Маргарита Полякова - Алхимик Страница 6

– А ко мне‑то это какое отношение имеет? – удивилась я. – Я ведь не подданная вашего королевства.

Однако, как оказалось, чтобы стать данью, совсем не обязательно быть подданной. Нужно было а) быть в возрасте от 16 до 22 лет, б) быть красивой, в) быть не замужем, г) оказаться на территории королевства оборотней в момент, когда будет проводиться отбор. Причем отбор производился всего одну ночь в год и всегда в разное время (чаще всего ранней весной). Надо сказать, такое положение дел королевских подданных отнюдь не радовало. Те, кто победнее, отдавали дочерей с охотой (одним ртом меньше, да и на приданое тратиться не надо), а вот кто побогаче отдавать любимых детей совершенно не хотел. Однако выходов из данного положения было всего два – либо сплавить дочь за границу, пока ей 22 не исполнится, либо выдать замуж, пока она еще не стала совершеннолетней.

Надо отметить, что водянки особо не наглели, предпочитая выбирать дочерей из многодетных семей. Исключениями становились только очень красивые девицы, которые, зазевавшись, не успели уехать из королевства. И я попала в их число. Вот ведь непруха! Правда, по договору водянки имели право всего на 5 девушек в год, а потому пользовались правом отбора только знатные особи их расы, но меня это мало утешало. Понятно, девка деревенская из нищей крестьянской семьи, которая белый хлеб только по праздникам видела, такому повороту дел могла только обрадоваться. А я‑то чего у водянок делать буду? Даже в знатной семье? Кстати… а нельзя ли выяснить заранее, в какую именно семью я попаду? Оказалось, можно. За те сто с лишним лет, пока оборотни платили своеобразную дань, народ успел выучить уже все благородные роды водянок и их знаки. Мирлин была не исключением. Потому и пала мне в ноги, едва завидев татуировку в виде бабочки. Оказалось, на меня польстилась аж королевская семья. И Мирлин пыталась сообразить, которому из их четырех принцев я приглянулась. Ну? И как вам нравится этот расклад? Что касается меня, так я просто в осадок выпала. Особенно когда выяснила, что после свадьбы я стану русалкой, и жить смогу только под водой. А если и буду выныривать на поверхность, то ненадолго.

– А если я откажусь выходить замуж?! – возмутилась я.

– Водянки приплывают за своими невестами в Артлет, во второй день второго месяца осени. Если госпожа не явится, чтобы выйти замуж, она умрет.

– Приехали, – застонала я от безысходности. – Ну неужели ничего нельзя сделать, чтобы не становиться русалкой?

– Госпожа не хочет войти в королевскую семью водянок? – искренне удивилась Мирлин.

– Не хочу! – отрезала я. – И сколько тебе раз говорить, чтобы ты не называла меня госпожой?

– Но вам же…

– И на «вы» меня прекращай звать! – разозлилась я.

– Хорошо… – вздохнув, согласилась Мирлин. – Чтобы отказаться от брака с тритоном, тебе нужно выйти замуж.

– Одно другого не лучше! – убилась я. – За кого?!

– Все равно. Но твой мужчина должен быть готов доказать свое право на тебя.

– В сражении что ли? – попыталась прояснить ситуацию я.

– В том числе.

– Судя по выражению твоего лица, я понимаю, ты сомневаешься в том, что я найду желающего, – нахмурилась я. – Почему?

– Потому что вряд ли кто‑нибудь захочет связываться с королевским домом водянок, – объяснила Мирлин. – Как и с любым другим королевским домом.

– Это мы еще посмотрим! – вдохновилась я. Чтобы я, с моей‑то внешностью, и мужика себе не нашла? Ха! Да я, сколько себя помню, только и делала, что отпинывалась от желающих. – Сколько времени у меня есть на то, чтобы найти себе мужа?

– Почти полгода. Но это действительно будет непросто.

– Еще как непросто‑то! – хмыкнула я. – Будущий муж должен мне, как минимум, понравится. Очень.

Сумасшедший мир! Ненормальные законы! И если кто‑нибудь думает, что я позволю вести себя, как овцу, на заклание, то вы очень сильно ошибаетесь. Если мне удастся найти Шермана и заставить его вернуть меня в мой мир, выходить замуж за тритона (или кого бы то ни было еще) мне точно не понадобится. Ну и потом. У меня, вообще‑то, уже есть кандидат в мужья. И пусть я не строила матримониальных планов на ближайшие пару лет, менять своего Диму (умного, интересного и обеспеченного мужчину) на какого‑то первого встречного типа, я совершенно не собиралась. Однако следовало подумать и о неблагоприятном стечении обстоятельств. Вдруг полгода окажется недостаточным сроком для того, чтобы найти Шермана? (Может, его опять в отправили в командировку в посторонний мир, причем надолго?) И что тогда? Отправляться к водянкам? Вот еще! В виде русалки домой вернуться я точно не смогу. А это значит, что прямо с сегодняшнего дня следовало озаботиться поисками подходящего супруга. По крайней мере, хоть человеком останусь. И смогу слинять обратно в свой собственный мир при первой же возможности. А муж… ну, подумаешь… побесится пару недель, напьется, придет к выводу, что все бабы стервы и успокоится. Главная проблема была как раз в другом – где мне этого самого мужа найти и как не подохнуть с голода во время поиска.

– Послушай, Мирлин, если я являюсь невестой принца, я могу с него денег стребовать? Скажем, в качестве аванса? – пришла мне в голову алчная мысль. – А то неудобно как‑то, у меня даже ни одного приличного платья нет. И кстати, может, принц мне какие‑нибудь сопроводительные документы выдаст, чтоб меня никто в рабство не продал нечаянно?

К моему глубочайшему сожалению, все мои сладостные надежды Мирлин безжалостно разрушила. Никакой финансовой помощи принц мне оказывать не станет. Да и увидеть его я смогу не раньше, чем через пару недель, когда состоится официальная встреча на высшем уровне оборотней и водянок. Мирлин даже сказала, что у меня есть шанс с этим принцем лично познакомится, если я сумею ему подать знак о своем присутствии. Но даже тогда денег я из него вряд ли вытрясу. Поскольку королевский дом водянок просто славится своей скупостью. Ну? И как вам это нравится? Порадовало меня только одно. Оказалось, что после того, как я была избрана в невесты принцу, меня стало запрещено продавать, ибо я уже стала собственностью королевского дома водянок. Хм… ну, хоть какая‑то польза от этой татуировки. Я теперь даже имела право слуг себе нанять. И Мирлин, жалобно заглядывая мне в глаза, готова была стать одной из них.

– С ума сошла? – фыркнула я. – Я не то, что зарплату тебе платить не смогу, мне даже кормить тебя нечем! И себя тоже, кстати. И потом… а что скажут твои родители?

Мирлин тут же сообщила мне, что родители не скажут ничего, по причине полного их отсутствия, что вообще она никому не нужна, сиротинушка несчастная, и так далее, и тому подобное. Страдала Мирлин качественно, с душой. Мне даже любопытно стало, насколько у девчонки энергии хватит об пол лбом биться. Однако выяснить это мне не удалось, поскольку сцену прервал вернувшийся варш. Видимо, гневная речь Мирлин по поводу съеденной пиццы возымела‑таки на него свое действие, поскольку во искупление своих грехов он притащил нам тушку кролика. Обрадованная Мирлин тут же кинулась готовить (правда, перед этим я битых полчаса уговаривала ее умыться и руки вымыть), а я насела на нее с расспросами. Ибо очень уж мне было интересно, до какой степени слушается ее варш и нельзя ли этим воспользоваться. Скажем, представления по поселкам устраивать. Глядишь, и с голода не помрем. Моя идея заставила Мирлин глубоко задуматься.

– Нет, не выйдет у нас ничего, – решила наконец она.

– Почему? – удивилась я, не желая расставаться со столь привлекательной идеей.

– В городе варш не сможет охотиться. А его надо кормить три раза в день. И нам что‑то есть надо, да за ночлег платить. Хоть и редкость прирученные разумные варши, а все равно столько денег мы не соберем. Вот если бы еще кто с нами ходил. Фокусник там, или жонглер, или акробат какой…

– Хорошо бы… – вздохнула я. – Да где их взять?

– Однако ж, их проще найти, чем менестреля, – возразила Мирлин.

– А что, с менестрелями в стране напряженка? – поинтересовалась я из чистого любопытства.

– Неужто в вашей стране их много? – удивилась, в свою очередь, Мирлин.

– Сколько раз тебе говорить, чтоб ты мне не «вы» – кала! – рассердилась я. – А что касается наших менестрелей… половину из них давно уже хворостиной разогнать надо. Хочешь сказать, что у вас по – другому?

Оказалось – по – другому. Причем настолько, что я и представить себе не могла. В данном мире существовало всего – навсего… десять менестрелей. Десять! Как будто, это такая уж тяжкая работа – песни под гитару орать. Мирлин даже возмущенно засопела на мое замечание и язвительно поинтересовалась, что такое гитара и сумею ли я сыграть на лютне. Пфе! После музыкальной школы‑то?

– И чьи же песни ты собираешься исполнять? – язвительно поинтересовалась Мирлин, впечатлившись, однако, моими талантами.