Неизвестно - Сахаров В.И. Воин Яровита. Страница 6

Глава 3.

Руян. 6650 С.М.З.Х.

Наконец, после всех приключений, которые произошли со мной на материке, я вернулся в Чарушу, и погрузился в дела моего небольшого хозяйства. В глубине леса за поселком выбрал участок для постройки бараков, где будет делаться бумага. Закупил необходимое оборудование, солому, опилки, клей, жернова, проволоку и варочные котлы. Потом в окрестных деревушках нанял работников и строителей. Приставил к делу Ставра Блажко и вызвал из Новосалавы пару опытных людей, которые могли бы организовать производство от его начала до самого конца. Процесс был запущен, и у меня все шло размеренно и спокойно, словно по расписанию. В одно и то же время подъем, гимнастика, тренировка, завтрак и встречи с людьми. Затем обед, ужин и секс с любимой женщиной. Однако продолжалось это недолго, всего-то восемь дней. В Аркону прибыл купец Вадик Сокол, который удачно расторговался в Волегоще, а попутно по бросовой цене выкупил у своего земляка-конкурента его лодью и весь товар. После чего, как обещал, вместе с ним я отправился в храм Святовида. Думал, что покидаю свой уютный теремок и милую Нерейд всего-то на пару дней. Однако на деле вышло так, что уехал я на четыре недели, ибо одно дело тянуло за собой другое, и мне приходилось много бегать и суетиться. И вроде бы Чаруша рядом, ехать всего-ничего. Но как-то так получалось, что добраться до ридной хаты не было никакой возможности. Поэтому я оставался ночевать в штаб-квартире ОБК и иногда вызывал к себе жену. Итак, прежде чем перейти к сегодняшнему дню, расскажу о том, чем был занят все это время. Сначала мы с тезкой посетили Векомира. И после того как верховный жрец подтвердил, что за труды готов в пределах острова предоставить семье ладожских Соколов торговые привилегии, мы более подробно и детально обговорили условия нашей сделки, которые были достаточно просты. Купцы ведут поднаем необходимых мне и острову людей и переправляют их в Новгород, откуда в конце весны вместе с венедским посольством они отправятся на Руян. Взамен Соколы получают право на беспошлинную торговлю, полную оплату своих трудов по транспортировке воинов и ремесленников, а так же возможность торговать бумагой и чернилами, пробную партию которых тезка повез на родину. Довольный собой молодой купец, который вполне справедливо считал, что после удачного торга его авторитет среди старших членов большой семьи заметно приподнимется, вместе с попутным ветром вышел в море. Ну, а я, с подачи Векомира вновь был привлечен к делам Отдела по Борьбе с Крестоносцами, который в последнее время стал работать гораздо эффективней. С утра и до позднего вечера я консультировал новых членов нашей конторы, старых храмовников и молодых волхвов, учил их логически мыслить, и рассказывал коллегам, как правильно раскидывать шпионские сети на территории врага. Плюс к этому объяснял им азы контрразведки и партизанских действий, давал примеры системной аналитики и щедро делился всем, что знаю и умею. А поскольку народ был тертый и жизнью битый, а тупорезов не наблюдалось, все, что я говорил, воспринималось всерьез, и материал усваивался сходу. Затем так случилось, что выдалось свободное окно в пару дней. Я собрался заседлать лошадь и выехать на свое маленькое предприятие, где уже был поставлен первый барак и началась пробная варка бумажной массы. Но с голубем в святилище Святовида прилетело письмецо от Огнеяра, который сообщал, что для меня есть отличный шнеккер, трофей, захваченный лютичами возле своих берегов. Храм уже заплатил за него сто сорок гривен, и судно ждет меня в одном из рыбацких поселений невдалеке от Волегоща. Вот только для его перегона необходим хотя бы минимальный экипаж в десять-двенадцать человек. Я человек понятливый, и вместо шалай-валай, гуляй-развлекайся, отправился в Ральсвик, где после похода в Швецию и войны с ляхами отдыхало три четверти всех руянских варягов. Серебро у мореходов пока имелось, благо, добыча в минувшем году была богатая, так что о работе никто не думал. Однако я на немедленный набор дружины и не рассчитывал. Мой интерес был в другом. Следовало присмотреться к людям и прикинуть, когда большинство вольных воинов потратит свои накопления. А заодно я хотел пообщаться с весьма интересным для меня человеком. Капитаном без корабля Ранко Самородом, который не так давно лишился своей лодьи, а средств на покупку новой не имел. Саморода, средних лет высокого костистого моряка с бледно-синими выцветшими усами и чубом на голове, я нашел быстро и узнал сразу. Ральсвик город немаленький, но привычки людей неизменны и, насколько мне было известно от знакомых варяжских вожаков, Ранко всегда останавливался в одной той же таверне, которая принадлежала его старшему брату Перваку. Мореход был невесел. В одиночестве сидел за столом и попивал пиво. На улице шел проливной ливень. В таверне было пусто, как раз промежуток, когда обед уже прошел, а до вечера есть еще пара-тройка спокойных часов. И обстановка была какая-то безрадостная. Однако меня это не смутило. Я заказал кружку горячего вина с какими-то травками, молча присел напротив Саморода и сразу же услышал от него: – Чего надо? Не видишь, мест пустых кругом полно? Не мешай мне парень. Машинально я отметил, что рука варяга легла на широкий кинжал, а хозяин заведения, пожилой и совершенно лысый мордастый крепыш за стойкой, прислушивается к нашей беседе. Все правильно. У каждого бывалого вояки из племени ранов столько врагов, что всегда надо быть настороже. Поэтому реакция братьев Самородов была легко объяснима. – Меня Вадим Сокол зовут, – начиная разговор, произнес я. – И что? – капитан прищурился. – Я слышал, что у Ранко Саморода сейчас трудные времена. И если это ты, то я хочу предложить тебе работу. – Что надо сделать? – Собрать варягов, хотя бы человек десять. Отправиться в Волегощ. От храмовников Яровита получить шнеккер и кое-что из вооружения. После чего перегнать корабль в Чарушу и поставить в сарай. Затем до весны привести его в порядок. Просмолить борта, заменить канаты, перебить поврежденные доски и подлатать парус, а по весне пройтись вдоль берега и проверить мореходные качества судна. За все это заплачу тебе пять гривен и по две каждому варягу. Срок найма три месяца. Ну, а потом, если сговоримся, еще работа будет. – Какая именно? – У меня есть судно, но мало опыта. Значит, мне необходим наставник и опытный командир корабля, который сможет набрать экипаж и провести шнеккер в любую точку Венедского моря. О деньгах не думай. Заплачу серебром. Ранко задумался. Мы помолчали и одновременно, растягивая время, поднесли к губам кружки. Выпили и опять помолчали. После чего капитан слегка кивнул в сторону брата, мол, опасности нет, и спросил: – Откуда про меня знаешь? – Люди про тебя говорили, а я услышал. – Самород слегка нахмурился, и мне пришлось пояснить: – Судибор Рутенц, побратим твой, про друга, который в сильный шторм влетел и корабля лишился, хорошо отзывался. – А-а, теперь понятно, – капитан слегка усмехнулся, видимо, вспомнил что-то связанное со старым другом, и продолжил расспросы: – Ну, а за тебя, Вадим Сокол, кто слово сказать может? – Князь Мстислав, Судибор Рутенц и волхвы арконские. – Все люди серьезные. Да вот беда. Рутенц в Волине зимует, князь в Коренице, а волхвы на другом конце острова. Кто тебя в Ральсвике знает? – Володарь Годун, Третьяк Уветич, Сбыслав Русай... – Хватит, – Ранко меня остановил. – Все эти вожаки сейчас здесь. Я с ними поговорю, а ответ дам утром. Пока же, будь гостем моего брата. – Хорошо... На следующее утро Самород согласился перегнать шнеккер, а затем привести его в порядок. Никаких неожиданностей. После чего, побродив по Ральсвику и пообщавшись со своими знакомцами по Сигтуне и Пырыце, я вернулся в Аркону, где происходило знаковое событие местного масштаба. В гости к Векомиру прибыли все князья венедов: Мстислав, Прибыслав, Никлот и новый вождь поморян витязь Рагдай. Для чего они собрались все вместе понятно. Несмотря на разгром ляхов, которые в настоящий момент собирали деньги на выкуп своего князя-кесаря и его дворян, опасность не отступила. Это было ясно любому здравомыслящему человеку. Следовательно, требовалось продолжить ослабление наших противников и нанести по ним очередной удар. Но куда направить воинов? Такой вопрос, наверняка, не раз задавали себе князья. И у каждого на этот счет было свое особое мнение. Мстислав Виславит, например, считал, что необходим поход на Ольденбург и Любек. Никлот предлагал атаковать своего соседа графа Адольфа Шауэнбургского и пройтись по землям саксов. Прибыслав хотел осадить Бранденбург и присоединить к венедам племена стодорян, которые покорились немцам. Ну, а Рагдай, который начал вытеснять со своих земель за пограничную реку Нотец польских поселенцев-католиков, расселявшихся там при Грифинах, только развел руками, мол, и рад бы повоевать, браты, но силенок не хватает. Короче говоря, князья и сопровождающие их воеводы спорили долго. За малым, вновь не перессорились. Но поскольку совет шел в храме Святовида и под присмотром Векомира, то все закончилось мирно. Вожди племен обменялись информацией, получили собранные ОБК сведения, посоветовались с верховным жрецом и разошлись. Второй день общего совета, на котором я присутствовал как наблюдатель, проходил тихо и несколько тревожно. Из Дании была получена весть, что в последний день первого весеннего месяца на острове Зеландия будет собран большой тинг. Сбор объявлен слабым и болезненным королем Эриком Третьим, который призвал свой народ прекратить любые боевые действия против соплеменников, и его поддержал вернувшийся из Европы Ассер Риг, за спиной коего всегда маячили католические монахи и рыцари. Судя по всему, советник Кнуда Лаварда все же сообразил, кто уничтожил его воспитанника королевича Вальдемара, и теперь жаждет мести. Но сам отомстить ранам он не в состоянии, и на тинге Ассер Риг, наверняка, попробует примириться с ярлом Свеном Эстридсеном и предложит ему возглавить войско викингов, которое должно напасть на Руян. Вот так вот. Наша надежда на долгую гражданскую войну в Дании не оправдалась. И хотя викинги ослаблены, они могут кинуть против венедов флот, который будет превосходить варяжский минимум в полтора раза, особенно если им норги и гетландцы помогут, а они, коли цистерианцы попросят, данам поддержку дадут. Венедов такой вариант, само собой, не устраивал, а значит, требовался удар на опережение, и после долгого совета, князья решили следующее. Необходимо напасть на данов прежде чем они договорятся между собой и соберут в кулак боевые эскадры. Время атаки должно совпасть с моментом проведения тинга. Что же касается плана, то ничего нового придумывать нужды не было. Благо, имелся опыт Никлота и воеводы Крута, которые уже высаживались на вражеские берега, в том числе и на Зеландию. Сбор всех сил в Ральсвике на Комоедицу (24-е марта). Рядовые воины про цель похода знать не должны. После чего, как только армия будет готова, выход в море. Конницу Никлота переправят торговыми судами и расшивами, а пехота пойдет на лодьях. До Зеландии недалеко, а волхвы могут предсказать погоду. И далее все по накатанной колее. Высадка. Атака Роскилле, где, скорее всего, пройдет тинг. Уничтожение всех врагов, кто примет бой и не сбежит. Сбор трофеев и возвращение на Руян. При этом все понимали, что даны могут нас ждать и в состоянии выставить крупное войско. Но победы минувшего лета и осени бодрили и пьянили, а когда князья чувствовали поддержку братьев по крови и могли не опасаться нападения на собственные дома со стороны соседей, это придавало им дополнительную уверенность в своих силах. Итак, предварительные договоренности были достигнуты, и совет завершался. Вожди подтвердили, что станут биться с врагами и перед ликом Святовида дали клятву стоять заодно. В конце кратко высказались воеводы, которые, естественно, поддержали своих лидеров. И как-то совершенно неожиданно, когда князья уже собрались расходиться, Векомир дал слово мне. Я ничего подобного не ожидал. Стою себе спокойно. Слушаю речи, гоняю мыслишки и никого не трогаю. Что надумал, собирался рассказать Векомиру, и тут он меня выкликнул: – Ведун Вадим Сокол, ты можешь что-то сказать? Все присутствующие посмотрели на меня, но я не смутился. Люди вокруг не чужаки и практически с каждым я где-то пересекался. Правда, они могли удивиться тому, что верховный жрец вызывает простого ведуна, но коли так, то это повышение моего личного статуса в глазах общества. Сие мне на руку, пригодится, а потому я не ерепенился, выступил из живого полукруга, который образовался возле статуи Святовида, и вышел на середину. – Да. Мне есть что сказать. Мой взгляд столкнулся со взглядом Векомира, который одобрительно кивнул и произнес: – Говори. – Князья, – приложив правую ладонь к сердцу, я слегка поклонился в сторону вождей, которые стояли плечом к плечу, – бояре, – кивок в сторону воевод. – Скажу, что на душе лежит и в думах. Я слушал вас, и сердце мое пело от того, что венеды готовы сообща идти в бой и забыть мелочные склоки прошлых лет. Это хорошо и боги, которые смотрят на нас, наверняка, радуются этому. И когда ваши корабли пойдут в гости к данам, мой шнеккер будет с вами. Однако есть кое-что важное, на чем бы я хотел заострить ваше внимание. Разрешите слово молвить? – Красиво плетет, – донеслось до меня от воевод. – Да, будто по писанному, – добавил кто-то. Князья тем временем переглянулись, и ко мне обратился Никлот: – Мы выслушаем тебя ведун. По большому счету князей можно было ни о чем не спрашивать, ведь есть разрешение верховного жреца. Однако проявить уважение к вождям необходимо. Ну, а поскольку я их, действительно, уважаю, то можно и поклониться, и обратиться. – Вожди, вы поведете нас в бой, и мы пойдем за вами. Победа будет за нами, и в этом сомнений нет. Вот только что потом, после того, как мы разобьем данов, разгоним тинг и разграбим города врагов? А я скажу что. За год-другой при содействии европейцев даны восстановятся, отстроят города и корабли, а затем вновь начнут готовить свои налеты на Руян. И сейчас, в присутствии лучших мужей венедских племен, стоя перед ликом бога, я хочу сказать, что пока на нас не налетели германцы, а ляхи откатываются в свои земли, мы должны так ударить по данам, чтобы они долго на ноги встать не могли. – Помедлив, я обвел взглядом лица мужчин вокруг меня и выдохнул: – Мы должны захватить Зеландию и сделать ее нашим островом. Народ зашумел. Кто-то недоверчиво хмыкнул, а кто-то даже возмутился, мол, что за чушь. Но я посмотрел на князей и на верховного жреца, и понял, что идея им понравилась. И хотя пока верховоды не до конца осознают, что к чему, да отчего, позже вожди все переосмыслят. Они подумают, прикинут свои силы, посоветуются с воеводами и решат, что я прав. А чего? Все верно сказал. Зеландия это богатый кусок суши, который вместе с островами Мен и Фальстер перекрывает выход в Северное море. Следовательно, кто им владеет, тот считается хозяином проливов. Опять таки именно возле берегов Зеландии формируются все эскадры датских викингов, которые идут на венедов, а если мы там встанем и держаться будем крепко, то к Руяну с запада никто не прорвется, а Любек и Ольденбург, как морские порты, станут не интересны. Снова ко мне обратился Никлот: – Ладно баешь, ведун Вадим. Но ты понимаешь, что предлагаешь сделать? – Да, я все понимаю и осознаю, точно так же как и то, что второго такого шанса может не представиться. Его просто не будет, потому что через год-два полыхнет все пограничье, и собрать войско, в котором будут воины всех четырех венедских племен, возможно, уже не удастся. – Надо думать. – Так никто никого не торопит. – Что еще можешь сказать ведун? – бородатый темноволосый князь, глаза которого блеснули веселыми искорками, передернул плечами, и красный плащ на его плечах вздрогнул. – Войску нужен один вождь, и он должен быть выбран сейчас, а то все вы видели, что в Щецине происходило, когда воины готовились выступать на Пырыцу. Едва все дело не порушилось, ибо каждый хотел быть первым. Так что этот вопрос надо бы решить прямо сейчас, пока все князья вместе. Кроме того, для такого большого дела, как захват Зеландии, нам нужны союзники, и я предлагаю позвать свеев Гутторма Тостерена и пруссов, которые за добычу и оружие, на своих дубасах вдоль берега пройдут и к датским берегам выйдут. Пусть свеев будет немного, хотя бы три-четыре драккара. Но это триста-четыреста воинов, которые встанут на нашу сторону. Да пруссы, если правильно с ними поговорить, три-четыре тысячи бойцов выставят. Для нас это ощутимая помощь. – Не надо нам никакой помощи! – выкрикнул один из бояр. – Правильно! – поддержал его другой. – Мы сами с данами справимся! Я посмотрел на крикунов. Первый, похожий на медведя пожилой крепыш из свиты Никлота, кажется, Гудим Громобой. Второй, правая рука Мстислава, тридцатилетний капитан “Стратима” Талалай Прислав, принявший командование кораблем после того как Выдыбай был избран лидером ранов. Оба боярина люди авторитетные и горячие. Громобой за незалежность бодричей радеет, а Прислав до добычи жадный. Это я знал, и вступать с ними в спор не хотелось. Однако я уже разошелся и останавливаться не собирался, а потому посмотрел прямо в глаза Громобоя, который был ко мне поближе, шагнул в его сторону и повысил голос: – Гудим, я помню тебя. Ты под Пырыцей в конце битвы двух ляшских дворян копьем из седла выбил, а значит, воин знатный и не трус. Но помощь нам все же нужна, а тот, кто говорит, что нет, тот может посмотреть на стодорян. Они тоже кричали, что им не надо подмоги, мол, сами герои. И что мы видим теперь? Они под немцами и Бранибор стал Бранденбургом. Мало этого примера? Давай дальше. Моричане сами по себе были, а теперь их столица Девин называется Магдебург. От древан уже и памяти почти не осталось. Мильчане, лужичане, слупяне, плони, худичи, нишане и многие другие племена кресты на шее таскают и рады тому, что под плетью ходят. И все это оттого, что каждый был сам по себе. А я говорю, что так нельзя. В единстве сила – таков завет предков. Но венедам пока не на кого опереться среди братьев по крови, а значит нужно искать помощи у тех, кто держится за родовую традицию и старых богов. Вот потому необходимо поднимать свеев и пруссов. Ну, а если нет, то дай срок, и они поднимутся против нас под знаменами католиков. Громобой от такого наката с моей стороны как-то потерялся и только пробубнил: – Да я же, как лучше... Воеводу прервал Векомир, который поддержал меня: – Ведун Вадим дело говорит. Но над этим надо подумать, так же как и над другими его речами. Вадим, есть еще что сказать? – Нет, – я мотнул головой. – Тогда завтра соберемся еще раз. Пусть каждый подумает над целью весеннего похода и о привлечении союзников, и вместе мы примем окончательное решение. Заодно и вождя всего войска выберем, да гадание проведем. Один за другим князья и бояре, на ходу переговариваясь, покидали храм Святовида, а я задержался. И когда мы с Векомиром остались вдвоем, я посмотрел на седобородого старца в белых одеждах и спросил его: – Ты знал, что я скажу? – Нет, – верховный жрец подошел к украшенному узорами и древними знаками беломраморному Алатырю перед статуей своего божества, огладил холодный камень ладонью, в задумчивости посмотрел на лики Святовида и добавил: – Меня словно в спину толкнули, дай слово Вадиму. Может быть, это интуиция, а возможно, веление бога. Не понятно, но это и неважно. Главное, ты сказал то, что вызвало интерес князей и самых умных воевод. А раз так, то твой выход на круг был по делу. Белый конь Святовида, который находился за деревянной стеной, будто подтверждая слова волхва, стукнул по полу копытом и громко всхрапнул, а я кивнул на выход и спросил старика: – Как думаешь, Векомир, они примут мои предложения? – Да. В этом я не сомневаюсь. – Жрец кинул на меня косой взгляд. – И дело здесь даже не в том, что надо остановить набеги данов и создать опасное положение для гетландцев и немцев. Князья мыслят немного иначе, чем мы, радари богов. Поэтому сейчас каждый из них думает о том, что, захватив Зеландию, он сможет нарезать одному из своих многочисленных отпрысков землицы и дать ему рабов из местных бондов, которых, в отличие от вольнорожденных соплеменников, можно пригибать к земле ярмом. Опять же это принесет большую добычу и позволит варягам беспрепятственно выходить в океан, а то даны совсем обнаглели, заперли нас в Венедском море и теперь нам можно выскочить лишь тайком, либо с караваном новгородцев. Тоже самое с союзниками. Ты думаешь о боевом братстве, которое сплотит сторонников родной веры, а воеводы прикидывают, что иноземцев можно кинуть на самое опасное направление и за счет этого сберечь своих воинов. – Это я тоже понимаю, потому и высказался. А что с общим вождем, кто им станет? Старый волхв ответил сразу: – Никлот. – Это потому, что он уже воевал с данами на их территории? – Не только. Его земли ближе всех к Зеландии и Фальстеру, и у него к викингам свои счеты, еще со времен Кнуда Лаварда. Поэтому мягкости данам от него ждать не придется. – Ясно. Мне завтра на совет приходить? – Разумеется. Кстати, там же встретишься с вождями, которые по весне, думаю, на Живин день (1 мая), покинут Руян и пойдут в Винланд. Мысленно я потер руки. Наконец-то, начинается движение в сторону Америки. Но вида, что рад этому, не подал, а сохранил невозмутимость и спросил: – И кто же это? – Будимир Виславит и Авсень Беридрагович. – Знаю этих достойных вождей. – Вот и хорошо. Пообщаешься с ними. Обговорите пути. Нарисуешь для вожаков карты, сравни их с нашими, а потом расскажешь варягам про краснокожих людей. У вас вся зима впереди, но готовиться к дальнему походу надо уже сейчас. – Понятно. – Тогда иди. Поклонившись, я развернулся и широким шагом вышел на храмовый двор. Несмотря на сильный холодный ветер с востока, который ударил мне в лицо, настроение было хорошее и слегка приподнятое. Пошла суета! Пошла! Даешь Винланд, картошку, сахар, кукурузу и золото ацтеков. Я Авсеня Беридраговича и Будимира, вместе с которыми был в Швеции, хорошо запомнил. Эти двое, один старый и многоопытный, а другой молодой и рьяный, если до заокеанского материка доберутся, так в тех краях развернутся, что не остановишь. Это точно, ибо люди они сильные, продуманные и цепкие, словно абордажные кошки, а значит, своего не упустят, особенно благородный Виславит, который мечтает стать королем.