Василий Сахаров - Кромка Страница 8

Посмотрев в темноту, где, закутавшись в теплую скатку, спала женщина, я кивнул в ее сторону:

— Елена ведунья?

— Да. Не самая сильная, но и не из слабых. Ее предки здесь еще семьсот лет назад оказались, когда на Руси христиане славянских кудесников на костры тянули. Тогда народ понимал побольше нашего, и в те времена сюда много людей перебралось. Не случайно оказались, как ты, и не насильно, как я, а по собственному желанию и с четким пониманием, куда они идут и отчего бегут. Позади неминуемая смерть в огне, а впереди дикий мир, в котором мало людей и много тварей из темной бездны. Был выбор, и они сделали его в пользу Кромки.

— Миша, а что значит, насильно попал? Как ты здесь оказался?

— Хм! — бритоголовый крепыш ухмыльнулся, опять приложился к кружке и продолжил: — Мой тебе совет, старайся поменьше спрашивать у людей, как они здесь оказались — это многих напрягает. Я раньше и сам не любил про это вспоминать, но прошло время, кое‑что в жизни изменилось и можно рассказать. Как я тебе уже говорил, на Земле про Кромку знают. Но это очень ограниченный круг людей. При царизме сюда каторжников ссылали, которые в обмен на продукты и боеприпасы отправляли на родину золото и драгоценные камушки. Но каторжане здесь не удержались и разбрелись кто куда. Затем, при первых коммунистах, снова попробовали колонию организовать, коммуну, и опять впустую. После, с подачи Сталина, на Кромке несколько экспедиций застряло. А когда в Россию пришел дикий капитализм, и государство перестало контролировать точки перехода, ответственные товарищи, которые держали связь с местными жителями, все поголовно начали собственный бизнес. Сюда иногда отправляют ненужных на Земле людей, за которых никто не спросит, продовольствие, старое вооружение, дизеля, примитивные станки, снаряжение и одежду. А с Кромки получают золото, драгоценные камни и все, что может дорого стоить. Размен при этом, само собой, совершенно грабительский.

— И ты был одним из ненужных людей?

— Да. Я сирота. Родился в Питере. Воспитывался в детдоме. Потом учился в университете, филологом хотел стать. Окончил второй курс и поехал в деревню на картошку. Там танцы, девчонки, самогон. Все как обычно. Ну и зацепился с одним мужиком. Он мне слово, а я ему два. Он в драку, и я тоже. Кулаков нам не хватило, и я его штакетником по голове, а в доске гвоздик сотка, и прямо ему в темечко. В итоге, направился я в Мордовию, лес валить. Однако на зоне пробыл недолго. Меня и еще десяток человек на этап отправили. Вот только вместо новой зоны мы оказались на Кромке, у людоловов.

— А это кто такие?

— Эх! — вздохнул Миша. — Замучаешь вопросами. Но кто‑то тебе все равно местные расклады дать должен. Смотри. — Повольник наклонился к земле, взял твердую короткую палочку и прочертил ею кривую черту. — Вот это Тихая, по которой мы плывем. Ее длина девятьсот семьдесят километров и она впадает в Дананское море. На севере у истоков в Новоуральских горах живут людоловы, одна из самых крупных и сильных местных общин, которая сама себя называет Алексеевская Республика. У республиканцев, которые все больше скатываются в феодализм, есть связь с Россией и имеются ресурсы. А еще в их горах большое количество точек перехода, на которых местные жители отлавливают неосторожных людей, попавших сюда, так же как и ты. Поэтому иногда за глаза их называют людоловами. По правому берегу, который на тысячи километров покрыт лесами и болотами, человеческих поселений почти нет. Это нейтральная полоса между нами и демонами. Там нежить, бродяжники, кочевники, мародеры, развалины древних поселений и мы, повольники. По левому берегу вольные анклавы, вроде Ирмы, крепкого поселка на двести пятьдесят человек, куда мы направляемся. А в двухстах километрах от реки Перуновы горы и Каменецкое княжество, еще одно серьезное государственное образование имеющее связь с Землей. Народу в Перуновых горах тысяч двести. Князь чисто номинальный, военный вождь, который обеспечивает безопасность людей, является гарантом стабильности и следит за исполнением законов. А правят там купцы, ведущие торг с Землей. Вот такое политическое обозрение. Информация не вся, конечно, а основная, которую тебе прямо сейчас надо знать. А так‑то люди по всей планете живут. На островах в Дананском море. Дальше на западе и востоке. На севере немало жителей, потому что туда нежить особо не лезет. Наши люди везде, хотя их относительно немного. При этом далеко от Перуновых и Новоуральских гор никто не ходил и нам даже очертания материка до сих пор точно неизвестны.

— Значит, простое выживание?

— Можно сказать и так. Науки не развиваются, технологий особых нет и оружие по большей части с Земли, в основном старье и хлам. И если прикинуть общее количество людей на три тысячи километров вокруг нас, в лучшем случае это пара миллионов. Да и те, либо в горах, где легко оборону держать, либо на большой воде.

— Миша, а ты почему от людоловов ушел?

— Надоели законы звериные. Захотелось среди нормальных людей пожить, и я спокойно эмигрировал. Благо, за десять лет от рядового быка до районного капо поднялся и меня никто не останавливал. Слишком много желающих занять мое хлебное место.

Я замолчал, обдумал слова повольника с криминальным прошлым и задал новый вопрос:

— А что со мной теперь будет?

— Сам решай, — Ковпак пожал плечами и подбросил в огонь толстый сухой сучок. — Был бы ты на территории Алексеевской Республики, то тебя, скорее всего, сразу бы отловили, вещички отобрали и посадили на цепь. Потом шахта и кайло, и рубил бы ты руду до тех пор, пока не помер. Но тебе повезло. Ты оказался на нейтральной земле. Тебя не сожрали мертвяки, которых привлек амулет, бывший у пособника. И ты оказался у нас. А у повольников закон — людей понапрасну не убивать, и теперь ты с нами. Доберемся до Ирмы и будешь свободен. Захочешь, останешься в поселке, крепкие мужики там всегда нужны. А будет желание, отправляйся с нами в Каменец. Там горы, теснины, крепкие города, стражники и относительно спокойно. Нежити нет, а рабочие руки в цене. Живи и радуйся.

— Наверное, я с вами пойду.

— Не торопись. Побудешь в поселке, отдохнешь и пообщаешься с местным старостой. Он тебе девку справную под бочок подложит и, может быть, ты там навсегда останешься.

В голосе Ковпака появились веселые нотки. Но мне было не до веселья и шуток. Каждый новый ответ повольника побуждал к новым вопросам, и я продолжил расспрашивать своего собеседника:

— А кто такие пособники?

— Твари без мозгов и на всю голову больные люди. Если конкретней, то предатели рода человеческого. Сатанисты, мечтатели, которые желают бессмертия или каких‑то неординарных способностей, сумасшедшие, маньяки и прочее отребье. Такие людишки жаждут получить силу, власть, уверенность в себе, и все на халяву. Поэтому они ищут чего‑то чудесного или магического, и многие из них, в результате своих поисков, выходят на порталы. Внутрь они не заходят и на Кромку не перемещаются — чуют, что это аномальная зона и она опасна. Однако пока есть связь между мирами, демоны могут с ними общаться. И дальше, как правило, все по накатанной колее. Кровавые ритуалы и много мистики, пособники демонов объединяются в секты, и начинается полный беспредел. Похищаются люди, которых перебрасывают прямо в лапы нежити, а твари бездны делятся со своими сторонниками малой толикой силы. Но, по — моему, все это мелочь. И порой мне кажется, что дело в другом.

— В чем?

— Демоны готовят на Земле плацдарм и для этого сколачивают своих сторонников в крепкие структуры. А предатели ищут выходы на тех, кто подбрасывает нам оружие и снаряжение. Тем самым они пытаются отсечь нас от родины и лишить поддержки. После чего всех людей на Кромке уничтожат, и демоны начнут наступление на Землю. И хотя это дело на очень долгий срок, твари из адовой бездны не спешат. Они практически бессмертны и года значат для них не очень много. Поэтому демоны могут позволить себе долгосрочное планирование на века. — Миша допил чифир, и сказал: — Еще пара вопросов и отправляйся спать. Завтра вдоль реки вырубки пойдут, на реке топляк попадаться будет и тебе придется его отталкивать.

— Понял, — я согласно мотнул головой. — А повольники чем занимаются?

— Всем, чем угодно. Обороняют поселения, когда демоны переходят в наступление. Кстати, подобное происходит все чаще. Сопровождают торговые караваны в Республику и к Дананскому морю. Ведут дальнюю разведку и ходят по нейтралке, где в древних руинах можно найти немало интересного. Отлавливают мародеров и диких кочевников. А когда нет работы или желания идти в поход, живут как обычные люди.

— А вы чем занимались и как возле портала оказались?

— С какой целью интересуешься? — Миша подозрительно прищурился.

— Любопытно.

Ковпак потер кончик носа и сказал:

— Ладно. Это не секрет, поэтому отвечу. Мы из отряда Германа. Он, между прочим, отец Кольца. В отряде у него полсотни стволов и мы собирались выйти к развалинам древнего городка посреди лесов. Однако не дошли. По пути нас перехватила группа мертвяков с парой мелких бесов. И нам пришлось драпать. Отряд ушел в одну сторону, а мы вчетвером отбились, и оказались вблизи точки перехода. Увидели пособника. Елена его почуяла и пристрелила без всяких раздумий, а потом ты появился.