Неизвестный автор - Вышел хеджер из тумана Страница 59

Затем в прошлом году мы теряем 20 %, и никто не получает вознаграждение, поскольку платить его не из чего. В конце прошлого года этот мальчик приходит ко мне с очень серьезным видом и сообщает, что собирается в январе уйти в другой фонд. Он стоит, потупив взор, и выглядит грустным. Он говорит, что потерял веру в меня как в инвестора, и из-за потерь в текущем году, прежде чем он сможет получить очередное вознаграждение, фонд сначала должен будет отыграть эти потери, а ему нужно делать деньги. Его дети учатся в частной школе, он купил контракт в Net Jets и квартиру в Палм-Бич. Поэтому он увольняется и переходит в фонд, который находится на плаву».

Грэг говорит это с нескрываемым возмущением. «Мальчик хочет летать на личном самолете! Вы знаете, что я летал коммерческими рейсами, пока мне не исполнилось 55 лет, и я не заработал 500 миллионов долларов. Это невероятно! Я сделал богатым этого ребенка, который вылез из ниоткуда и ничего не знал. Теперь же, после одного плохого года, за который он тоже частично несет ответственность, он увольняется. Я разрекламировал его своим клиентам, и теперь его уход в комплексе со всеми остальными бедами становится моей главной проблемой. Это обеспечивает мне действительно серьезные неприятности. Тогда я сказал ему в лицо, что он — мерзкий неблагодарный кусок дерьма, и чтобы он собирал свои вещи и уматывал сегодня же, не дожидаясь января. И представьте себе, он был оскорблен моими словами. Да я — сама доброта!»

Грэг покачал головой и проглотил очередную фрикадельку, чтобы успокоиться. «В этом году я поднялся на 50 %, — продолжил он. —

Этот пацан легко заработал бы у меня 10 млн долл. Вместо этого он перешел в рыночно-нейтральный хеджевый фонд, который весь год добивался качественных «лонгов» и мусорных «шортов», а заработал жалкие 3 %». Он фыркнул с отвращением. «Дети, если они хороши, доставляют сплошное беспокойство, они неблагодарны и жадны, и вам повезет, если они отработают хотя бы три года, прежде чем вас бросить. Если от них нет проку, то все, что они делают, так это тратят ваши деньги и ухудшают показатели вашей работы, ивы должны уволить их с щедрым выходным пособием, иначе они будут на каждом углу обливать вас грязью. Это игра без приза. Каждый год вы видите все новые молодые улыбающиеся лица, которые говорят вам, насколько вы замечательны, а потом кидают вас при первой возможности».

Мы поговорили о том, как существующая в хеджевых фондах потенциальная возможность зарабатывать большие деньги развра щает умы молодых парней. Существует целый легион таких молодых охотников, дрейфующих от одного крупного хеджевого фонда к другому, подвизаясь в качестве аналитиков или трейдеров в поисках места, где они смогут зацепиться и сорвать свой куш. При этом мы с Грэгом согласились с тем, что конечной целью этих ребят является создание собственного фонда. Проблема организации собственного фонда состоит в том, что вы должны собрать начальный капитал. Если вам это удается, то вы можете контролировать распределение прибыли и сэкономить на издержках. Если у вас нет инвесторов, вам придется потратиться на оплату профессиональных сборщиков капитала. Умный молодой парень с хорошими предварительными результатами, вероятно, сможет консолидировать 20-50 млн долл. инвестиций, но при этом 30-40 % его прибыли уйдет на покрытие издержек.

При всем прочем Грэг — очень мягкий, сентиментальный человек. Он финансирует все организации в Бруклине, с которыми связаны его воспоминания о детстве, — общественный центр, синагогу, среднюю школу, библиотеку и ряд других. То же самое относится и к организациям в Вестчестере, где он живет теперь. Очень многие хеджевые ежи занимаются благотворительностью. В частности, Джордж Сорос, Луи Бэкон, Джулиан Робертсон, Стэн Драсенмиллер и Пол Тюдор Джонс. Они отдают свои собственные деньги, а не деньги своих компаний, и делают это не для саморекламы, как это свойственно многим корпоративным топ-менеджерам.

Грэг — настоящая машина по выбору перспективных акций. Никто не имеет лучшей способности находить недооцененные активы. В штате его компании работают четыре или пять аналитиков, которые в основном занимаются беготней, но сам Грэг посещает каждую компанию, в акции которой он вкладывается, лично разговаривает с ее топ-менеджерами и изучает каждую компанию под своим собственным аналитическим микроскопом. Если он покупает акции какой-то компании, он становится ее активным акционером, и его обращения к менеджменту в случае снижения показателей работы компании являются конструктивными, но весьма серьезными. Если управление не отвечает, обращения принимают угрожающий характер. Ьог запрещает топ-менеджерам лгать Грэгу о материальном положении компании. Одна компания попыталась это сделать, и тогда Грэг сообщил о ней Шпитцеру и свидетельствовал против нее на слушаниях. Если же он продал акции какой-то компании в «шорт», он начинает всем и каждому рассказывать о ее недостатках и промахах.

Возможно, на сегодняшний день ситуация изменилась, но в тот раз Грэг сообщил, что не делает инвестиций. «Я не могу найти достаточно дешевых акций», — ворчал он. Он смотрит в ближайшее будущее американского рынка с позиции «медведя». «Сейчас мы занимаемся самоедством, — говорит он. — Буш в своих политических целях протолкнул два огромных налоговых стимулирования в отношении амортизации, что поощрило расход оборотного капи тала в счет будущих периодов. Тем временем политика «дешевых» денег Гринспена ведет к заимствованию потребления из будущего. Я боюсь, что процессы, вызванные этими двумя мощными стимулами, в конечном счете приведут нас к спаду деловой активности и очередному «медвежьему» рынку.

Не цепляйтесь за убыточные позиции: крупные инвесторы всегда отсекают свои потери

Грэг очень жестко относится к хладнокровному восприятию потерь. Подобно многим трейдерам, он автоматически отсекает убытки обычно на 10 %-ном уровне. Рой Ньюбергер, Джеральд Лоуб, Бернард Барух и Джесси Ливермор — все делали это. Барух имел самомнение, которого хватило бы на то, чтобы легко заполнить Храм Дендур, но он был проницательным инвестором. В его книге «Моя собственная история» он рассказывает, как он выработал для себя принцип отсекать потери, закрывая позиции, которые пошли против него. Он писал:

На фондовом рынке первая потеря обычно наименьшая. Одна из самых серьезных ошибок, которые может допустить любой инвестор, состоит в том, чтобы продолжать слепо цепляться за убыточную позицию и отказываться признать, что решение об ее открытии оказалось неверным. Иногда мы принимаем свои акции слишком близко к сердцу. В таких случаях чем глубже вы погружаетесь в тему, тем более вероятно возникновение ощущения того, что вы можете обмануть рыночный принцип спроса и предложения. Тот, кто считает себя экспертом, как правило, смело шагает в такое болото, куда не рискнет сунуться даже последний дурак.

Барух утверждает, что покупать следует на росте.

Многие новички продают те акции, в которых они имеют прибыль, чтобы защитить другие позиции, по которым они имеют убытки. Так как хорошая позиция редко и незначительно снижается в цене и чаще приносит прибыль, в психологическом отношении ликвидировать ее достаточно легко. Потери от плохой позиции, вероятно, будут более тяжелыми, и неопытные инвесторы чувствуют потребность в том, чтобы держаться за нее, ожидая вернуть то, что было потеряно. На самом деле необходимо следовать принципу: продавай плохую позицию и сохраняй хорошую.

Согласно Баруху, одним из важнейших условий успешного инвестирования должно быть умение «отсекать свои потери быстро и безболезненно».

В «Воспоминаниях биржевого спекулянта» Эдвина Лефевра Джесси Ливермор много раз повторяет, что вы должны покупать при движении вверх и продавать при падении. «Никогда не увеличивайте свою позицию, — пишет он, — если первое вложение в эти акции не принесло вам прибыль. Всегда продавайте то, на чем вы теряете. Только сосунки покупают падающие бумаги».

Ливермор не имел жестких и неукоснительных правил относительно устранения проигрышных позиций, вместо этого он рассуждал о том, что правильный выбор времени для инвестиций зависит от вашего чутья в отношении акций и рынка. Он сам был необычайно одаренным, интуитивным трейдером и не обременял себя глубоким изучением фундаментальных показателей тех акций, в которые он вкладывал свои деньги. Таким образом, Ливермор был более гибок в своих взглядах, чем большинство из тех, кто, вероятно, сверхинтеллектуализирует свои акции, и он был активным сторонником инвестиций в сильные акции, по которым прослеживалась ясная и долгосрочная тенденция к повышению. Как только цена акций, которыми он владел, начинала колебаться, он закрывал позицию. Его правило состояло в том, что, если акция, которая была сильной, не в состоянии продолжить свое «ралли» после коррекции, это первый признак предстоящих неприятностей и указание на то, что наступило время выхода.