Вадим Попов - Шаман. Охотник за планетами Страница 6

«Отрава внутрь сочится через кожу, // Отрава спит в бесстрастье детских глаз. // Мы думали, что изменяем космос, // А это космос изменяет нас…» – беззвучно пропел капитан Ежи. Он начал мечтать, что, когда корабль уйдет в долгий восьмидневный прыжок к Метрополису он заляжет в своей каюте, включит объемник и будет пересматривать файлы с концертами «Валькирий Вавилона», все концерты, один за другим. И еще, когда они, наконец, прибудут на Метрополис, он сразу проверит по сетке – вдруг «Валькирии…» на днях выступают. Последний раз он был у них на концерте пару лет назад – надо сходить, выручка с рейса вполне позволит ему устроить этот праздник души. И команду позвать. Аккер с Камински наверняка пойдут. Интересно, захочет ли Яр слушать такую музыку? Он подумал, что совершенно не представляет себе этого человека, воспитанного другой расой, на рок‑концерте. Скорее он из тех, кому больше по нраву всякая этника: восточные флейты да всякие шумелки с Земли или бесконечные звуковые переливы кристаллов ирканского синара.

«Мозг заполняет пустота, // Твоя тревога неспроста, // Закрой глаза – считай до ста, // Закрой глаза – считай до ста…» – все так же беззвучно пропел Ежи Чанг еще несколько строчек из свежего хита любимой группы. Он подумал о том, насколько же сильно вымотался в этом рейсе. И неудивительно: не в каждом рейсе психаря у тебя в команде убивают… и сколько они нового искали… да и больше обычного было всяких мелких неприятностей. А еще этот парень, от мыслей о котором он не может избавиться. Интересно, это интуиция или паранойя?

Капитан Чанг вновь усмехнулся и вдруг понял, что звук посоха стих. А потом он услышал шаги поднимающегося по трапу Яра.

– Все хорошо? – спросил капитан Ежи, торопливо вскочив, и ему самому не понравилась поспешность и даже попрошайничество, сквозившие в его вопросе.

Яр был задумчив.

– Почти, – сказал он. – Почти. После захода солнца. Мы можем стартовать только после захода солнца.

– И это все? – Ежи Чанг готов был расплыться в улыбке.

– Не совсем. Духи этой земли говорят, что если до захода солнца никто не придет и не попросит у меня помощи, то мы можем лететь.

– А если придет?

Капитан Ежи задал вопрос равнодушным тоном, потому что буря беспокойства в его душе сменилась ровной сильной волной, с которой он привычно справился. Он уже примерно понял, о чем пойдет речь, и сложная ситуация нервировала его гораздо меньше, чем неопределенность.

– А если придет – то я должен буду помочь, кто бы ни пришел и сколько бы времени это ни заняло.

Капитан Ежи коротко кивнул.

– Понимаю.

– Если мы нарушим волю духов…

– Да понимаю я все, не дурак. Значит, будем ждать.

Он взглянул на переставленный на местное время хронометр, а потом выглянул наружу. Красноватое солнце, так похожее на земное, миновало зенит, но до заката было еще далеко. Капитан Ежи вновь посмотрел на часы.

– Семь с половиной часов. Чуть меньше. Я буду надеяться, что за это время никто не придет, – сказал он Яру с почти искренней улыбкой. – Заменить тебя, к сожалению, некем. Сейчас в порту еще два транспортника и один круизер. Лишних психарей на них нет. А на этой планете с психарями вообще туго. Вашего брата тут, как мы недавно убедились, не жалуют.

Послышался шум шагов, и в шлюз вошли Аккер и Камински.

– Ну как, мы летим? – жизнерадостно поинтересовалась Нинель.

– Мы ждем, – сказал капитан Ежи Чанг. И тут же уточнил: – Мы с Яром ждем, а вы с Аккером залезаете в местную сетку и проверяете, не изменилось ли что в местных законах о ношении оружия, а потом собираете все, что мы вчетвером можем беспрепятственно таскать по этой чертовой планете, и проверяете исправность и боекомплект. И еще звоните в бюро проката и интересуетесь что у них со свободными машинами и флаерами.

– И что должно случиться? Мы захватываем Беловодье и устанавливаем диктатуру? – поинтересовался Аккер.

– Не совсем. До захода солнца к нашему шаману может прийти клиент. Отказаться он не сможет. Если это будет хромой калека, то, я надеюсь, он исцелит страждущего прям посреди стартовой площадки. Но если по какой‑то причине ему придется покинуть пределы космопорта, то я не хочу, чтобы у нас на этой планете убили второго психаря подряд. Для этого мы поедем с ним. Хотя, конечно, вы оба можете отказаться, я возьму кого‑нибудь из местной охраны космопорта.

Камински и Аккер синхронно мотнули головами.

– Местных не стоит, капитан, – корректно заметила Нинель. – Они могут себе что‑нибудь отстрелить от большого мастерства.

Повисла пауза, а потом все расхохотались, пусть не слишком весело, но напряжение спало.

– Ладно, – сказал Ежи Чанг, утерев рукавом комбинезона уголки глаз. – Выполняйте. Я в кафе посижу, у меня от этого рейса голова кругом. Как всё подготовите – присоединяйтесь. Да, кстати, я узнал: по нашему вудуисту полиция ведет следствие крайне вяло. Так‑то. Яр, пойдешь со мной? Найдет твой страждущий нас в кафе?

– Думаю, найдет.

Он взглянул на медленно двигавшееся по небу солнце и зашагал вниз по трапу за капитаном Ежи. Тот обернулся и, прищурившись, спросил:

– А духи не будут в обиде, если я попрошу охрану космопорта направлять всех страждущих сперва к психарям с других кораблей?

Яр пожал плечами.

– Пока я не увидел клиента и не услышал его запроса, мы все можем делать все что угодно… кроме отлета с этой планеты до захода солнца, конечно.

8

Лида Арсеньева подошла к дверям кафе, когда до захода солнца оставалось совсем немного и удлинившиеся сиреневые тени кораблей ползли по бетону, словно силуэты растущих ввысь древних замков.

Ее взгляд скользнул по нескольким посетителям‑одиночкам и одной парочке, замедлился на трех компаниях в разных концах зала и, наконец, остановился на сборище за двумя сдвинутыми столами в углу. Там сидели четверо. На троих была обычная одежда Союза вольных торговцев – темно‑синие комбинезоны с терморегуляцией и автоподгонкой. Тощая брюнетка с жестковатым скуластым лицом, сейчас блещущим улыбкой, весело рассказывала что‑то рыжему верзиле с аккуратной бородкой и лысоватому, хмурому, странно светлокожему китайцу лет пятидесяти. Тот, кто был ей нужен, принимал участие в разговоре «синей тройки», как девушка про себя окрестила эту группу беседующих, и, казалось, одновременно прислушивался к разговорам вокруг.

Парень выглядел странно. Сначала она не поняла, в чем эта неестественность. Одет он был довольно заурядно: в джинсы и полувоенную куртку с регланом. Потом Лида поняла, что не может определить его возраст. В первый момент она подумала, что больше двадцати четырех ему не дашь, потом решила, что ему за тридцать, и, пока шла к компании через зал, меняла свое мнение несколько раз, пока не осознала, что дело в его глазах. В них было слишком много опыта для молодого человека, и в моменты, когда он не улыбался в ответ на реплики той брюнетки, они были серьезны. Слишком серьезны, словно были глазами кого‑то старше, гораздо старше. И в лице его, достаточно приятном, но ничем не примечательном, сквозила некая отрешенность. Казалось, упади сейчас на космопорт метеорит, он так и будет спокойно цедить горячий настой шиповника из прозрачной кружки да посматривать по сторонам. «Тем лучше, – подумала Лида, чуть прищурившись. – Может быть, этот спокойный будет меньше упираться».

Пока она открывала дверь кафе из обшарпанного, бывшего когда‑то прозрачным пластика и шла к компании в углу, разговор как по волшебству смолк. Все молчали, и только старший, с капитанской нашивкой на груди, почти незаметно вздохнув, ткнул рыжего кулаком в плечо и сказал невесело: «Похоже, ты продул спор, Аккер». Верзила медленно кивнул, продолжая глядеть на Лиду.

– Здравствуйте, вы с «Ленинграда‑115»? – спросила девушка.

Четыре пары глаз изучали ее, а потом капитан кивнул, поднялся и протянул руку через заставленный салатницами, тарелками и кофейными кружками стол, представляясь:

– Ежи Чанг, капитан «Ленинграда». Давайте я угадаю: вы хотите поговорить с нашим психотехником?

Лида постаралась не выдать удивления, одернула жакет и кивнула. Впрочем, чему удивляться: она в общей сложности не меньше двух часов гостила на трех кораблях и на каждом из них уговаривала психотехников помочь ей. Наверняка за это время слух разошелся по всему космопорту.

Парень в джинсах улыбнулся одними губами и вылез из‑за стола.

– Яр Гриднев. Психотехник «Ленинграда‑115».

Лида пожала узкую ладонь и от этого спокойного, но явно дружеского рукопожатия почувствовала неожиданное облегчение. Даже если этот человек ей откажет, он явно не станет изображать из себя недоступного простым смертным носителя высших знаний или пытаться, как это называют космопилоты, «выйти к ней на орбиту»… Ага, «для последующей стыковки». Гадость…

– Пойдемте, поговорим.