44%

Как видно, значения некоторых коэффициентов превышают 20, 30 или 40%, то есть значительный объем стихотворений обладает данной парой свойств (затененные значения): 32% темных стихов имеют удачные строки, 31% положительных стихов о советской власти (и 26% отрицательных) – тоже и т.д. Посмотрим теперь, что все эти и другие коэффициенты означают. Как будет показано, многие из них имеют тот же смысл, что рассмотренные ранее динамические корреляции.

Повторю еще раз: два типа корреляций – динамические и статические (структурные) – означают разные вещи. В первом случае исследователь может сопоставлять различные периоды и события в них, пытаясь понять, почему именно в эти годы был такой всплеск стихов двух или трех типов. Представим себе, что анализ проводится еще более детально и известны не только годы, но и месяцы написания стихов (что часто имеет место и на самом деле). Тогда можно вообще построить некоторую картину эмоционально-психологического развития поэта, что уже, наверно, сделано для личностей типа Пушкина или Блока, жизнь и творчество которых изучены очень досконально и без всякого статистического анализа. Но с ним изучать – много проще...

Во втором случае анализ выглядит куда более непосредственно, так как использует информацию внутри самих стихов на протяжении всего творчества: что чаще всего проявлялось вместе. Такой анализ дает богатую почву для нахождения устойчивых паттернов в поэзии. Если бы, к примеру, только тревожные стихи были бы удачными, а остальные – нет, вполне можно было бы назвать О. М. «поэтом тоски и тревоги», и это было бы правдой. И хотя, конечно, таких сильных связей не бывает, те, что есть, позволяют о многом задуматься.

По идее, можно было бы комментировать динамические и статические корреляции порознь, приводя примеры того и другого. Но в мою цель не входил детальный анализ творчества О. М. ни в том, ни в другом смысле. Как я уже отмечал, это скорее попытка показать новые способы анализа, чем дать картину его творчества. Поэтому я решил прокомментировать корреляции в обобщенном виде, используя по возможности статические примеры. На это есть еще одна причина: если статическая корреляция высока, то она наверняка будет усиливать и динамическую (обратное не обязательно). И, действительно, многие связи высоки и там и там.

Есть еще одна наглядная характеристика, показывающая относительную весомость пересечений – индекс. Если, например, известно, что «Удачных строк» в целом по всем стихам 16%, а в группе «Новая власть +» – 32%, то индекс 32/16 = 2 покажет, что удачные строки при данной тематике появляются в два раза больше обычного, и это весьма любопытно. Некоторые индексы приведены в табл. 3.

Таблица 3. Индексы: во сколько раз частота в пересечении выше средней частоты

(на диагонали – доля стихов с данным свойством в общем объеме)

Новая власть -

Любовь

Новая власть +

Темные строки

Удачные строки

Новая

власть -

     3.7%

       0.77

        6.36

2.64

2.25

Любовь

4.3%

         -

         -

0.34

Новая

власть +

4.6%

       4.35

 2.00

Темные строки

12.8%

2.07

Удачные строки

16.3%

По диагонали показаны соответствующие проценты; индекс говорит о том, во сколько раз частота на диагонали выросла или уменьшилась при пересечении. Например, число на пресечении «Новая власть –» и «Темные строки», 2.24, говорит о том, что доля темных строк там в 2.24 раза выше, чем в среднем, то есть 12.8%*2.24=33.7%. Но что важно отметить – и доля стихов «Новая Власть –» тоже больше в то же количество раз: 3.7%*2.24=9.8%, то есть индекс работает как симметричная мера, в отличие от структурной корреляции. К тому же он обладает свойствами наглядности и простоты.

Для любителей более серьезной статистики могу добавить, что на самом деле я использовал еще несколько приемов: компонентный анализ (с вращением) на основе двух матриц исходных данных: с нулевыми значениями признаков и с пересечениями в форме количества общих знаков. В силу высокого количества нулей в таких матрицах корреляции между признаками в целом менее заметны, но некоторые высокие связи подтвердились и в этом виде. Это, в первую очередь, «Удачные строки» – «Темные строки» – «Новая власть +», а также «Тревога» – «Новая власть –». Все они будут ниже рассмотрены на примерах.

3.3. Связи между свойствами поэзии – как это выглядит

Рассмотрим некоторые пары взаимосвязанных показателей. Общее количество всех пар равно 17*16/2=136. Однако я вынужден ограничиться лишь некоторыми из тех, где структурных связи высоки, ориентируясь на табл. 2., но также приводя значение динамической корреляции. Первым в названии пары всегда идет признак с меньшим объемом – статическая корреляция дается как процент пересечения от этого объема.

1. «Тревога» – «Удачные строки» (динамическая корреляция 0.70; статическая – 0.22). Рассмотрим сначала динамический аспект. Два наиболее тревожных года, судя по графику, 1931 и 1937-й, и они же – годы с максимальным количеством прекрасных строк. Один пример (про трамвайную вишенку), где и то и то совместилось, я уже приводил в разделе 1. А вот один из самых пронзительных и сильных стихов 1931 года:

Неправда

Я с дымящей лучиной вхожу

К шестипалой неправде в избу:

– Дай-ка я на тебя погляжу,

Ведь лежать мне в сосновом гробу.

А она мне соленых грибков

Вынимает в горшке из-под нар,

А она из ребячьих пупков

Подает мне горячий отвар.

– Захочу, – говорит,  дам еще... –

Ну, а я не дышу, сам не рад.

Шасть к порогу  – куда там –  в плечо

Уцепилась и тащит назад.

Вошь да глушь у нее, тишь да мша, –

Полуспаленка, полутюрьма...

– Ничего, хороша, хороша...

Я и сам ведь такой же, кума.

Похоже, О. М. был одним из очень немногих литераторов, кто понял весь кошмар «великого перелома» прямо в то самое переломное время (отсюда, наверно, «ребячьи пупки»). Но самое здесь удивительное – это последние строки, где он признает что «сам такой». Я не знаю, повлиял ли этот стих на « Чужой дом» В. Высоцкого, где

Кто ответит мне, что за дом такой,

Почему во тьме, как барак чумной?

Свет лампад погас, воздух вылился,

Али жить у вас разучилися?

Но очень характерна разница в финале: безнадежная у О. М. и вот такая у Высоцкого: «Я, башку очертя, шел, свободный от пут...»

А за 1937 год практически все тревожные стихи одновременно содержат очень сильные строки, как, например, вот это окончание «Стихов о неизвестном солдате»:

...Слышишь, мачеха звездного табора,

Ночь, что будет сейчас и потом?

Наливаются кровью аорты,

И звучит по рядам шепотком:

– Я рожден в девяносто четвертом,

Я рожден в девяносто втором... –

И в кулак зажимая истертый

Год рожденья – с гурьбой и гуртом

Я шепчу обескровленным ртом:

– Я рожден в ночь с второго на третье

Января в девяносто одном

Ненадежном году – и столетья

Окружают меня огнем.

В этом стихе есть что-то поразительное: так передать чувства не во время войны, а именно между войнами. Для нас 1937 – это символ, но для него – неужели чувствовал нечто? Похоже, что нет, это все в целом, «озирая жизнь свою». Уже в 1934-м были строки «Промчались дни мои – как бы оленей/ Косящий бег» (приводились выше).

Вот еще один удивительный образ (фрагмент), 1937 год:

В нищей памяти впервые

Чуешь вмятины слепые,

Медной полные воды, –

И идешь за ними следом,

Сам себе немил, неведом –

И слепой и поводырь...

Или вот еще, тоже 1937-й (окончание):

…И в яму, в бородавчатую темь

Скольжу к обледенелой водокачке

И, спотыкаясь, мертвый воздух ем,

И разлетаются грачи в горячке –

А я за ними ахаю, крича

В какой-то мерзлый деревянный короб:

– Читателя! советчика! врача!

На лестнице колючей разговора б!

2. «Тревога» – «Лирика» (динамическая корреляция 0.70, статическая – 0.60). Я остановился на этой паре, поскольку, вообще говоря, тревожные стихи могут быть и не связанными с личностным восприятием, посвящены «тревоге» как таковой (как мог бы писать, скажем, философ), – например, как здесь («Фаэтонщик», 1931, фрагменты):

На высоком перевале

В мусульманской стороне

Мы со смертью пировали –