Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии Страница 8

Л.С. Выготский: Отношение академической психологии к прикладной до сих пор остается

полупрезрительным, как к полуточной науке. Не все благополучно в этой области

психологии - спору нет; но уже сейчас, даже для наблюдателя по верхам, т.е. для методолога,

нет никакого сомнения в том, что ведущая роль в развитии нашей науки сейчас принадлежит

прикладной психологии: в ней представлено все прогрессивное, здоровое, с зерном

будущего, что есть в психологии; она дает лучшие методологические работы…

Центр в истории науки передвинулся; то, что было на периферии, стало определяющей

точкой круга. Как о философии, отвергнутой эмпиризмом, так и о прикладной психологии

можно сказать: камень, который презрели строители, стал во главу угла.

Три момента объясняют сказанное. Первый - практика. Здесь (через психотехнику,

психиатрию, детскую психоло-

36 Диалог 1. Нет ничего практичнее, чем хорошая теория

гию, криминальную психологию) психология впервые столкнулась с высокоорганизованной практикой — промышленной, воспитательной, политической, военной. Это прикосновение заставляет психологию перестроить свои принципы так, чтобы они выдержали высшее испытание практикой… Психология, которая призвана практикой подтвердить истинность своего мышления, которая стремится не столько объяснить психику, сколько понять ее и овладеть ею, ставит в принципиально иное положение практические дисциплины во всем строе науки, чем прежняя психология. Там практика была колонией теории, во всем зависимой от метрополии; теория от практики не зависела нисколько; практика была выводом, приложением, вообще выходом за пределы науки… Успех или неуспех практически нисколько не отражался на судьбе теории. Теперь положение обратное; практика входит в глубочайшие основы научной операции и перестраивает ее с начала до конца; практика выдвигает постановку задач и служит верховным судом теории, критерием истины; она диктует, как конструировать понятия и как формулировать законы. Это переводит нас прямо ко второму моменту — к методологии. Как это ни странно и ни парадоксально на первый взгляд, но именно практика, как конструктивный принцип науки, требует философии, т.е. методологии науки. Этому нисколько не противоречит … легкомысленное … отношение психотехники к своим принципам; на деле и практика, и методология психотехники часто поразительно беспомощны, слабосильны, поверхностны, иногда смехотворны. Диагнозы психотехники ничего не говорят и напоминают размышления мольеровских лекарей о медицине; ее методология изобретается всякий раз ad hoc, и ей недостает критического вкуса; ее часто называют дачной психологией, т.е. облегченной, временной, полусерьезной. Все это так. Но это нисколько не меняет того принципиального положения дела, что именно она, эта психология, создает железную методологию… [11, с. 387-388].

С: А третий момент?

А.: Выготский считал, что психотехника ведет к созданию диалектико-материалистической психологии, то есть психологии, опирающейся, прежде всего, на философию марксизма…

С: Неужели и он не смог удержаться от внесения идеологии в психологию? А.: В том-то и дело, что для него марксизм был не идеологией, а той философской методологией, на основе которой, по его мнению, может быть разработана адекватная столь сложному объекту, как психика, конкретно-научная методология — он называл ее общей психологией. Это вовсе не та “общая психология”, которая обычно преподается на психологических факультетах. Это именно конкретно-психологическая “философия человека”. Правда, создать эту конкретную психологию Выготский не успел. Он умер в возрасте 37 лет от туберкулеза. Но о нем мы с тобой поговорим несколько позже. Другое дело, что в период, когда Выготский писал свои работы, марксизм, как официальная идеология нового общества, начинает во многом насильственно внедряться в науку. Если вначале психотехники и педологи широко использовали в своих конкретных исследованиях методики, взятые из зарубежных источников, созданные, естественно, на иных теоретических основах, то затем эта практика начинает подвергаться все ужесточающейся критике и, в конце концов, завершается разгромом и психотехники, и педологии… С: Прости, я тебя перебью. Я совсем не знаю, что такое психотехника и педология. А.: Об этих психологических направлениях, возникших из практических запросов, я скажу лишь несколько слов, поскольку все это ты будешь позже проходить в разных психологических курсах. Психотехникой называлось мощное психологическое движение, содержанием которого было приложение психологии к решению практических задач, таких, например, как профессиональный отбор и профессиональная консультация, профессиональное обучение, рационализация труда, борьба с профессиональным утомлением и несчастными случаями, создание психологически обоснованных конструкций машин и инструментов, психогигиена, психология воздействия (имеется в виду реклама, кино и тому подобное), психотерапия (См. [12, с. 5]). Эти задачи психотехники решали с использованием различного рода методик — тестов, тренажеров, психофизиологических регистрации и прочего. Естественно, использовались и методики зарубежных психологов, хотя создавались и свои оригинальные методики, получившие признание за рубежом. Многие наши

38 Диалог 1. Нет ничего практичнее, чем хорошая теория

психотехники выступали на международных конференциях и получили мировое признание. Я имею в виду, прежде всего, человека, фамилию которого уже называл ранее, а именно Шпильрейна. Теперь его судьба — аон был репрессирован в 30-е годы и расстрелян — стала известна широкому кругу психологов [13]. И вот этот всемирно известный ученый был вынужден публично каяться в своих “грехах”, поскольку далеко не всегда “привязывал” используемые им конкретные методики изучения трудовой деятельности к высказываниям классиков марксизма. Более того, он позволял себе иногда высказываться в духе отказа от специального анализа “теоретической подоплеки” используемых методик. Ну вот, например. И.Н. Шпильрейн: Едва ли можно противопоставить буржуазной технике технику марксистскую или социалистическую. Как и всякое техническое усовершенствование, психотехника подобна тому оружию, которое выковывается и у нас, и в буржуазных странах одними и теми же приемами, но служит той или иной цели в зависимости от того, в чьих руках оно находится… Технические приемы, которыми пользуется психотехника, едва ли могут быть принципиально различными там и здесь… В области философии и теоретической психологии должна идти и идет ожесточенная идеологическая борьба за материалистическое и диалектическое миросозерцание против всякого рода мистических и метафизических теорий. Другое дело, в области техники [2, с. 259].

А.: А после этого следовала критика своих и чужих “ошибок”. Действительная связь используемой техники и лежащей в основе ее теории была возведена идеологами от науки в абсолют, тем более, что “единственно верной” объявлялась исключительно философия марксизма, от которой до действительно конкретной психологии человека, о чем мечтал Выготский, было громадное расстояние. Ведь повторять цитаты из классиков — вовсе не означает приближаться к подлинному познанию человеческой психики… Вот и были психотехнические исследования признаны “идеологически вредными”, психотехнические лаборатории повсеместно закрывались, психотехнические журналы тоже, и насколько все это задержало развитие отечественной психологии труда — одному Богу известно… А уж о детской психологии и говорить нечего. Как выразился Алексей Алексеевич Леонтьев, впервые специальным постановлением ЦК партии была от-

Есть ли прогресс в психологии 39

менена целая наука (См. [9, с. 58]). Этой наукой была педология, которая стремилась изучать ребенка целостно, комплексно, используя широкий арсенал, как указывалось в постановлении ЦК ВКП(б) “О педологических извращениях в системе наркомпросов” от 4 июля 1936 года, “бессмысленных и вредных анкет, тестов и т.п., давно осужденных партией” (Цит. по [9, с. 58]).

Стремление педологов экспериментальными методами выявить особенности психического и физического развития детей, индивидуальные различия между ними было объявлено “форменным издевательством над учащимися”. Кстати, по одной из легенд, погром педологов начался после низкой оценки, которую получили на основании тестов умственные способности сына Сталина Василия, ученика одной из московских школ (См. [9, с. 64]). Многие педологи были физически уничтожены, их труды попали в спецхраны или были рассыпаны при наборе… Вот так страшно преломилась в истории нашей науки в 30-е годы XX века эта, казалось бы, сугубо академическая дискуссия о соотношении теоретических и практических исследований в психологии… И этого не следует забывать. Да, действительно, педология грешила эклектизмом, эмпиризмом — много можно было бы говорить о ее недостатках, и они действительно бросаются в глаза, когда начинаешь читать выходивший всего 5 лет — с 1928 по 1932 год — журнал “Педология”, но ведь это естественное состояние науки, когда идут постоянные научные дискуссии… Однако в тридцатые годы из этих сугубо научных дискуссий были сделаны политические выводы…