Великая Река: Зелёный рассвет - Токацин Страница 64

- Могу, - Фрисс покосился на прокушенную ногу. – Скафандр мне прогрызли…

- Заделаем, - махнул рукой сармат и направился к выходу из каменного тупика. Запоздавшая крыса – неведомо чей сторонник – шарахнулась от него вверх по стене, но это не спасло её…

- Ну, наверное, это была удачная вылазка? – неуверенно сказал Речник, запивая хумикой пряную полосу «лэрикону». В этот раз ему удалось увильнуть от дозы флония – как сказал Гедимин, такие впечатления лучше чем-нибудь запить, а флоний он не так давно принимал и ещё успеет принять.

- Хм? – отозвался Гедимин, разглядывая скафандр Речника. Фрисс временно сидел без защиты – в укрытии можно было прожить и без неё. После вылазки сармат велел ему снять скафандр, сесть в углу и поискать какое-нибудь снадобье для лечения ран. Сам Гедимин спустился в помещение для дезактивации и вышел оттуда очень нескоро, зато весь ирренций, принесённый из хранилища, остался там. Фрисс по его совету промыл ранку чем-то из его веществ – неприятно пахнущим, жгучим и пенящимся, но подумал про себя, что лучше использовать старые речные средства.

На дне сумки Речника всегда должна лежать склянка с «воинским бальзамом» - так говорил Ондис в те времена, когда Фрисс ещё обучался на Островах. Речнику такая склянка не раз спасала жизнь и здоровье. Бальзам был очень хорош для лечения ран и открытых переломов, за что его и любили – за три дня он превращал страшную рваную рану в грубый, но безболезненный рубец, а через неделю и вовсе оставался небольшой шрам. Зелье нужно было наносить прямо на обнажённое мясо, и оно слегка жглось, но это можно было вытерпеть. И сейчас Фрисс тянул из кувшина хумику и ждал, пока в ноге перестанет гореть и дёргать.

- Можешь надеть свою защиту, - сказал Гедимин, свернул скафандр и отдал Речнику. На месте прорехи был немного покоробленный скирлин – его расплавили, потом разгладили, но след остался. От излучения скирлин защищал не хуже, чем раньше… Фрисс благодарно кивнул и предложил сармату выпить хумики.

- Фриссгейн, ненаправленные мутации мне не нужны, - отмахнулся тот и облокотился на плиту. – Что там об удачных вылазках?

- Смотри: мы нашли хранилище ирренция. Значит, твои сородичи тут жили, ведь только вы используете ирренций! А значит, и станция была, - закончил короткое рассуждение Фрисс и гордо посмотрел на сармата. Гедимин его радости не разделил.

- Неверные выводы. Мы-то жили здесь, но это я знаю не по хранилищу – тут большая улица называется Сарматской. В чисто людском городе никогда не появилось бы такое название. А вот ирренций – ваш. Оружейный ирренций твоих предков, о чём и было написано у входа. Секретное предвоенное хранилище… после войны – менее секретное, а может, и не хранилище. Где-то в тех же норах можно поискать обломки синтезирующей установки, - Гедимин пожал плечами и продолжил собирать невнятные обломки металла, осколки фрила и самоцветы в единое целое. Штука получалась странная.

- Ирренций моих предков! Ну и дела… Гедимин! А может тут быть Старое Оружие? Ракеты, к примеру… - спросил Речник и сильно смутился. Древний Сармат прикрыл глаза, но ответил спокойно:

- Сколько найдёшь – все твои. Я не претендую. Хотя на твоём месте я бы не надеялся. Если бы тут были ракеты, миром уже правили бы Крысы Моджиса.

- Точно! Гедимин, а ведь они умеют говорить… может, нам расспросить их, что и где спрятано под землёй? Вдруг они видели станцию? – Речник вспомнил обрывок перебранки между Контом и Вилзаном. – Например, мы поможем Иреглану победить Стинка, или наоборот, а он нам покажет дорогу…

Речник осёкся – взгляд Гедимина стал испепеляющим.

- Не позорься. И не позорь цивилизацию, - коротко ответил сармат и вернулся к «цацкам». – Не для того мы расщепляли атом, чтобы союзничать с мутантами.

Фрисс замолчал и вытянул из связки вяленую рыбину. Пока он дожуёт, Гедимин успокоится, и можно будет спросить его о расщеплении атома, оружейном ирренции или хотя бы о мутантах…

На второй поход они отважились через три дня, когда на месте крысиного укуса остался шрам в форме звезды, и Фрисс перестал хромать. Идти, по меркам Старого Города, было недалеко – даже ближе, чем до логова Иреглана: Гедимин решил побродить по городскому космодрому.

- Излучение там сильное, но ходить будем долго, - предупредил сармат. – Именно потому, что оно сильное, а источник неясен. Я попробую найти его, и если он внизу – пошлю несколько сигналов туда. Какой-то ответ должен прийти, даже если там ничего живого. Для тебя – никаких заданий, посмотришь всё, что тебе покажется интересным, и предупредишь, если вылезут крысы. На заводе их полно, а космодром – при заводе.

- Стинк вроде увёл своих крыс с завода, повёл драться с Ирегланом, - напомнил Фрисс, но сармат отмахнулся.

- Ты ещё и крысам доверяешь? Сегодня они дерутся, завтра всем городом ищут нас…

В этом городе ночью не видно звёзд – белесая пелена застилает небо… Фрисс опять шёл по улице Брайана Вольта, мимо Площади Памяти с её жутким обелиском, мимо целых и потрескавшихся домов-гор. Гедимин что-то искал внутри одного из зданий, но обещал догнать Фрисса при первом крике. Стоило ему скрыться из виду – и снова ледяной ветер засвистел в переулках, а в спину Речнику уставились Глаза Стен, неотступные спутники одиноких изыскателей. В такие мгновения он думал, что даже крысам здесь должно быть жутко.

На углу, как ему показалось, мелькнул силуэт – вроде человеческий, двуногий и тонкий, вовсе не похожий на крысу. Фрисс испугался возможной встречи с Фойстом – более человекоподобной тварью, но это был не Фойст и не заблудившийся житель. Просто тень, и её не было