Виктория MORANA - Поколение NET Страница 7

раз за весь день обратился к Михе по делу.

-Тут университет один есть, РГУ Нефти и Газа, - ответил русоволосый. - Заглянем туда, встретимся кое с кем.

-Это у них там вчера Олимпиада была, посвященная 70-летию разгрома немецко-

фашистских войск под Москвой? - оживился Слава. - Молодцы ребята, я считаю.

-Да, молодцы, - согласился Михаил, сворачивая на Ленинский проспект, где находилось

здание университета. На подходе к главной проходной парень скинул одну единственную

смску с мобильного телефона.

-А чего не заходим? - “стормозил” Еремей.

-Так нас туда и пустили, - спокойно ответил Миха. - Вспомни про нефть и газ, а потом

рассуди, кто там учится.

-Так, а мы тогда чего? - не понял Еремей.

Ждать пришлось минут 15, столько требовалось для окончания идущей пары. Вскоре

молодежь повалила из дверей, кто за сигаретами, кто в магазин. На патлатых,

голубоглазых посетителей никто не обращал внимание.

-Привет! - наконец, из здания университета показалась толстенькая девушка с волосами, убранными в “пучок” на затылке. Путаясь в красное пальто, которое она не потрудилась

застегнуть, Катя направилась прямо к ожидавшим её молодым людям.

-Давно не виделись, - приобнял её Миха. – Говорят, у вас тут олимпиаду провели?

-Да какая олимпиада, о чем ты, - отмахнулась девушка. - Времени вообще нет, кафедра

проектирования и эксплуатации газонефтепроводов - круче разгрома фашистов под

Москвой. Кстати, о разгромах, правду про сегодняшний день говорят?

-А что говорят? - влез Славик, не потрудившись даже представиться.

-Про акцию протеста против освобождения подозреваемых в... ну, сам знаешь, - Катя

огляделась вокруг, мимо проходило большое количество народа, но их никто не слушал.

21

21

-Чего занервничала-то? - усмехнулся Михаил.

-Да все эти фанатские штучки у нас не жалуют, - призналась девушка. - Проблем много, мол, мы же будущее страны, нам учиться надо, а не лезть в эти общественные движения.

Меня отец даже в студенческий городок не отпустил жить из-за этого. Тем более что в

универе и так есть все, что нужно: студенческий совет, спортивный комитет.

Получалось, что жизнь студентов РГУ Нефти и Газа укомплектована полностью, времени

для неформальных идей у учащихся не имеется. Тогда откуда Катя слышала про акцию, уж

не из студенческого ли городка, в котором ни один нормальный родитель своему ребенку

проживать не позволит?

-Это не наши организовывают, - честно ответил Миха. - Фанаты какие-то. Так что твоя

совесть может быть чиста.

-Жалко, я надеялась с вами пойти, - расстроилась Катя. - У меня изучение компьютерного

практикума перенесли, думала как раз посмотреть, кто там соберется.

-Уж явно никто из ваших, - хихикнул Еремей, усмотрев в толпе снующих студентов

девицу в синем пиджаке с бриллиантовой брошью.

-А как же папа? - спросил Михаил, беря Катю за локоть. - Он же потом с нас 3 шкуры

сдерет, если с тобой что случиться.

-Папа работает, - коротко ответила девушка, закинула на плечо сумку и, запахнув пальто, пошла по Ленинскому проспекту в сторону центра.

21 декабря 2011-го года лозунг «Православие или смерть!», использовавшийся, в том

числе, религиозно-политической организацией Союзом православных хоругвеносцев, в

судебном слушанье был признан экстремистским, вследствие чего оказался в

Федеральном списке экстремистских материалов Министерства юстиций России.

Признание использования лозунга незаконным стало очередным результатом массового

применения судами статьи 282 Уголовного кодекса Российской Федерации. В конце 2011-

го года бытовало мнение, что применение указанной статьи может и будет

использовано для преследования противящихся действующему режиму власти людей, что

«по сути, в данной формулировке статья 282-я стала поводом спорить о вкусах и

сажать за вкусовое несоответствие» (с) a_nikonov.

Серьезная политическая партия осуждает всякую подлость, если она не включена в

программу партии. (с) В. Швебель

Москва, на час меньше до дня Х

#толерантность

#манежка

22

22

Егор с силой потряс баллончик с краской, тварь китайского производства отказывалась

нормально работать. Толи от холода, толи от неровного нажима, но распылителя надолго

не хватило: он врезался в держащий его штырь и больше назад уже не поднялся. Парень

раздосадовано сунул баллончик в карман, отойдя на несколько шагов назад.

Белый забор, отгораживающий линию электропередач у Кронштадтского бульвара,

состоял из бетонный плит неровной формы. На таких хорошо было рисовать “свастику”,

плиточный рельеф сам подсказывал, куда направлять распылитель, чтобы получилось

ровно, а не как у малолеток, наспех рисующих на заднем дворе школы. В этот раз, правда, свастику строго запретили, потому что “никаких признаков принадлежности” быть не

должно. Просто люди пришли показать свое отношение к одной незначительной

проблеме.

Надпись на заборе гласила “Кто ответит?”, недалеко от Егора один из товарищей по фан-

клубу рисовал на таком же заборе фразу “Не простим”. Парни, молча, переглянулись,

товарищ спрятал лицо за красным фанатским шарфом и, молча, скрылся в потоке людей.

Никакой организации не было в помине. За несколько дней до акции выяснилось, что

власти сбор согласовывать не собираются, Егор даже думал, что отменят все до лучших

времен, например, на 40 дней после убийства или даже на “через год”, но

активизировались новостные порталы, место и время акции разнеслось по блогам,

сопровождаемые короткими инструкциями. Молчать. Флагами не размахивать. Это

народный сход.

Сам Егор опоздал, явился не к полудню, а к 12:15, когда на бульваре было уже не

протолкнуться. От неразговорчивых, мрачных девушек, стоявших рядом с метро “Водный

стадион” удалось узнать, что уже в 11:45 Кронштадтский бульвар кишил молодежью.

Найти своих оказалось нетрудно, вереница фанатов растянулась почти по всему бульвару, они несли красные шарфы и гвоздики, чтобы возложить на место, где убивали тезку.

Откуда-то сбоку донеслось “добивали”, Егор разницу между понятиями знал.

Мимо пронеслись “конники” из доблестной милиции, с лицами, на которых читалась

озадаченность. Российские правоохранительные органы всегда готовятся к худшему, когда

это касается массовых контактов с защищаемым ими народом, а тут такая толпа и почти

все МОЛЧАТ.

Никакого хулиганства не планировалось, по-другому Егора бы предупредили. Была

только просьба сделать надписи “по пути”, чем он и продолжил бы заниматься, если бы не

чертов “паленый” баллон. Осознавая свою бесполезность, парень в молчании шел по

бульвару к месту сбора, где уже росла гора из цветов рядом с заботливо оставленной кем-

то фотографией убитого.

-Уроды... - рыдала рядом с Егором какая-то девочка, лет 14 на вид. - Такого парня не стало.

-А ты его знала? - тихо спросил он.

-Н... нет, - девочка запнулась, подавившись слезами, однако посмотрела на него очень

серьезно. - Просто как представлю, что это мог бы быть мой брат. Или, допустим, ты.

23

23

-А я-то тут причем? - отшатнулся Егор.

-Он просто такси ловил, чтобы по своим делам ехать, можно сказать мимо шел, - пояснила

малолетка. - А тебя я теперь узнаю, если вдруг убьют.

Желания умирать у Егора не было, однако он сомневался, что народный сход хоть как-то

увеличит его шансы на выживание в этой стране. Правительство любого государства

считает своим долгом сочувственно покивать при виде толп молодых людей, молча

идущих на чью-то могилу, но на этом их долг заканчивается. Случись завтра то же самое с

самим Егором или, может, с малолеткой, которая сейчас обогнала его, продолжая реветь, придет ли к месту убийства какой-нибудь премьер министр, падая на колени и ударяя себя

кулаком в грудь? Пожалуй, что нет. К тезке же не пришел, а убитый - куда лучше самого

Егора, вроде, нормальный был парень.

К шествию постепенно примешивались местные жители - праздно шатающиеся

алконавты, случайные прохожие и даже несколько мамочек с колясками, насторожено

жавшихся по краю процессии. Большинство, заметив новостные камеры, появившиеся,

как всегда, из ниоткуда (Егор даже не понял, давно ли их снимают), отворачивалось и

вжимало голову в плечи. Полученная русскими людьми свобода собраний для некоторых

еще со времен СССР прочно осталась чужеродной.

Внезапно, прямо навстречу объективам “вынырнула” взъерошенная тетка в светлом,

застиранном пальто, с ребенком наперевес и горящими глазами. Оглядываясь на