Ясмина - Сапфир Страница 7

Тихонько юркнула в толпу и продолжила путь, будто бы с самого начала так тут и шла.

Группа спустилась в подвал Академии, и валькирии, как и я, предсказуемо закутались в меховые кофты. Теплые маргоны с заостренными ушами и горячие вертигры как были в футболках, так в них и остались. Дарген и Гронос – два брата-дракона демонстративно расстегнули ворот рубашки.

Я почти не общалась с однокашниками. Разве только с маргоной Камелией, с кожей цвета молочного шоколада и волосами белее снега. Тонкой, как тростинка, с ногами «от ушей», чуть более удлиненным, чем у человека лицом, чуть более узким носом, и огромными изумрудными глазами.Она очень напоминала темную фейри из мифов Земли.

Камелия не шла – плыла, какую бы сумасшедшую скорость не развивала.

Вот и сейчас она вышагивала рядом, покачивая бедрами в узких джинсах, и совершенно не мерзла в своей тоненькой белой блузке с коротким рукавом.

Розовые булыжники стен в подвале выглядели грубыми, неотесанными и сильно отличались по размеру.

Мы миновали один пустой зал, с колоннами из все тех же булыжников, вышли в другой и обомлели… Широкие аквариумы от пола до потолка словно делили помещение на десятки комнат.

В них плавали или лежали на камнях, лишь слегка утопленных в воде, самые причудливые оборотни, каких я видела. Самые причудливые, даже если считать рисунки в фантастических и фэнтезийных романах моего мира, в интернете и в кино.

Наш преподаватель – специалист по болезням оборотней,маргон Эмерт,с длинной белокурой косой, шустро семенил мимо аквариумов, без устали подгоняя группу. Похоже,не хотел, чтобы беспардонные студенты долго пялились на существ «за стеклом». Но оградить «пациентов» клиники при медакадемии от любопытных взглядов не получалось, уж слишком они были причудливыми, слишком редкими.

Оборотни-крокодилы щелкали смертельно опасными челюстями и вдруг превращались в обнаженных мужчин и женщин. Очень жилистых, с перепонками между пальцами, с безволосыми телами и 32 клыками вместо зубов.

Оборотни-морские котики – такие гладкие, милые, ныряли и плавали, временами высовывая из-под воды человеческие головы, с коротким ершиком жестких волос.

Оборотни-дельфины превращались прямо в прыжке, демонстрируя тела, достойные легкоатлета, и белую-белую кожу, гладкую и блестящую как у мраморных статуй. На их коже не было ни волосинки, только на голове с трудом угадывался редкий белокурый ежик.

Но когда Эмерт остановился, грациозным жестом приглашая нас к аквариуму, даже Дарген присвистнул. На долю секунды его оранжевые глаза с черным вертикальным зрачком сверкнули, и, кажется, фиолетовые глаза Гроноса тоже.

Статные драконы приблизились к стеклу, зачем-то почти одновременно закатывая рукава рубашек из дорогого тонкого льна. Дарген носил только черные, в цвет длинных волос, а Гронос яркие, вот как сегодня – цвета фуксии. Его огненно-красная коса все равно перетягивала внимание.

Дарген поморщил немного массивный, но красиво выточенный нос и коснулся стекла громадной пятерней, с черными когтями. Эмерт покачал головой, и дракон отдернул руку. Гронос спрятал ладони в карманы темно-синих джинсов, убрал с лица длинную прядь.

В голубоватом освещении его светлая кожа, сплошь покрытая крупными веснушками, казалась мертвенно-бледной. Даже румянец Даргена словно почти пропал.

Остальная группа держалась в полуметре от искусственного водоема и потрясенно шушукалась.

К стеклу медленно подплыла… русалка? Да ладно! Существо очень напоминало русалок из нашей мифологии.

Голубоватая кожа, еще более гладкая, чем у Камелии мерцала. Черные, словно куски гематита, глаза сияли. Женское тело чуть ниже груди покрывала чешуя, и дальше шел длинный, толстый рыбий хвост с красивым плавником, похожим на тонкую перламутровую вуаль. Такие же, растущие от плеча до локтя, развевались от любого движения рук существа.

Золотистые волосы «русалки»струились по воде, густые-густые, или так только казалось?

Существо приблизилось к стеклу, с интересом разглядывая группу, и его жабры под ребрами быстро задвигались.

Внезапно женщина-оборотень изменилась. Тело ее резко обросло чешуей, целиком, до самой шеи. А вскоре и она стала походить на широкую, рыбью. Только треугольное личико, с пухлыми губами еще напоминало о русалке. Мгновение – и перед нами зависла в водеогромная рыбина, косясь слишком уж осмысленным и недоверчивым взглядом.

– Вайолы, оборотни-рыбы, – невозмутимо представил нам существо Эмерт. – Единственные в своем роде. Жить могут только в воде. На сушу выходят очень редко и больше нескольких часов не выдерживают. Обратите внимание, что войолы могут варьировать процент превращения. Кроме них на такое не способен больше никто. Они могут целиком обратиться в рыбу или выглядеть так, как мы видели пару минут назад. И даже покрываться чешуей только по пояс. Отсюда и легенды о русалках.

– А теперь обратите внимание на ее рот, –Эмерт ткнул пальцем в аквариум, вайола подплыла поближе, и я заметила рваную рану на ее губе. А ведь в человеческом обличье ее не было! – Как называются раны оборотней, проявляющиеся только в звериной ипостаси? – маргон обвел группу внимательным взглядом темно-зеленых глаз, закатал рукава белой рубашки и подбоченился.

– Не помню, как называется, но помню, что в таких случаях надо заставлять оборотня большую часть времени проводить в человеческой ипостаси. А в звериной обрабатывать рану как обычно.

– И как обычно обрабатывают в воде? – Эмерт перевел взгляд на меня, заломил изящную светлую бровь и сунул руки в карманы.

Группа зашушукалась. Кажется, кроме меня никто не сталкивалась с такими травмами. А вот мне приходилось, благодаря Рику.

– Добавить в воду соли, посыпать ранку солью и йодом, – ответила я не без гордости. – Если есть отмершая ткань, удалить, зачистив рану до здоровой.

Эмерт кивнул, и на красивом, хотя и немного женоподобном лице его отразилось одобрение.

Камелия показала большой палец. Драконы фыркнули и вернулись к созерцанию вайолы. Она снова превращалась в женщину. Исчезала чешуя, гладкая, чуть голубоватая кожа поблескивала в свете ламп. Вайола обратилась до пояса, и я не удержалась – удостоверилась. Нет, на губах ее не было ни малейшего следа травмы.

Такое бывает, если оборотни получают ранения в момент превращения в зверя или спустя считанные мгновения после этого.

Словно в ту минуту их ипостаси не совсем одно целое и одна главенствует над другой.

4

Вскрытие василиска доставило мне море удовольствия. Я радовалась, как ребенок, в отличие от большинства однокашников.

Леолайла – высокого, жилистого маргона, с пронзительными глазами цвета красной яшмы стошнило.Он еще долго отстирывал у раковиныв анатомичкежелтоватую тунику и черные, атласные брюки, смывал остатки обеда с каштанового хвоста.

Камелия морщила длинный, тонкий нос и брезгливо сопела. Дарген с Гроносом хмурились. Остальные – кто бледный, как мел, а кто и вовсе –зеленый, спали с лица и с нескрываемым ужасом следили за отточенными действиями нашего препода по анатомии – Опала. Оборотень-пантера с коротким ежиком светлых волос, острыми, хищными чертами и бледно-голубыми глазами, лихо орудовал скальпелем и не без удовольствия вытаскивал внутренности.

Опал просто обожал шокировать студентов, и в этом ему равных не было.

То он клал на труп бутерброды, а затем с аппетитом жевал их и нарочно причавкивал, то вытаскивал органы и принюхивался к ним. Если группа попадалась не слишком впечатлительная, мог даже лизнуть.

Наверное, за это его и прозвали прозвали «жутик». Опал знал о кличке и, по-моему,даже гордился ею.

Но еще больше, чем пугать студентов, доводить до приступа неконтролируемого отвращения, Опал любил смущать их. Желательно до жгуче-красного румянца и потупленных глаз. С хитрющим выражением лица совалкому-нибудь под нос печень или почки, а то и вовсе – гениталии. И чем более ошарашенным выглядел студент, тем дольше расспрашивал его пантера, требуя рассказать об органе во всех красках и деталях.

Прямо-таки классикой жанра стало для Опала отсекать мужские гениталии и заставлять девушек громко произносить их названия, перечислять функции и возможности. Если речь шла об оборотнях с особенно мощным либидо, жутик требовал подробного отчета: как долго они могут заниматься любовью, каково наполнение органа кровью.

И добивал фирменными вопросами: «А это больно, если орган готов, а женщина нет? Для организма вредно? И если вредно, то что же делать?»

Я приблизилась к голубой кушетке, накрытой тонким листом полиэтилена,стремясь получше разглядеть внутренности василиска, и почему-то снова подумала о Рике. Подопытный был очень крупным, гораздо больше начальника, высоким и мускулистым, как и положено любому уважающему себя оборотню. Полнели двусущие крайне редко, и только если редко «выгуливали зверя» – бегали в животной ипостаси.