Михаил Кузьмин - Чудесная жизнь Іосифа Бальзамо, графа Каліостро Страница 6

— Но разъ онъ колдунъ, онъ узнаетъ, что я вру.

Итальянецъ вдругъ загорячился и зачихалъ; прочихавшись, онъ началъ совсѣмъ не такъ бурно, какъ можно было предположить по вступленію.

— Онъ не узнаетъ. Вы мнѣ повѣрьте. Во всякомъ дѣлѣ есть спеціальность.

Онъ колдунъ по угадыванью лотерейныхъ нумеровъ, но совсѣмъ дитя въ смыслѣ отгадыванья мыслей. Мое мнѣнье, что разжалобить его можно.

— Ну, хорошо, мистриссъ Скоттъ пойдетъ, но съ условіемъ, — что вы выиграете, половина мнѣ, моя же доля не дѣлится.

Графа не было дома, когда пришла Мэри Фрей. Лоренца, выйдя на голоса, остановилась-было въ дверяхъ, но посѣтительница, быстро что-то сообразивъ, подошла сама къ ней и представилась:

— Мистриссъ Мэри Скоттъ.

— Вы къ графу?

Мэри вдругъ заплакала.

— Что вы, что вы, успокойтесь!.. Мистриссъ Блевари, скорѣе соли, я боюсь, что синьора лишится чувствъ.

Едва португалка скрылась, какъ Мэри Фрей заговорила торопливо:

— Ваше сіятельство… я бѣдная женщина… у меня трое дѣтей… мистеръ Скоттъ, мой мужъ, ужасный игрокъ и пьяница… я на улицѣ… и трое малютокъ. Графъ былъ такъ добръ, что уже помогалъ мнѣ, но этотъ игрокъ все отнялъ и пропилъ. Я боюсь даже… я такъ счастлива, что встрѣтила васъ… вы можете попросить за меня графа. Вы видите, какъ я мучаюсь… но я боюсь, что графъ не будетъ великодушенъ во второй разъ. О, какое несчастье! Если бы вы видѣли малютокъ, графиня!

Мэри подняла глаза къ небу и осталась такъ, будто въ ней испортился механизмъ, и она не могла уже опустить глаза безъ механической помощи. Лоренца была очень взволнована.

— Милая мистриссъ, зачѣмъ вы такъ огорчились. Я увѣрена, что мужъ войдетъ въ ваше положеніе и поможетъ вамъ, чѣмъ можетъ. Я со своей стороны тоже готова…

Лоренца стала искать кошелекъ, но Мэри остановила ее рукой и сказала:

— Благодарю васъ, но я хотѣла просить не денегъ.

— Чего же?

Мистриссъ Скоттъ поднесла платокъ къ глазамъ, и вѣроятно это было достаточной механической помощью, потому что, когда она опустила руку, ея взглядъ былъ уже вполнѣ нормаленъ.

— Чего же вамъ нужно? — переспросила Лоренца.

— Нумеръ лотереи на седьмое декабря.

Лоренца даже вскочила съ ларя, на которомъ сидѣла (объясненіе происходило въ передней).

— Какой нумеръ лотереи? Вѣдь это же вашъ мужъ игрокъ, а не вы!

— Мнѣ нужно знать, какой нумеръ выиграетъ седьмого декабря, — повторила Мзри монотонно и уныло.

— И графъ вамъ можетъ это сказать?

— Можетъ, если захочетъ.

Лоренца разсмѣялась.

— Право, вы принимаете мужа за ярмарочнаго шарлатана.

— Вашъ супругь, графъ Каліостро — великій и мудрый человѣкъ! — отвѣтила Мэри серьезно.

— Можетъ-быть, но при чемъ тутъ лотерейные нумера? Зачѣмъ онъ будетъ ихъ отгадывать?

— Затѣмъ, чтобы помочь несчастнымъ.

Графиня принялась ходить по передней, нахмуривиіись и заложивъ за спину руки. Мало-по-малу нахмурившееся-было ея лицо прояснилось и сдѣлалось почти веселымъ, когда она обратилась къ мистриссъ Скоттъ.

— Хорошо. Я поговорю съ мужемъ.

Мэри бросилась цѣловать ей руки, какъ вдругъ у входной двери раздался ударъ кольца.

— Боже мой, это графъ! Все погибло!

— Идите скорѣе сюда, это выходъ прямо на дворъ. Приходите въ восемь часовъ подъ окно, я дамъ сигналъ! — поспѣла прошептать Лоренца, толкая гостью къ стеклянной двери.

Неизвѣстно, что говорила Лоренца съ мужемъ, но, когда мистриссъ Скоттъ вечеромъ подошла къ условленному окну, оно было темно, и только въ лабораторіи графа чуть свѣтился красноватый огонь.

Наконецъ, показался слабый огонь свѣчи, рама полуоткрылась, къ ногамъ Мэри упалъ свертокъ, и въ снѣжной тишинѣ раздалось: «восемь».

Въ сверткѣ оказалась гинея, завернутая въ бумажку, на которой было написано то же число 8.

8

Графиня выѣзжала съ португалкой, главнымъ образомъ, за покупками. Она покупала изъ любви покупать, ей нравилась почтительность приказчиковъ, свѣтлыя или полутемныя лавки, загроможденныя массою интересныхъ, красивыхъ и дорогихъ предметовъ, приходящія и уходящія покупательницы, шуршанье матерій, разговоры и споры, толкотня, запахъ духовъ и легкая пыль надъ прилавками. Она смотрѣла на лавки, какъ на женскій клубъ, свела не мало мимолетныхъ знакомствъ и никогда не отказывалась выпить чашку чая въ маленькой комнаткѣ за лавкой, стоя.

Однажды она встрѣтилась съ мистриссъ Скоттъ. Лоренца ее узнала, а Мэри все время поводила глазами, будто ища кого-то и, увидя Лоренцу, успокоилась, однако, не подошла къ ней, а, наклонившись надъ голубымъ кашемиромъ, стала тихонько говорить съ приказчикомъ. Вскорѣ вошли Вителлини и косоглазыЙ Скоттъ. Лоренца протѣснилась къ Мэри и заговорила весело:

— Дорогая мистриссъ, рада васъ видѣть! Я думала, что вы уѣхали! Помните, вы собирались сдѣлать что-то въ этомъ родѣ! Какъ вашъ супругъ, вы кажется были не очень довольны его образомъ жизни… Надѣюсь, теперь все благополучно?

Мэри печально отвѣтила:

— Благодарю вась, графиня. Теперь все болѣе, чѣмъ благополучно. Пусть небо наградитъ графа! Я была у него (не думайте, что я неблагодарна), но васъ не было дома въ то время.

— Онъ мнѣ ничего не говорилъ. Жалко, что меня не было.

Лоренца вынула табакерку и предложила мистриссъ Скоттъ, но та живо возразила:

— Позвольте, я васъ лучше угощу. Небывалый табакъ, онъ смоченъ въ меду и продушенъ резедой, кромѣ того къ нему подмѣшана китайская травка.

— Не вредно ли? — спрашивала Лоренца, набивая маленькую ноздрю.

Скоттъ и Вителлини были совсѣмъ рядомъ и кланялись ей.

— Восхитительно! Никогда ничего подобнаго не нюхала. Синьора Блевари, попробуйте (вы позволите?), нужно дать и Психеѣ.

Лоренца смѣялась и чихала, совала въ носъ португалкѣ, которая, обороняясь и пятясь, наступила на моську.

Приказчики удыбались и пріостановили хлопать свертками матерій, такъ какъ всѣ покупательницы повернулись спиною къ прилавку, наблюдая происходившую мѳжду Лоренцой и мистриссъ Скоттъ сцену; мѣстахъ въ трехъ поднимался паръ отъ чайныхъ чашекъ, невидныхъ въ толпѣ.

— Благодарю васъ, — сказала Лоренца, отдавая коробочку владѣлицѣ.

— Нѣтъ, нѣтъ, графиня, оставьте у себя. Это— слабое выраженіе моей благодарности.

— Зачѣмъ, дорогая мистриссъ? Конечно, табакъ восхитителенъ, но я даже не знаю, куда его пересыпать! Я не хочу мѣшать его съ моимъ. Джо (обернулась она къ лавочному мальчику въдлинномъ зеленомъ фартукѣ)! Нѣтъ ли у васъ пустой табакерки?

— Я не позволю! — вступилась Мэри, — вы примете отъ меня этотъ маленькій подарокъ не ииаче, какъ съ коробочкой: она не слишкомъ плоха!

Табакерка была золотая съ эмальированною крышкою, гдѣ былъ изображенъ охотникъ, цѣлящійся въ утку и не замѣчающій, какъ изъ рѣки вылѣзаетъ осторожно испуганная купальщица. Посмотрѣвъ, Лоренца сказала задумчиво:

— Табакерка очень хороша, но я не могу ее принять, она слишкомъ дорога, графъ будетъ недоволенъ.

— Почему? Почему? Графъ не будетъ вмѣшиваться въ маленькіл женскія любезности, повѣрьте. Если вы ко мнѣ расположены хоть немного, вы сохраните эту бездѣлку. Я ея не покупала, это досталось мнѣ отъ покойной тетушки. Не пренебрегайте мною, умоляю васъ. Я смотрю на васъ, какъ на благодѣтельницу, я встану на колѣни и не подымусь, пока вы не согласитесь исполнить мою просьбу.

Мэри говорила почти съ неприличной страстностью; въ толпѣ перешептывались, пожимали плечами, разсматривали черезъ плечо графини табакерку; кто-то, поднявшись на цыпочки, пролилъ чай на Психею, которая зачихала; становилось неловко и комично. Лоренца все стояла, вертя коробочку въ рукахъ.

— Нѣтъ, мнѣ не слѣдуетъ этого дѣлать! — проговорила она.

Мэри съ шумомъ бросилась на колѣни, сваливъ платьемъ съ ногъ какого-то карапуза, приведеннаго бабушкой, который тотчасъ заревѣлъ и не покатился только потому, что вокругъ было слишкомь много ногъ.

— Графиня, я васъ умоляю.

— Встаньте, встаньте, дорогая мистриссъ! Я беру вашъ подарокъ, благодарю васъ.

Мэри вскочила еще быстрѣе, чѣмъ опустилась, и стала съ жаромъ цѣловать Лоренцу. Дамы, видя представленіе оконченнымъ, повернулись снова къ прилавкамъ, зашуршали шелка, сукна и кашемиры: ребенокъ успокоился, и Психея перестала чихать.

Каліостро былъ очень недоволенъ этой исторіей, которую Лоренца разсказала ему вечеромъ, но онъ былъ разсерженъ окончательно, когда оказалось, что въ табакеркѣ двойное дно, и въ тайномъ помѣщеніи находилось ожерелье значительной цѣнности и золотой футлярчикъ, гдѣ вмѣсто зубочистокъ были вложены свернутые банковые билеты. Онъ раскричался на графиню, будто она была виновата, говорилъ, что знаетъ эти штучки, — мошенники хотятъ подкупить Лоренцу, а потомъ опять вымогать у него предсказанья. Лоренца, которая уже надѣла ожерелье и разглаживала на столѣ рукою свернувшіеся билеты, замѣтила спокойно: