Миа Виллано - Любить сенатора Страница 8

  Когда мы вошли в ресторан, нас сразу посадили, хотя были люди, которым приходилось ждать. Головы поворачивались и кивали, признавая нового сенатора. Владелец ресторана, Джованни, вышел из кухни, пожал руку и поздравил с победой в сенате.

  – Поздравляю. Я приготовил особый соус специально для вас, сенатор, – сказал он.

  Он обхватил лицо Алекса и поцеловал его в обе щеки.

  – Chi è questa donna bellissima con voi? (Что это за красавица с Вами?)

  – Grazie Giovanni. Questa bella donna è la prudenza. Lei è un vecchio amico. (Спасибо, Джованни. Имя этой красивой женщины – благоразумие, мой старый друг.) – Сенатор бегло говорил по-итальянски.

  – Ах, да, да. Это та красавица с огненно-рыжими волосами, – сказал Джованни, указывая на свою голову.

  – Да, это она, Джованни. Это она, – сказал Алекс.

  Джованни провел нас к тихому столику, где мы могли остаться одни в глубине ресторана. Люди шептались и смотрели на нас, не нарушая своего уединения.  Комната была темная, на столах стояли свечи и были застелены белые скатерти. На заднем плане пел Дин Мартин.

  – Что ты говорил Джованни? – спросила я, пока Алекс придвинул мне стул.

  Я сняла пальто, чувствуя, что согреваюсь. Мне нравилось, что Алекс не мог оторвать глаз от моей груди.

  – Он хотел узнать, кто ты. Он думает, что ты прекрасна со своими огненно-рыжими волосами.

  – Я уверена, что то же самое он сказал и про Джейд, когда вы были с ней здесь.

  Алекс серьезно посмотрел на меня и сказал:

  – Нет, я никогда не брал ее сюда. Она не ест итальянскую еду, а я привожу к Джованни только особенных людей.

  Он подмигнул мне и мои щеки запылали.

  – Джованни отличный парень. И я его знаю всю жизнь. Мои родители брали меня сюда, когда я был ребенком. Каждое воскресенье это был наш ресторан, – сказал Алекс.

  Подошел официант, и Алекс заказал для нас бутылку вина, и мы продолжили разговор.

  Он рассказал мне о своих маме и папе, и как они любили друг друга, они умерли с разницей в год. Его отец умер первым от рака в шестьдесят. Год спустя от сердечного приступа скончалась его мать. Он сказал, что его мама умерла, потому что ее сердце разбилось. Она не смогла оправиться после смерти отца. Я постаралась сменить тему, чтобы избежать еще одного разговора о моем детстве. Я спросила, что лучше всего заказать.

  – Еще со времен моей работы в Италии у меня развился обостренный вкус к пасте, и здесь то самое место, где готовят ее как там. Что, конечно же, я и советую тебе заказать, – сказал он.

  – О, конечно. Ты ел ее целыми мисками. Даже в том отвратительном грязном трейлере ты все-таки ел мои спагетти. Они были так хороши или ты был слишком добр? Я и подумать не могла, что они съедобны, – сказала я.

  Официант принес бутылку очень дорого вина. Я наблюдала,  как Алекс сделал глоток и подержал вино на языке

  – Как вам, сэр? – спросил официант, ожидая одобрения Алекса.

  – Просто отлично. Очень хорошо, – сказал он.

  Официант подлил вина в его бокал и немного в мой. Алекс покачивал вино в бокале, давая ему подышать. Официант принял наш заказ, я решила заказать то же, что и Алекс.

  – Вернемся к пасте, Прюденс. Она была вкусной. Ты должна снова приготовить ее для меня, – сказал он.

  Мне понравилось, как это прозвучало, ничего похожего на крышесносный секс, только миска пасты.

  – Одна пожилая итальянка, которая жила по соседству с нами, показала мне как приготовить соус. Я никогда не забуду, как она это делала, и я очень рада, что она нашла на это время. Однажды она увидела, как вечером на крыльце я ела чипсы. Она пригласила меня на ужин и делала так каждую неделю. Только тогда я ела по-настоящему. Она всегда говорила, что ключ к хорошему соусу – это оливковое масло и то, как долго ты готовишь его. В ту ночь я приготовила его для тебя, она дала мне продукты. Я расстроилась, когда она переехала.

  После каждого глотка он облизывал губы. От вида его языка по моим рукам пробежали мурашки. Я не знала, делал ли он это специально, или это была привычка. Я не могла не думать о его языке, смоченным вином, и насколько хорош был бы его вкус у меня во рту.

  – Скажи что-нибудь по-итальянски, Алекс, – сказала я, не зная смогу ли сдержать себя. Я могла потерять контроль прямо в ресторане и разорвать на нем брюки.

  – Lei è una bella donna e mi piace la vostra azienda (Ты красивая женщина и мне нравится твоя компания), – произнес он, улыбаясь. Я изучала его и смотрела на контур его щетины. Я могла только вообразить, как от нее может гореть кожа в моих самых укромных местах.

  – Что это значит? – спросила я, чувствуя, как совсем немного становлюсь влажной.

  – Это значит, что ты красивая женщина, и я получаю удовольствие от твоей компании.

  На какое-то время я потеряла дар речи. Мысль о том, как он говорит по-итальянски, а  я верхом на нем на закате, ворвалась в мое сознание. Все, что он делал и говорил мне, было невероятно сексуальным. Я была счастлива, что моя компания доставляет ему удовольствие. Принесли нашу пасту, я видела, как он ее ест, что заставляло ожить каждый нерв. Было кое-что, что я узнала об Алексе, работая в предвыборной кампании – он все доводил до крайности. Он никогда не  останавливался на полдороги, включая манеру есть. Это заставляло меня думать о том, что он также хорош и в постели. Он отломил кусок хлеба, зачерпнул немного соуса с тарелки и насладился каждым кусочком. Алекс знал, как набрать пасту на ложку и не испачкать лицо. Я включила свою магию, и чтобы заставить его возбудиться и взволноваться, отломила кусочек хлеба и медленно положила его в рот. Он испытал то же, что и я, когда я облизала пальцы и закрыла глаза. Я никогда так не делала раньше.

  – Тебе лучше так не делать, – сказал он с серьезным выражением лица.

  – Почему? Тебя это взволновало? – спросила я, ухмыльнувшись. Я пристально смотрела ему в глаза.

  – Это было… я даже не знаю….сексуально, и это меня смущает, – сказал он.

  – Смущает, как это? – я улыбнулась ему, помня каким жестким он был недавно.

  – Мы не можем переспать сегодня, Прюденс. Мы должны прийти к этому медленно и не спеша, – прошептал он оглядываясь. Никто не беспокоил нас в глубине темного ресторана. Джованни позаботился, чтобы люди не отвлекали нас.

  – Я могу взять тебя медленно и не спеша. Я могу взять каждый дюйм тебя медленно и не спеша, Алекс, – прошептала я, облизывая свои пальцы и пристально глядя в его глаза. Секунду он ничего не говорил и закрыл глаза.

 – Ты все еще напоминаешь мне ту маленькую девочку из Огайо.  Мне нужно время, чтобы прошлое отпустило. Оно по-прежнему, – он промолчал, – смущает, – прошептал он.

  – Я тебе уже говорила, Алекс, я больше не она. Я – женщина. Женщина нежная, влажная, страстная. Я просто хочу поехать домой, чтобы получить удовольствие, и чтобы ты получил удовольствие от меня, – сказала я, ерзая на стуле, чтобы унять постоянную пульсацию между бедер.

  Официант подошел узнать, нужно ли нам что-нибудь еще.

  – Просто счет, пожалуйста, – сказал он, не поднимая на меня глаз.

Глава 6

Пока мы выходили из переполненного ресторана, он стоял за мной. Он прижался  ко мне, и у меня перехватило дыхание. Ощущение его твердого члена, упирающегося мне в задницу, отзывалось покалыванием во всем позвоночнике. В течение нескольких минут, что мы выходили, я чувствовала его. Понимание того, что это с ним происходит в публичном месте, было таким соблазняющим. Было многолюдно и темно, никто не заметил, что он так близко ко мне. Никто не знал, только мы двое. Мы вышли, нас никто не потревожил, нырнули в машину и выехали на дорогу. Он притормозил, когда загорелся красный.

Оставшись наедине в его Мазератти и подальше от чужих взглядов, я потянулась и поцеловала его. Его пальцы исследовали мою щеку и легли на шею.

– Ты прекрасна и это сводит меня с ума, – он выглядел завороженным. Казалось, что его глаза проникают мне в душу, так пристально он смотрел на меня. Он поцеловал меня снова, я лизнула его губы и прикусила нижнюю губу.

– Ты тоже прекрасен, Алекс, даже с такими темными глазами. – Я наклонилась еще ближе и нежно поцеловала его глаза. Красный свет перестал гореть, но он не двинулся дальше, пока не появились другие машины. Он притянул мою голову и поцеловал меня в губы снова. Моя грудь умоляла о прикосновениях, пока сердце бешено стучало, а лицо заливал румянец. Какая-то машина остановилась за нами и посигналила. Алекс нажал на газ, и мы поехали дальше.

– Ты все еще хочешь, чтобы все происходило медленно и легко? – спросила я. Я уже была готова отдаться этому человеку. Он был таким сильным и большим, и я погладила контур его потрясающего члена сквозь брюки, пока он вел.