Верь мне, Ворон! - Kass2010 Страница 6

Утром следующего дня Регулус встал очень рано, чтобы уложить вещи, — Хогвартс-экспресс уходил через час после похорон, и он хотел быть готов заранее. Перебрав всё, что он нашёл у себя в сундуке, тумбочке и шкафу, Блэк понял, что брать ему особо и нечего. Все вещи были старыми, страшными, сильно заношенными и вообще неподходящего для Поттер размера. Кричер был очень предусмотрителен. Регулус собрал всё барахло в кучу, снёс его вниз, в гостиную, и сжёг Инсендио в камине.

Сундук Регулус решил оставить в Хогвартсе. Такой ему точно никогда не пригодится. Он вытащил из зачарованной сумки, что дал ему эльф, красивый дамский шёлковый брючный костюм. Слава Мерлину, не платье. К этому предстояло ещё привыкать. К нему прилагалась темно-зёленая, почти чёрная мантия с капюшоном из уютного мягкого бархата и полусапожки из мягкой кожи на низком каблучке. Всё это Регулус вполне мог носить.

В сумку вместо одежды он засунул все пожитки Поттер: дорогую спортивную метлу, что выглядела странно на фоне общей бедности девушки, граничившей с нищетой, и было ещё более странно с учётом того, насколько богат род Поттер. Туда же отправился альбом с фотографиями родителей Поттер; карта Мародёров, информацию о которой он узнал из памяти Гарриет; и мантия-невидимка. Больше брать было нечего.

Нужно было что-то сделать с волосами красивого тёмно-рыжего цвета с золотыми всполохами на локонах. Их было очень много, они были густыми и непослушными. К собственной радости, пригодились шуточные игры с Нарциссой, когда она учила его делать разные причёски своим старым куклам, пока не вышла замуж. Регулус трансфигурировал заколку из старой мыльницы и накрутил из волос длинные локоны, из которых сделал высокий «хвост».

После критически осмотрел себя в зеркало и остался доволен.

Поттер была природной красоткой с яркими зелёными глазами, шикарными колдовскими волосами и, что приятно, чистой, без веснушек, кожей и аристократическими чертами лица. Её портили шрам на лбу, который, впрочем, за эти два дня почти затянулся и обещал в дальнейшем исчезнуть почти без следа, и общая неухоженность. Ему полчаса пришлось приводить в порядок обгрызенные грязные ногти. Стыдно было протягивать для приветствия такую руку. Хорошо было бы надеть перчатки, но на улице было тепло, и он бы шокировал друзей Гарриет такой экзотикой, как летние перчатки. Они явно были не в ходу на Гриффиндоре.

Войдя в Большой зал, Регулус нашёл его притихшим. Все тоже надели парадные мантии. Есть почти не хотелось. Похожее на трон кресло, что стояло в середине преподавательского стола, профессор Макгонагалл оставила незанятым. Зато в своём кресле невозмутимо завтракал профессор Снейп, а место Хагрида, который, скорее всего, не смог заставить себя явиться на завтрак, было бесцеремонно занято министром Руфусом Скримджером.

Регулус старался не встречаться с обшаривавшими зал жёлтыми глазами министра — он испытывал неприятное чувство, что Скримджер высматривает именно мисс Поттер, но не узнаёт. С трудом признали его и подошедшие на завтрак Рон, Гермиона и Джинни.

— Гарри! Что это ты сделала с собой? — удивился Рон, чья челюсть отвисла прямо до груди. — Это, конечно, всё красиво, но ты сейчас выглядишь, как те слизеринские куклы, что сидят напротив нас.

— А я думала, что я выгляжу, как леди, собирающаяся посетить похороны великого волшебника и своим видом отдать ему дань уважения, — сказал Регулус, саркастически глядя на мятую, кое-где в жирных пятнах мантию Рона, его пыльные штиблеты и несвежий воротничок рубашки. Суженый у него был что надо!

— Да, Рон, — сказала Гермиона, торопливо оглядывая Уизли, который смотрелся на фоне облагороженной Поттер совсем неважно, совершенно не вписываясь в общую картину. — Мог бы хоть сегодня привести в порядок свою одежду.

— А Гарри мне на что? — ухмыльнулся Рон. — Следить за вещами мужа — обязанность жены. А ещё готовить еду, убирать в доме, воспитывать детей и регулярно раздвигать ноги, ублажая супруга.

— Ты ничего не попутал, Уизли? Я что-то не помню, чтобы мы были с тобой помолвлены, — произнес Регулус таким холодным голосом, что всем, кто сидел поблизости, стало зябко. — А за такие оскорбления я ведь могу тебя и на дуэль вызвать. Уверен, что ты её не проиграешь?

Рон покраснел, как свёкла, но ничего не успел ответить, так как преподаватели пригласили всех на выход через общие двери, сами следуя туда же. Мимо Регулуса очень близко прошёл Северус, который почти незаметным движением сунул ему что-то в карман.

— Я зайду освежиться перед церемонией, — сказал Регулус своим сопровождающим, когда они проходили мимо туалета, — неизвестно, сколько она продлится.

— Ты бы тоже сходил, Рон, — сказала Гермиона, выразительно глядя на юношу.

— Я поссал перед завтраком, пошли лучше займём хорошие места.

В кабинке туалета Блэк достал из кармана мантии небольшой кусочек пергамента, на котором было написано рукой Северуса: «Поттер, нужно поговорить, срочно. Послезавтра в одиннадцать утра у главного входа в Кенсингтонские сады. У меня с собой будет газета «News». Если не сможете, покачайте на похоронах головой, как увидите меня — я придумаю что-то другое».

Выйдя из парадных дверей на каменное крыльцо, Регулус понял, что все направляются к озеру, на берегу которого были рядами расставлены сотни стульев. Звучала странная неземная мелодия. В нескольких дюймах под поверхностью воды хор водяного народа пел на мермише. Музыка ясно говорила об утрате и горе. Когда она смолкла, все обратили взгляды на мраморный стол, на котором лежало тело Дамблдора, рядом с которым произносили прощальные речи волшебники. Среди деревьев стояли, опустив луки, кентавры.

Речи закончились. Полыхнуло яркое белое пламя, охватив стол, на котором лежало тело. В следующую секунду огонь погас, и на месте стола все увидели белую мраморную гробницу, укрывшую в себе тело Дамблдора. Кентавры выпустили в воздух тучу стрел и ушли в лес, водяной народ медленно опустился в глубины Чёрного озера. Все направились в сторону замка, и уже через час Хогвартс-экспресс увозил учеников в Лондон.

В поезде Регулус отвёл Уизли в одно из пустующих купе, каковых оказалось много, так как изрядное количество студентов и до, и после похорон забрали родители, и сказал:

— Рон, послушай. Не знаю, что ты там себе нафантазировал, но мы с тобой не можем быть вместе.

— Это ещё почему, — взревел парень.

— Я не могу. Я слишком молода, чтобы выходить замуж. Я не уверена, что у