Вадим Попов - Шаман. Охотник за планетами Страница 61

   Однако ярранец имел в виду другое. Он указывал на окруженную сквером древнюю каменную арену под гигантским прозрачным колпаком.

   - Арена для соревнований?

   - Почти. Если вы, Данила, как вы сказали, готовились к посещению Ярры, то, безусловно, знаете о ежегодном Дне справедливости... Том дне, в который непримиримые враги, если их не может рассудить суд и не могут примирить общественные институты, имеют право выйти на арену и драться до смерти.

   Данька кивнул.

   - Много лет назад, когда я был гораздо моложе, я убил на этой арене своего врага. Его нельзя было призвать к ответу по правилам современной юриспруденции, и я наказал его сам, согласно древнему обычаю нашего народа. Наказал честно. Мы ненавидели друг друга, и нам было тесно в одном мире. Многие из моих друзей и знакомых разделяли мою ненависть. Да и не они одни... После его... смерти многие незнакомые ярранцы подходили ко мне со словами благодарности.

   Данька взглянул на Уршира и тот ответил на невысказанный вопрос:

   - Нет, я по сей день не сожалею об этом поступке. - Помолчав, он добавил: - Только о его последствиях. Мой противник был очень хорошим пилотом. И если бы он остался жив, он должен был бы лететь на пассажирском корабле, который вел в тот рейс недостаточно опытный экипаж... и на котором случилась авария. Я почти уверен, что если бы я не убил моего врага, на следующий день он спас бы множество жизней... не говоря уже о том что, убив этого негодяя, я не сделал его лучше.

   - Но кто мог предвидеть...

   - Мудрость в равной мере состоит, как из умения просчитывать последствия своих поступков, так и из доверия собственной интуиции. - Мягко прервал вопрос Даньки Уршир. - Я не только заглушил голоса своих предчувствий, но даже не пошел за советом к духам... повел себя словно гуманоид из общества виртуальных развлечений, не верящий ни во что, кроме того что видит и не видящий дальше экрана объемника... Ненависть ослепила меня, и за это поплатились те, кто мог бы жить дальше.

   - Разве ярранцы не верят в предназначение?.. В судьбу?.. - осторожно поинтересовался Данька.

   Уршир невесело усмехнулся.

   - Во многих культурах, сформированных вокруг монотеистических религий, существуют сходные анекдоты. Один из известных мне, рассказывает о терпящем бедствие транспортном средстве, пассажиры которого просят бога спасти их, на что бог отвечает в том духе, что он потратил много сил, чтобы собрать их всех на этот транспортник. Это остроумная история, но для меня она неверна. Каждый из нас способен изменить свою судьбу... или хотя бы попытаться изменить предначертанное.

   - Мне тоже хочется в это верить, - кивнул Данька.

   Повисла пауза. Официант сменил опустевший стакан Уршира полным.

   Ярранец спросил:

   - Итак, Данила, какова цель вашего визита? Я понял из присланного вами сообщения, что вы друг сестры Яра - Евгении Гридневой, и что вы хотели просить меня оказать вам какую-то помощь. Верно?

   Данька молча кивнул.

   - Какую же?

   Данька ответил.

   Уршир ничем не выказал своего удивления, лишь вертикальные кошачьи зрачки чуть расширились. А Данька повторил:

   - Мне нужен Яр Гриднев.

   Глава вторая. "Танец на троих"

   1

   Любое доброе дело наказуемо. Данька не помнил, в какой момент у него в голове возникла эта балансирующая на грани благоразумия и цинизма фраза, но когда они с Женькой составляли план действий, такая мысль периодически мелькала. Разумеется, Женьке он ничего не сказал. Он слишком хорошо знал эти симптомы, когда её брови под разлохмаченными черными кудрями грозно хмурились, а Женькины серые глаза приобретали стальной оттенок. Когда Женьку охватывал праведный гнев, всему живому стоило уйти с дороги.

   А еще Данька понимал, что они всё делают правильно. Что они правы.

   В тот день они с Женькой как всегда неторопливо брели с тренировки. И Женька как обычно аккуратно выспрашивала Даньку про его депортацию, или, как она это называла "его приключения".

   Он осознавал, что после всего произошедшего с ним, выглядит в её глазах опытным, многое повидавшим мужчиной... и это его не радовало. Сразу после его возвращения на Землю, после первых радостных объятий с так непривычно повзрослевшей за пять лет его отсутствия подругой детства, он вдруг почувствовал некую прозрачную стену между ними. Внешне это было незаметно: Женька, не жалея времени и сил, помогала ему нагнать школьную программу и вновь привыкнуть к сравнительно безопасной и безусловно сытой жизни на главной планете Галактической Империи. Но совместные тренировки и прогулки, танцы и поцелуи стену между ними разрушить не могли. И даже их первый секс ничего не изменил. Просто у них появился еще один способ доставить друг другу удовольствие, улучшить и без того прекрасную дружбу... Порой Данька ловил себя на недостойной мысли о том, что склонной ко всему яркому и необычному Женьке льстит, что парень у нее не такой как все, а другой... прошедший через всякие передряги. А может она проецирует на него свое отношение к погибшему брату-герою?

   А Данька многое отдал бы за то, чтобы снова стать тем обычным мальчишкой с Земли, видящим мир в ярких красках бесконечных возможностей, которым был когда-то... Чтобы снова воспринимать любящих родителей как должное... и не просыпаться ночью от кошмаров... и не стискивать днем зубы от оживающих наяву мучительных воспоминаний... и не проверять все время пространство за спиной... Обращаться к психологу, положенному ему по статусу "жертвы терроризма" (что за идиотское название, сами вы жертвы!) он не стал. Пить горстями таблетки и каждую неделю посещать мозгоправов - это не для него. Тем немногим окружающим, кто был в курсе его "приключений", Данька говорил, что он полном порядке. Он одолел несколько трудов по психологии, и однажды, в книжном клубе после презентации книги маститого спеца по экстремальным состояниям психики, Данька подошел к собиравшемуся уходить автору. Степенный очкастый бородач с интересом выслушал его, и, сперва кивком головы, а потом и словами подтвердил Данькины выводы. Да, по всем симптомам у него классический посттравматический синдром, к тому же отягченный промыванием мозгов. Конечно, можно сидеть на таблетках и посещать психоаналитика, но... Словом, если молодой человек сможет справиться со своим состоянием самостоятельно, то тем самым превратит свою психологическую травму в ресурс, практически неисчерпаемый источник энергии, ибо пережившего подобное в детстве и сумевшего выстоять, во взрослой жизни чем-либо сломить практически невозможно. Молодой человек не желает посетить наш научно-исследовательский институт и пройти пару тестов? Жаль, очень жаль...

   За рецептами по самостоятельному превращению "психологической травмы" в "неисчерпаемый ресурс" Даньке далеко ходить не пришлось. Когда после возвращения он пришел в свою старую секцию на тренировку, похожий на невыспавшегося медведя мастер Уэда после первого же данькиного спарринга, оставил группу на старшего ученика, отвел Даньку в сторону и коротко, но ёмко обрисовал своё видение ситуации. По словам японца, то, что происходит с Данькой, он видел не впервые.

   - Тебе ведь там где ты пробыл эти годы, приходилось драться каждый день? - без обиняков спросил Уэда.

   - Когда как... - пробормотал с неохотой Данька. И добавил: - Если бы я до этого не учился у вас...

   Японец жестом отмел все благодарности.

   - Хорошо, что ты остался в живых. Я очень рад, что каратэ помогло тебе выжить. Но теперь твой путь стал очень узким. Большая часть тех, кто ходит в эту секцию редко применят свои знания на практике. И их жизненный выбор часто может быть размытым: ни добро - ни зло, что-то среднее... как теплая вода, текущая из-под крана, температуру которой можно отрегулировать. Для тебя же такого выбора больше не будет. - Уэда движением подбородка указал на сошедшиеся в центре татами фигуры в кимоно. - В отличие от этих детей твои глаза теперь широко открыты и ты уже просто не можешь не видеть, к чему в любой ситуации ведет твое действие или бездействие. Тебе доводилось там убивать? Мне не надо смотреть тебе в глаза, чтобы увидеть ответ. Я видел, что ты дерешься как воин. Я видел, как ты сдерживаешь себя, постоянно напоминая себе о том, что спарринг в зале это не бой всерьез. Это хорошо. Тебе девятнадцать, пять с лишним лет ты провел в аду, убивал там людей, которые пытались убить тебя, но при этом ты сам не стал плохим человеком. Это очень хорошо. Но самым лучшим для тебя будет помнить о том, что от того чтобы стать таким как они... те, кого ты убивал, тебя всегда будет отделять тончайшая грань. Тоньше волоса. Почти незаметная. Осознай ради кого и ради чего ты живешь. Это будет сдерживать тебя от необдуманных поступков.

   - Жить ради кого-то?..

   - И ради чего-то. Ты веришь в бога?

   - Наверно... нет.

   - Это плохо. Ты не разделяешь веру своих родителей?