Уральские петы - Иван Ермаков Страница 56

Петров наморщил лоб, пытаясь посчитать насколько далеко тысяча кэ-мэ. Потом поймёт, если выживет.

- На юге - океан, на севере - тоже граница с Индией, но там в этой стране ещё хуже, чем на западе. Постоянно стреляют, режут, война там гражданская. Единственное место, где ты сможешь выжить, это вон там, - я указал на северо-восток. - Я договорился со старостой деревни, которая там расположена. В ней тебе дадут возможность заработать на еду.

- И всё?

- Именно Петров. Только еду, и только если заработаешь.

- Работать - это западло!

- О как! Решил со мной по фене побалакать? Зря, я от такой темы становлюсь только злее.

- Это незаконно!

Неожиданный манёвр, ёлки-иголки. Он что, решил на меня в суд подать?

- Ты прав Петров, это всё по беспределу. Но здесь, в Бангладеш, всем на это плевать. Тут, что б ты был в курсе, очень распространён детский труд. Но ты волен делать что хочешь. Западло руками работать - попробуй добыть еду иным способом. И вообще, иди себе, куда пожелаешь. Вон там видишь зелень? Это джунгли. Там крупных зверей почти нет, повывели, но прокормиться, наверняка, можно. Грибы только не ешь, ягоды незнакомые. Так как у тебя по ботанике двойка, всё на свой страх и риск. Предупреждаю также, что тут полно разных ядовитых змей и насекомых. И ещё, вода тут очень грязная, настоящий компот из болезнетворных бактерий и микробов. Но тебе, свинье неблагодарной в самый раз будет.

Выслушав меня, Петров набычился. Задумчиво осмотрев местность вокруг нас, он почесал затылок. Дав ему время сформулировать свои вопросы, я безмятежно рассматривал горизонт. Дождь что ли начинается? Этот... как его... муссон. Влажность просто зашкаливает. От духоты дышать хотелось в два раза чаще.

Вдалеке со стороны джунглей, раздался звериный рёв. В небо взметнулась стая разноцветных птиц, чёрт знает какого вида. Походу соврал я, есть там ещё крупные хищники. Но извиняться перед детдомовским не стал, мне тоже - западло.

- И я тут навсегда? - наконец разродился побледневший подросток.

- Нет Петров, - обрадовал я его. - Валентина Геннадиевна попросила меня дать тебе шанс. Через десять дней, если выживешь, я тебя отсюда заберу.

- А если помру?

- Да и чёрт с той, - честно сказал я, широко улыбнувшись. - Удобрением станешь.

- Иван Петрович, я больше не буду! Никого больше не трону, мамой клянусь. Перед всеми извинюсь.

- Нет тебе больше веры парень, так что смирись. Будь мужиком, сам же пропагандировал арестантский быт. Считай, что это твой первый срок, всего десять дней. Всё Петров, инструктаж закончен. Деревня вон там, советую напоследок идти туда поскорее, пока темно не стало. И напоминаю, воду не пей, козлёночком станешь. Здесь с медициной полный треш. Никаких скорых, фельдшеров и прочих эскулапов. Просто сдохнешь, даю тебе честное своё благородное слово. Если же решишь пойти по воровской стезе, так учти, что если местные тебя прибьют, впрягаться за тебя я не стану. Здесь люди простые, считай как мужики на зоне, только без паханов. Судить, учить, исправлять никто не станет. Тут порядки простые - шею свернут и всего делов.

- Что вы меня всё пугаете? А можно мне позвонить? У меня на воле есть кореша.

- Отлично! Конечно звони, всё твоих руках. Только ты уж извиняй, здесь роуминг дикий, так что ты у кого другого добывай себе телефон. Наверняка здесь сотовые есть, Китай же близко, а там с этим делом полный порядок.

- За что вы так только со мной? - со слезами на глазах вопросил отрок.

Ишь ты, актёр погорелого театра! На жалость решил давить, паскудник.

- Больно у тебя самомнение высокое Петров. Не переживай, все твои друзья тоже здесь, но в разных местах. Я решил, что так будет спортивней.

- И Зинка?

Надо же, о своей возлюбленной подумал. К её прискорбию, она не только с ним спала, но занималась и куда более неустраивающими меня вещами.

- И она тоже. Ты не думай, что какой-то особенный. Пойми, по сути мне на тебя совершенно плевать. Если бы ты не кошмарил в детдоме остальных, так и жил бы себе, ауешничал по-тихому.

- Вам легко говорить, вы богаты. У вас всё есть. Ребята рассказывали, что и вертолёт даже.

- Есть такой, но если честно, мне просто повезло. Три года назад я был обычным инженером. Но знаешь что, когда ничего не было, я не пытался никого ограбить, как это делал ты со своей шпаной.

- Они от этого становились сильнее, - начал втирать мне ауешную ерунду малолетний рэкетир. - Мир вокруг злой, нужно надеяться лишь на самого себя.

- В точку Петров! Именно это тебе и предстоит. Это твои Фермопилы. Выживешь - станешь в детдоме легендой.

- Вы о чём? Какие ещё пилы? Вы меня на лесозаготовку отправили?

- Историю надо знать, неуч. Были такие древние дровосеки, о них до сих пор помнят. Потом узнаешь подробнее, когда вернёшься. Если это будет.

- Не хорони дядя меня раньше срока, - самонадеянно гаркнул захорохорившийся парень. - Я там выжил, где ты бы помер через день. Вернусь - ты ещё пожалеешь, что со мной связался.

- Вряд ли Петров. Я обычно проблемы решаю кардинально. Это с вами, малолетками, вошкаюсь, потому что жёны попросили. Но честно скажу, смерти твоей я не хочу, так что шанс у тебя есть. Маленький, но какой сам заработал. Сможешь перестроиться, вполне себе дотянешь. А когда вернёшься, поговорим ещё раз. Сразу скажу, оставлять за спиной такого грозного мстителя как ты, не стану. Так что ты хорошо подумай, что станешь говорить мне, в следующий раз.

Заткнувшийся угрюмый детдомовец отвернулся от меня, всем своим видом демонстрируя своё арестантское достоинство и несломленность. Юношеский максимализм, ёлки-иголки. Молодец, что не сломался, не рыдает, не требует адвокатов и защитников прав человека, как делал Эдуард. Такие мне и нужны. Кривизну эту ауешную только выпрямить, и станет совсем хорошим человеком.

Помахав на прощание Петрову рукой, я повернулся к нему спиной и побежал подальше, чтобы скрыться Порталом. Из-за спины донеслось "сука". Не став реагировать, я сделал себе мысленно пометку, чтобы не помогать этому волчонку ни при каких обстоятельствах. Были