Квест а,б,в,г… - Юрий Павлович Валин Страница 6

Фон Штайн шептала что-то о роковых совпадениях и судьбах — смысл опять не улавливался, поскольку молодая дама сжимала руку Бро. Удивительное это ощущение — красивая и загадочная ладонь в черной перчатке на твоей руке, интимно греющая и даже страстно потискивающая. Да люди вообще ничего не понимают: «латекс, латекс», чушь этот ваш фетишистский латекс… вот шелк, о да!

…— всего несколько вопросов. Я прошу, нет, я умоляю — ответьте же! — шептала Ольга в самое ухо. — Хотите, я паду вам в ноги? Всё что хотите, князь!

— Ну что вы, всё не надо, — пробормотал Бро, чувствуя, что нужно как раз всё-всё и немедленно. Черт с ним, с водителем, в смысле, с кучером. Не дожили тут до наглых водительских диктатур, шалишь брат, не те времена. Рули там за стенкой, не отвлекайся.

Бедро дивной фон Ольги прижималось всё теснее, даже опять же этак потискивало, не хуже чем шелковая ладонь. Бро дурел всем телом, но больше в центре.

Проклятая карета замедлила ход, свернула…

— Мы дома, — промурлыкала Ольга. — Прошу вас, князь. Не обессудьте, здешние мои апартаменты весьма скромны — держу исключительно для деловых встреч.

Двери открыла горничная — невысокая миловидная девица, только не особо воспитанная — зыркнула довольно нагло. Хозяйка дома не глядя сбросила плащ на руки прислуги, увлекая гостя, устремилась по широкой лестнице наверх. Бро, стиснув зубы и превозмогая боль величайшего физического напряжения, неуклюже бежал следом. Насчет «скромных апартаментов» Ольга явно поскромничала: ковры на лестнице, увешанные оружием и картинами стены, чучела огромных медведей, почему-то все как один с подносами в лапах… один зверь, другой, третий… Но наблюдения зоологическо-таксидермического толка сейчас Бро ничуть не занимали — он и сам чувствовал, что звереет.

Никогда не думал, что длинное платье может заставить женщину выглядеть столь сексапильно. Естественно, наряд декольтирован на спине и груди, но дело не в только в этом. Эти складки, тяжело и грациозно обивающие ноги, эта туго затянутая тонкая талия, эти роскошные ткани…. Как далек этот волшебный образ от губастых и вульгарных фильтрованных недоразумений на страничках Инстаграм.

Нужно держать себя в руках. Бро чувствовал, что сейчас зарычит, шерсть на загривке встанет дыбом, как у набивного жуткого медведя, и он прыгнет. В смысле, не медведь, а граф-самозванец. И какой садист эти жмущие рейтузы или как их… лосины, придумал⁈ Поймаю, на кол посажу!

Бро осознавал, что говорит и мыслит совершенно несвойственным для себя способом. Нет, бесспорно, в середине этого существа — он — Бронислав Волков — но и еще кто-то присутствует. Впрочем, не важно. Вот сейчас это совершенно не важно.

Ольга, не выпуская рукав гостя, толчком распахнула высокие двустворчатые двери. Бро увидел постель — в смысле диван или кушетку, черт их мебельные разновидности разберет — и окончательно отключился от реальности. Руки оказались обнимающими тонкий и твердый стан хозяйки дома.

— Ваше сиятельство! — ахнула божественная фон Штайн.

Бро молчал.

Видимо, Ольга увидела в его глазах нечто конкретное, потому что прошептала:

— Боже, какой вы страстный. Но вы ведь человек слова? Мне не придется жалеть о своей слабости?

— Несомненно! — твердо прорычал Бро.

Вышло чуть двусмысленно, но смысл прекрасная брюнетка несомненно поняла. Всё что угодно — но потом — клялся самозваный князь Волков и тот, кто присутствовал в его голове.

Помощь в голове была вовремя, поскольку Бро совершенно обеспамятел: держать в руках ТАКУЮ женщину, задыхаться ее духами, теплом и изяществом, чувствовать, что до победительного успеха буквально один шаг — вон он стоит, на гнутых золоченых ножках, обитый зеленым бархатом… Туда, к победе! Иначе и до преждевременного салюта недалеко.

Бро потянул чудесную добычу к бархатной мебельной пухлости.

— Подождите же, ваше сиятельство! — с очаровательным гневом запротестовала мучительница. — Поклянитесь, что скажите мне…

— Да! Все что угодно. Потом. Сейчас я не в силах вымолвить ни слова, — честно заявил Бро. — Я… о…

— Ах, князь, я вижу…

Глаза у Ольги были немигающие, огромные. Бывают ли глаза цвета старинных коллекционных золотых червонцев? У фон Штайн были. Гость смутно представлял себе настоящие червонцы, но был уверен в правильности определения. Она вся драгоценна — от ног до очей!

— Я слаба и уступаю, — прошептала красавица и грациозно поднесла руку к голове.

Кажется, она вынула длинную заколку, но Бро не был уверен — показалось, что богиня лишь встряхнула головой и локоны — эти блестящие, выхоленные и откормленные, иссиня-черные змеи — сами собой рассыпались по плечам. В следующий момент устыдившаяся и смущенная хозяйка сделала шаг назад, наткнулась на так кстати подвернувшуюся кушетку и оказалась полулежащей. Руку гостя она так и не выпустила — Бро навис над узким ложем и целью. Какое счастье!

Освободиться от дурацкой шпаго-рапиры удалось, а вот процесс расстегивания одной рукой лосин (или как их там) оказался истинным несчастьем. Крючки где-то сбоку и вообще…

— Князь, князь! — укоризненно призвала богиня. — Но не так же…

Она помогла, и это был блаженный миг. Во всех отношениях. Чудное прикосновение, восхитительное ощущение освобождения от пыточной узости оков одежды, близость волшебно-красивого лица…

— О, каковы вы, князь! — восторженно вздохнула Ольга, без труда справляясь со сложной задачей.

Бро полагал, что хозяйка льстит — ничего там особенного, средненько, сам измерял и в интернете со стандартами сверялся. Но иной раз небольшая лесть очень к месту. К тому же жаждущее состояние гостя было просто обязано восхитить любую не фригидную даму.

Прекрасная фон Штайн определенно не выглядела фригидной. Вскинула восхищенные глаза — они светились плавленым златом в обрамлении длинных, трепещущих ресниц:

— Ах, князь, не стойте же таким столбом.

Бро вдавил стройное тело в кушетку, не очень представляя, как справиться со столь сложным платьем богини, но все происходило само собой: губы нашли губы, юбки уступили напору страсти. Как же изумительно она держала ноги⁈ Вовсе не вульгарной циркульной растопыркой как некоторые самонадеянные современницы гостя, а удобно и в то же время безупречно изящно. Она — идеал! Но Бро потряс поцелуй… этот вкус гранатовой малины, предельно сочной, сладчайше-спелой, готовой упруго лопнуть, но не лопающейся…

О, момент счастья единения без преград!

Бро застонал, фон Штайн поддержала ответным, не менее страстным звуком.

О, да!…

О, нет!

На лестнице