Пенни Уотсон - Яблоки должны быть красные Страница 7

Он прочистил горло:

— Не вижу, в чем проблема. Просто сделай по две запеканки.

Глаза Беверли метали молнии.

— Что ж, тебе нужно отнести насос. Я буду здесь. Готовить.

У нее практически дым валил из ушей.

— До Дня благодарения еще два дня.

— Да, а я и так отстаю. Мне нужно делать пироги, и начинку, и…

— У тебя будет достаточно времени на это позже. Это ты советовала мне быть общительнее с соседями, черт возьми. Все это твоя вина. Теперь ты можешь просто пойти со мной и выпить лимонад.

— Я не хочу пить.

Он снова схватил ее за руку. Она попыталась выдернуть руку, но он притянул ее ближе к себе.

— Мы идем пить лимонад.

Бев ткнула в него ногтями. Чуть не заколола. Но он все равно не отпустил.

— Ты меня бесишь.

— Многие так считают. Добро пожаловать в клуб.

— Ты собираешься так ругаться при детях?

Он пожал плечами:

— Я постараюсь не ругаться.

— Это неучтиво.

Он пару раз кивнул:

— Ладно. Справедливо. Я постараюсь следить за языком. Довольна?

— Ни капельки.

Он резко хохотнул:

— А у тебя жестокое чувство юмора, Бев. Кто бы мог подумать.

— В данный момент мне ничуть не весело. Ты просто большой грубиян, Том Дженкинс.

— Переживу, — он тяжело вздохнул и нежно сжал ее ладонь. — Идем, Бев. Не заставляй меня идти туда… одного.

Все напряжение Беверли, кажется, тут же испарилось.

— Полагаю, ты не часто ходишь с визитами? Немного заржавел?

— Так заржавел, что, наверное, потребуется прививка от столбняка.

В ответ Бев сжала его ладонь. Она больше не тянула руку и не пыталась сбежать. Это хорошо.

— Хорошо. Я пойду. Но вот что я вам скажу, мистер Дженкинс. Ты поможешь мне с дополнительными запеканками.

Он улыбнулся.

Она закатила глаза.

Они провели полчаса в гостях у соседей. Том накачал спущенную шину и смотрел, как паренек нарезал круги по кварталу. Бев познакомилась с матерью и похлопала по спине малыша. Когда Джейсон размазал арахисовое масло по джинсам Бев, она даже не поморщилась. Том поймал ее взгляд и подмигнул.

Она попыталась удержаться от улыбки, но не смогла.

В конечном счете это оказался не самый худший опыт в его жизни.

Глава 6. Происшествие в десятом ряду

Беверли критическим взглядом осмотрела «Хардин Маркет». Вполне подходяще, но ничего особенного. На самом деле, ей нужны были только разные мелочи для праздничного ужина, но она собиралась растянуть этот поход в магазин как можно дольше. Том выбил почву у нее из-под ног, и это причиняло дискомфорт. Он поцеловал ее! Но это еще не самое плохое.

Самое плохое заключалось в том, что ей понравилось.

Она привыкла, что Том ведет себя по-хамски… грубо и оскорбительно. А этот новый Том — в котором обнаружилась беззащитность, способность к сопереживанию и, что потрясло ее сильнее всего, чувственность — сбивал ее с толку.

Магазин — единственное место, где она ориентировалась. Овощи-фрукты, молочная продукция, хлебобулочные изделия. Все на своем месте. Никаких неожиданностей.

— Так что, ты нашла, что искала?

Бев вздрогнула и потянулась к жемчугу. К отсутствующему жемчугу. Она глубоко вдохнула.

— Том, я просила, пожалуйста, не подкрадывайся ко мне. И что ты тут делаешь? Я думала, ты будешь ждать в машине.

— Мне стало скучно. И я вспомнил, что хотел купить пару вещей.

Он поднял руку с упаковкой пива.

Она покачала головой:

— Слава богу, ты не забыл пиво. Без него День благодарения не удался бы.

— Знаю.

Том прислонился к холодильнику, словно его ничего не беспокоило.

Полная женщина средних лет прокатила коляску мимо Бев и посмотрела на Тома.

— Ой, мистер Дженкинс, как поживаете? Готовитесь к Дню благодарения? Увидитесь с сыном и его женой?

Том что-то проворчал себе под нос.

— Марк и Селия приезжают вместе со всеми внуками! Мы их ждем не дождемся.

Он сунул руки в карманы и посмотрел на кабачок.

— Что ж, приятно было пообщаться. Надеюсь, вы хорошо проведете праздник.

Женщина улыбнулась и пошла дальше.

— Честно, Том, это было не слишком вежливо. Эта женщина пыталась поговорить с тобой, — сказала Бев, не пытаясь скрыть неодобрения в голосе.

— Эта женщина никогда не затыкается. Если бы я только пикнул, то так и стоял бы здесь еще три недели после Дня благодарения. Поверь мне, лучший способ помешать ей — молчание.

— Ты никогда не думал, что общение с людьми может внести приятное разнообразие в твою жизнь? Ты только что провел время со своими новыми соседями, и это тебя не убило, верно?

Он пожал плечами:

— Готов поспорить, что ты состоишь в клубе рукоделия. И в карточном клубе. И в клубе по наблюдению за птицами…

Бев засмеялась:

— Да, я состою в нескольких клубах. Мне нравится проводить время со взрослыми людьми.

— Ну, а мне нет.

— Тебе же приходится общаться с людьми по работе.

Том постучал пальцем по пачке сигарет в переднем кармане.

— Не слишком много. Это одна из причин, по которой мне нравится моя работа. Люди говорят мне, чего они хотят, и оставляют меня в покое. Мне нравится уединение во время работы над проектом.

Беверли выбрала большой пучок шалфея и положила его в коричневый бумажный пакет.

— Поэтому ты оставил строительное проектирование и стал работать подрядчиком? Мне всегда было интересно, почему. Ты так много учился, а потом не воспользовался своим образованием.

— Готов поспорить, старине Роджеру было что сказать по этому поводу, — Том метнул в нее ледяной взгляд.

Она молчала, ожидая его ответа.

Он взял небольшую тыкву и подбросил ее.

— Я не хотел целыми днями сидеть в кабинете, катая карандаши. Иметь дело с идиотами, которые бог знает сколько времени бегают по кругу, пытаясь принять решение, идут по головам ради повышения. Это не мое.

Бев кивнула:

— Понимаю. Я все равно не могу представить тебя в общем офисе. Ты слишком…

— Слишком какой? — спросил он.

— Просто ты выглядишь, как человек, которому нужна активность, работа на воздухе, заниматься чем-то… чем-то полезным, — она прикусила губу. — Я… Я до сих пор пользуюсь столиком, который ты сделал для моего садового домика.

— Этой рухлядью? Мне потребовалось всего полчаса, чтобы его сварганить. Я могу сделать для тебя что-нибудь более функциональное, если хочешь. Что-нибудь с ящичками, полочками. Как ты его используешь?

— Я рассаживаю там цветы для сада и храню свои инструменты, — улыбнулась она. — На самом деле, он отличный. Спасибо.

С минуту Том молча смотрел на нее. Тишина становилась неловкой. Беверли не знала точно, как интерпретировать этот взгляд, и у нее недоставало смелости это выяснять. Если она ошибется, он ей нагрубит. Снова. А если окажется права… Это пугало ее еще больше.

Мимо прошел пожилой джентльмен и поздоровался с Томом. Тот едва крякнул в ответ.

Бев вздохнула:

— Я собираюсь купить еще яблок. Мы их едим, и еще мне понадобится несколько штук для начинки.

Она взяла еще один бумажный пакет.

— Возьми «Джинджер Голд». Я их люблю.

— Я не люблю желтые или зеленые яблоки. Яблоки должны быть красными.

— Что? Это самая большая глупость, которую я слышал.

— Нет, не глупость. Зеленые и желтые яблоки слишком вяжущие, слишком мягкие. Красные яблоки — самые лучше.

— А как же «Гренни Смит»?

— Слишком вяжущие. Недостаточно сахара.

— А «Брамли»?

— Слишком кислые.

— «Голден делишес»?

— Мучнистые, безвкусные.

— «Дорсет голден»?

— Нет.

— Только красные?

— Да, красные.

Она положила в пакет несколько яблок «Макинтош».

Том взял из корзины яблоко «Ньютаун пепин» и достал из джинсов складной нож. Потом отрезал кусочек и сунул его в рот.

— Том! Что ты делаешь? Ты не купил его.

Он отрезал небольшой кусочек и поднес к ее рту.

— Попробуй.

Бев поджала губы:

— Нет, я…

Он шагнул ближе.

— Попробуй, Бев. Всего кусочек.

Она сложила руки на груди.

— Не глупи. Мне не нравятся эти яблоки.

— Оно вкусное. С приятной терпкостью. Давай.

Он провел кусочком яблока по ее губам.

Она перестала дышать.

— Беверли Андерсон, ты же не боишься маленького желтого яблока, а?

Какой же он раздражающий!

Том скормил ей дольку. Стоя там, посреди овощного отдела «Хардин Маркет», Том Дженкнс угощал ее кусочком яблока, и Бев отдаленно представила, что ощущала Ева. Соблазненная наливным сочным плодом, прикосновением его рук, сладким и вяжущим, кислым и терпким.

Это глупо.

Она проглотила.

— Доволен? Я сделала это.

Она отвела взгляд от его лица и сосредоточилась на петрушке за его спиной. Ее щеки горели.