Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 21 Страница 7

Решая вопрос об изучении русского языка детьми, Толстой поставил ряд важнейших дидактических проблем: исправление речи учащихся и обучение их правильному произношению, широкое использование основного словарного фонда языка, изучение грамматического строя русского языка в процессе чтения и письма.

Обучение правильному литературному произношению должно производиться путем подбора доступного, легко понимаемого и читаемого детьми текста, вначале состоящего из двубуквенных и двусложных слов.

Толстой в «Азбуке» приводит следующее двубуквенное и двусложное сочетание слов:

«Ва Ma Па Но До Ну Бу Ту Ты Мы Ти Мя Щи Тя... Туча Дура Соня Саша Тёща».

После освоения этих простых двусложных слов Толстой, учитывая, что сознательное чтение достигается путем применения при обучении коротких слов и небольших фраз, понятных близостью своего содержания, ввел целую серию таких рассказиков-предложений:

«Муха мала. Пила тупа. Мука была сыра. Дуга была туга. Катя шила шубу. У Тани было горе. Тетя шила Тане шубу...»

В своей «Азбуке» Толстой предлагал трудно произносимые звукосочетания — слоги, состоящие из 2—4 букв и включающие в свой звуковой состав системы гласных и согласных: «ба, ча, га, ма, ка, ла, ва, са, жа, на, за, да... бла, нла, мла, вла, пла, зла, лла, гла, хла... бска, взды, вдру, вкри, взмы, вста, впря».

Эти упражнения Толстой давал для органов артикуляции, столь необходимых для подготовки к правильному литературному произношению слов.

Однако от этого приема в «Новой азбуке» Толстой отказался и перешел на звукосочетания слогов и слов, понятных по своему смыслу, например: «Азы, Ужи, Еда, Уха, Усы... Сплю, Мсти, Мгла, Мзда, Сбруя, Страх...»

Все это говорит о творческом подходе Толстого к одному из самых трудных разделов обучения — грамматике. Много усилий и времени было потрачено им в поисках наиболее рациональных способов и методов ее преподавания в школе.

Необходимо заметить, что занятия по изучению грамматики в 60-х годах в Яснополянской школе, проводимые под руководством самого Толстого, нашли свое отражение в незаконченных набросках — вариантах курса грамматики, над которым он работал в 70-е годы, и, в частности, в орфографических упражнениях.

Каждый рассказ, описание или рассуждение, помещенные в «Азбуке», по методическому замыслу автора являются темой отдельных уроков. Они расположены в стройной системе усложняющихся занятий. Чтение каждого из рассказов рассчитано на 15—20 минут. Повторное же чтение учениками, разбор содержания и его запись занимают все остальное время урока. Характер и объем рассказов «Азбуки» и «Книг для чтения» диктует учителю и структуру построения урока и методы его проведения. Это было весьма оригинальным, продуманным методическим построением учебных пособий.

«Новая азбука» и «Русские книги для чтения», созданные Толстым для начальной школы, служили в течение ряда десятилетий прекрасным пособием, по которым многие сотни тысяч детей ряда поколений русского народа изучали родной язык, приобщались к многовековой культуре своей родины, получали сведения по основам наук. В каждом своем рассказе, повести, сказке или басне Толстой ставил конкретные задачи воспитания, образования и обучения, которые с успехом могли решаться учителем в школе и родителями в семье.

В учебных книгах Толстого научные знания даны в своеобразной последовательности. Толстой утверждал, что «наука есть только обобщение частностей. Ум человеческий тогда только понимает обобщение, когда он сам его сделал или проверил». Отсюда Толстой приходит к выводу, что «задача педагогии есть, следовательно, наведение ума на обобщение, предложение уму, в такое время и в такой форме, таких частностей, из которых легко делаются обобщения»[40] Это положение он распространяет и на методику составления учебных пособий для начальных школ.

«Искусство педагогии, — указывает Толстой, — есть выбор поразительнейших и удобнейших к обобщению частностей в области каждой науки и живейшим представлении их понятливейшим... Ребенок не требует понятливого, но требует живого, сильно действующего на воображение».[41]

На этом положении Толстой строит и свои учебные книги, подбирая соответствующий материал для чтения, увлекательным и динамичным содержанием которого автор вызывает у детей большой интерес. Художественность изложения и глубокое содержание произведений дают возможность самим учащимся делать необходимые образовательные или воспитательные выводы.

В 60-е и 70-е годы широко было распространено мнение, что образованием детей простого народа в селах и деревнях может заниматься каждый грамотный человек и для этого не нужны специальная подготовка и образование. Чему учить детей в начальной школе в этих условиях, решалось одним словом: «учить грамоте», то есть читать, писать, считать и «закону божию».

Толстой не удовлетворялся такой элементарной программой начальной школы. В журнале «Ясная Поляна» он в ряде своих статей выяснил всю сложность и трудность вопроса, чему и как учить детей.

Вместе с работой над учебниками для народных школ Толстой вновь, как и в 60-е годы, поднимает вопрос о необходимости повсеместного открытия школ, которыми распоряжался бы сам народ.

«Нужно предоставить народу свободу устраивать свои школы, как он хочет, и вмешиваться в самое дело устройства школ как можно меньше»[42], — утверждал Толстой в 70-е годы. Критикуя существующую систему народного образования в статье «О народном образовании», Толстой писал тогда: «Я рад случаю высказать почти всю мою педагогическую исповедь... Я тоже твердо знаю, что здравый смысл русского народа не позволит ему принять эту навязываемую ему ложную и искусственную систему обучения.

Народ, главное заинтересованное лицо и судья, и ухом не ведет теперь, слушая наши более или менее остроумные предположения о том, какими манерами лучше приготовить для него духовное кушанье образования; ему всё равно, потому что он твердо знает, что в великом деле своего умственного развития он не сделает ложного шага и не примет того, что дурно, — и как к стене горох будут попытки по-немецки образовывать, направлять и учить его».[43]

Толстой, как один из виднейших представителей педагогов-демократов 60—70-х годов, ставил задачу перед передовыми русскими людьми приобщить народ ко всему тому богатству, что выработано человеческой мыслью.

«...ему нужно то, — писал Толстой еще в 60-х годах, — до чего довела вас ваша жизнь, ваших десять не забитых работой поколений. Вы имели досуг искать, думать, страдать — дайте же ему то, что вы выстрадали, — ему этого одного и нужно; а вы, как египетский жрец, закрываетесь от него таинственной мантией, зарываете в землю талант, данный вам историей. Не бойтесь: человеку ничто человеческое не вредно».[44]

Толстой критически отнесся к постановке школьного дела в странах Западной Европы; в то же время его многое не удовлетворяло в содержании и в методике работы существовавших в России начальных школ. Это положение побудило Толстого подойти к решению этих важных школьных проблем со всей глубиной и самостоятельностью.

————

Проверенный многолетней практикой на опыте в ряде школ так называемый слуховой способ Толстого был несомненно значительным шагом вперед по сравнению с устаревшим буквослагательным методом обучения грамоте, применявшимся еще в ряде народных школ того времени.

Толстой с глубокой уверенностью в исключительной ценности своего слухового метода предложил его как прием обучения грамоте в своей «Азбуке», доказывая своим противникам, что он имеет только внешнее сходство со способом азов и складов.

В своем «Письме к издателям» о методах обучения грамоте, опубликованном в «Московских ведомостях» (1873), Толстой в ответ на критику его «Азбуки», упрекавшей его в игнорировании звукового метода и в отстаивании старого, самого трудного способа азов и складов, выступил против извращений при применении звукового метода в современных ему школах и в защиту своего слухового метода.

Как педагог-экспериментатор Толстой неоднократно испытывал обучение грамоте по звуковому методу и на опыте «всякий раз приходил к одному выводу — что этот метод, кроме того, что противен духу русского языка и привычкам народа, кроме того, что требует особо составленных для него книг, и кроме огромной трудности его применения и многих других неудобств, он неудобен для русских школ, что обучение по нем трудно и продолжительно, и что метод этот легко может быть заменен другим». Этот другой способ обучения грамоте, по словам Толстого, состоял в «том, чтобы называть все согласные с гласной буквой е и складывать на слух, без книги...» Этот способ был им «придуман еще 12 лет тому назад». По нему он лично и все учителя, работавшие под его руководством, проводили обучение во всех его школах. Построение обучения грамоте по этому способу, считал Толстой, проходило «всегда с одинаковым успехом».[45]