Перец и соль - Говард Пайл Страница 7

— Да загляните же под лист!

Как только эти слова сорвались с ее губ, все эльфы: и папы, и мамы, и все их детки — бросились вон из сада, крича от страха:

— Она нас видит! Она нас видит!

Дело в том, что эльфы — народ очень робкий и ничего так не боятся, как попасться на глаза людям.

Больше они уже никогда не возвращались в сад к тетушке Маргрет, и с этого дня ее прекрасные тюльпаны уже ничем не отличались от тюльпанов, которые росли в других садах на других клумбах. И где бы ни появлялась тетушка Маргрет, эльфы бросались от нее врассыпную, как мышки от кошки, потому что теперь все маленькие человечки знали, что она их видит.

Однако все это было бы еще полбеды, кабы добрая женщина извлекла урок из досадного случая и впредь не говорила лишнего. Но бедная тетушка Маргрет просто не могла держать язык за зубами. Как и многие другие особы ее возраста, из всех звуков на свете она больше всего любила звук собственного голоса. Послушайте же, что из этого вышло.

Спустя год после того как тетушка Маргрет побывала в доме у эльфов, в Тависток съехалось много народу на ярмарку. И уж будьте уверены, ярмарка того стоила. Ряды лавок стояли на солнышке, а по бокам каждой из них развевались на ветру флаги и длинные разноцветные ленты. Пиво текло рекой, а на зеленой лужайке не прекращались игры и пляски, потому что лучшие музыканты со своими дудками и свирелями были тут же.

Любо-дорого было посмотреть на парней и девушек, которые в лучших нарядах рука об руку водили свои хороводы. В самую же большую палатку крестьяне несли на продажу разную снедь: масло, сыр, яйца, мед, ветчину и всякую всячину.

Тетушка Маргрет тоже была на ярмарке, причем в самом лучшем расположении духа, потому что здесь ей было с кем посудачить. Она обошла всю ярмарку и наконец вошла в палатку. И кого бы вы думали она там встретила снующим в толпе людей? Того самого зеленого человечка, который приезжал к ней на белой лошади год назад.

Тетушка Маргрет не могла отвести от него глаз, потому что заметила, что эльф занят странным делом. К поясу эльф привязал глиняный горшочек, а в руке держал маленький деревянный скребок, которым проворно проводил по кускам масла, выставленным на прилавке. То, что эльф соскребал, он совал в свой горшочек, и когда тетушка Маргрет заглянула в него, то увидела, что он наполовину уже полон. Этого она стерпеть не могла.

— Люди добрые, — вскричала тетушка Маргрет, — хорошенькие дела творятся у вас под самым носом! Вас грабят, наполняя свой горшок чужим маслом.

Когда зеленый человечек услышал это, он так удивился, что чуть не выронил свой скребок.

— Как, тетушка Маргрет? Вы меня видите?

— Очень хорошо вижу и вас, и то, что вы делаете!

— Разве вы не протерли себе глаза красной мазью? — спросил эльф.

— Один глаз протерла, а другой нет, — ответила тетушка Маргрет, довольная своей хитростью.

— Каким же глазом вы меня видите? — спросил эльф.

— Этим глазом я очень хорошо вас вижу, — сказала тетушка Маргрет и показала на свой правый глаз.

Тут человечек надул свои щеки, пока они не стали похожи на два яблока и… паф! Свет сразу погас в глазу тетушки Маргрет, как будто эльф задул свечку. Она не почувствовала боли и стала испуганно моргать. Но сколько она ни моргала, больше она этим глазом никогда уже ничего не видела.

Может быть, ослепнуть на один глаз, имея другой глаз зрячим, не так уж страшно.

Но мы-то знаем, что бедняжка потеряла не простой глаз, а волшебный. А один волшебный глаз стоит дороже двух обыкновенных. Досаднее же всего то, что, умей тетушка Маргрет держать язык за зубами, ничего худого с ней бы не приключилось!

УМНЫЙ ПЕТЕР И ДВЕ ЕГО БУТЫЛКИ

История о простаке, которому палец в рот не клади

«Петер у меня умница», — говорила про него матушка, но ведь ни одна мать не назовет своего птенца гадким утенком. Все прочие люди в деревне считали, напротив, Петера дурачком и простофилей. И, скорее всего, правы были именно они, особенно же когда, глядя Петеру вслед, приговаривали: «Везет дураку!»

А теперь послушайте историю о том, как Петер продал две корзинки яиц выгоднее, чем любой умник.

— Петер, — позвала как-то матушка своего сынка.

— Я тут, — откликнулся Петер, потому что был вежливым и отзывался сразу, когда его звали.

— Ты у меня умница, не придумаешь ли, откуда нам взять средства на жизнь? Скоро у нас не останется ни копейки.

— Мы продадим яйца, которые снесет нам наша пеструшка-несушка, — сказал Петер.

— А что мы станем делать, когда потратим эти денежки?

— Продадим следующую порцию яиц, — нашелся Петер, потому что не привык лезть за словом в карман.

— Но что нам делать, когда наша курочка не станет больше нести яйца? — не унималась матушка.

— Тогда и подумаем, — ответил Петер.

— Да, ты прав. Так думать может только умный человек, и я совершенно согласна с тобой. Когда у нас не станет денег, давай жить как птицы небесные, положась на божью милость, — сказала матушка.

Петер не думал ничего такого, он вообще не любил думать, но спорить с матушкой не стал. Пусть она и другие люди толкуют его слова как хотят. Если Петер будет молчать, люди будут думать, что он, как умный человек, знает цену своим словам и попусту их не тратит. Между прочим, так считал не только Петер. На свете много дураков, которые прослыли умниками после того как усвоили, что молчание — золото.

Итак, на следующий день Петер отправился в город с корзинкой, полной отличных белых яичек. День выдался ясный и теплый, легкий ветерок овевал путника. Поля пшеницы, мимо которых он шел, казались золотыми в лучах солнца. В траве то и дело цветными огоньками вспыхивали яркие цветы, и пчелки, заползая в них, смешно вскидывали желтые лапки. На огороде появилась молодая редиска, и лук выбросил вверх свои острые перышки. А в лесу