Чехин Николаевич - Пламенные Сердца. Испытание Веры Страница 8

   - Но... нам так хорошо вместе! Она все помнит и ведет себя точь-в-точь как Милочка... Господин аскет, пощадите...

   - Дурак, совсем ослеп от горя! Ты же слышал, ей нужно питаться. Самая сильная связь у нежити - с родными детьми. Она выпьет жизнь Сони до капли, а потом прикончит и тебя.

   - И пусть! - взревел Кречет, вскочив на ноги и нависнув над странником. - Мне никто кроме нее не нужен!

   - Безумец! Дай жене покой!

   - Да будь ты проклят!

   Хозяин замахнулся кулаком, но аскет оказался проворнее: поднырнул под выпад и треснул противника в висок навершием эфеса. Оставив потерявшего сознание фермера в сарае, Андрей устремился вслед за нежитью. У границы леса он обернулся и крикнул спутнице:

   - Иди в дом, запри дверь и приглядывай за малышкой. Если к утру не вернусь - дождись лекаря и попроси отвезти в Ладин. Там найди храм Света, он в самом центре города, и сообщи настоятелю, что я велел доставить тебя в крепость. Он все поймет.

   Девочка широко распахнула глаза и шагнула к страннику.

   - Нет! - крикнул он. - Хочешь помочь - исполняй приказ. А коль найдется свободная минутка - помолись за меня.

   Вера кивнула и бросилась в избу. Андрей же, выставив меч перед собой, пошел прямиком в логово Тьмы - древней и очень могущественной. Ведь не рудокопы забытых эпох построили жуткое капище, оно было там так давно, что представить трудно. Бедняги лишь нашли его, замурованное, заросшее гранитом и углем, и их черепа дополнили кровавые украшения стен.

   Аскету пришлось идти по наитию, старательно запоминая путь. Сперва он брал строго влево, но все коридоры заканчивались тупиками. Вернувшись, он взял вправо и лишь тогда ему улыбнулась удача. Развилок становилось все меньше, а вскоре остался только один ход - самый широкий и крутой, резко уходящий в толщу земли.

   Он-то и привел Андрея к капищу - возможно, одному из первых алтарей поклонников Тьмы. За черным камнем пряталась потустороння тварь, вселившаяся в мертвое тело. Она долго не высасывала жизнь, оттого следы разложения стали хорошо заметны, а трупная вонь заполнила все вокруг.

   - Здесь ты родилось - здесь и умрешь, - молвил аскет.

   И нежить тут же набросилась на него с диким воплем, метя скрюченными когтями в шею. Странник одним взмахом отсек обе руки, и те немедля рассыпались прахом. Завизжав пуще прежнего, тварь попыталась схорониться в камне, но пылающий клинок пронзил гнилое сердце, и на алтаре осталась куча черной пыли. Но самое сложное оставалось впереди. Аскет закрыл глаза, прошептал молитву и с размаху обрушил клинок на камень. Огненное лезвие раскроило его надвое как кусок масла, но и страннику неслабо досталось.

   Он потерял столько сил, что полз из проклятой пещеры на четвереньках, но больше поганое капище никого не совратит и не похитит ничью жизнь. Ради этого стоит и потерпеть.

   Кое-как добравшись до избы, Андрей поманил Веру и неспешно побрел в сторону тракта.

   - Не бойся, - шепнул он, заметив, что девочка то и дело оглядывается. - Теперь все у них будет хорошо. Тьма покинула эти места. Но пан Кречет простит меня еще очень и очень нескоро, поэтому задерживаться тут смысла нет. А тебе стоит сразу усвоить: Свет порой жесток, но Тьма всяко хуже. Она давит на слабости, и единственный способ бороться с ней - отринуть все насущное. Из-за этого нас и прозвали аскетами. Когда-нибудь ты все поймешь, если захочешь.

   Вера внимательно слушала, а когда Андрей замолчал, взяла его за руку. Мужчина улыбнулся - он словно постарел лет на двадцать и выглядел совсем дряхлым стариком, да и шел нетвердо, пошатываясь. Но с такой опорой ему будет легче.

   Гораздо легче.

Кто дал нам право судить?

Глава 3.

Душитель

из Четырех Трактиров

   Поздним вечером трактир "Гордость моря" трещал и скрипел от наплыва посетителей. Рабочий люд спешил пропустить пару кружек свежего пива перед сном, заняв все до единой лавки. Конюхи, плотники, мелкие торговцы и даже лекари расселись как воробьи на плетне и столь же шумно гомонили. Не смолкало журчание хмельного напитка, то и дело раздавались веселые крики и смешки.

   Но тут скрипнула дверь, и в заведение вошел стражник с косматой русой бородой. Такой высокий, что едва не царапал плоским шлемом потолок, и широкий как бочка. Сущий бык со здоровенными руками, пудовыми кулаками и злобными налитыми кровью глазами. Он носил толстую кольчугу до колен и палаш, который иной воин смог бы удержать лишь двумя руками, да и то недолго.

   Звали его Тарас, но среди народа он заслужил кличку Жаба, и скоро вы поймете, почему. Засунув большие пальцы за широченный кожаный ремень, великан вальяжно потопал к стойке трактирщика. Разговоры вмиг смолкли, даже звон посуды стих, какое там веселье.

   Тарас смерил лысого старичка в фартуке презрительным взглядом и гаркнул:

   - Пива!

   Хозяин дрожащими руками налил самую большую кружку своего лучшего напитка. Но верзила лишь усмехнулся и легким щелчком отправил посуду на пол. В воцарившейся тишине грохот черепков показался раскатом грома.

   - Я что, похож на ребенка? - недовольно пробасил Жаба. - Еще бы в наперстке подал!

   - Простите, господин.

   Старик до краев наполнил пузатую крынку, какой хватило бы на троих, и стражник выдул ее до дна в один присест. Крякнул, смахнул мутные капли с сальной бороды и щербато улыбнулся.

   - Вот, другое дело. Давай-ка вторую.

   Второй дело не ограничилось, третьей и четвертой тоже. Брюхо Тараса раздулось так, что кольчуга натянулась до середины бедра, а он и не думал заканчивать и в одно рыло приговорил целый бочонок. Смачно рыгнув, стражник ослабил пояс и, пошатываясь, поковылял к выходу. Платить, разумеется, не собирался. Но ни старик, ни кто-либо из посетителей и думать не смели напомнить о деньгах.

   Тарас не только дух вышибает одним плевком, но и служит десятником в остроге, а с этими ребятами лучше вообще не связываться - дороже выйдет. Только голову поднимешь, и у тебя тут же найдут недоплату налогов, контрабанду, связь с черными колдунами или что похуже. И пойди докажи потом... Тебя в яму, имущество поделят и поминай как звали.

   Поэтому от былого веселья не осталось и следа, даже когда мздоимец убрался прочь. Люд тихо переговаривался, бросая сочувствующие взгляды на трактирщика, а тот лишь хмурился и покачивал головой. Не первый раз - и точно не последний.

   А Жаба тем временем брел по опустевшей полночной улочке, озаряемой светом молодой луны. Пока добирался до дома - пометил все окрестные заборы и плетни, наорал на захлебывающихся лаем дворовых псов и перебудил уйму народа, оставив за собой длинный след из плачущих детей и сквозь зубы ругающихся взрослых.

   Кое-как доковылявши до своей избы у западных ворот, Тарас нос к носу столкнулся с подозрительной фигурой, появившейся словно из ниоткуда. Она была высокая, очень тощая и облаченная в кожаный плащ турского фасона - короткополый и с рукавами. Тело и лицо полностью закрывали широкие полосы черной ткани, отчего разглядеть незнакомца не представлялось возможным.

   - Ты еще кто? - заплетающимся языком пробормотал стражник.

   Вместо ответа фигура разжала костлявые пальцы, и из рукава словно змея выскользнула тонкая ржавая цепь.

   - Ах ты!

   Тарас выхватил палаш и кинулся на странное существо, но оно с легкостью ушло из-под атаки. Жабе показалось, будто тощая фигура на миг исчезла, а после появилась в двух шагах левее, но хмель и страх напрочь отбили у и без того не очень умного верзилы способность ясно мыслить.

   Он взревел медведем и занес меч над головой, но существо метнуло в него цепь, ее конец обмотался вокруг могучего запястья и сдавил как тиски. Великан заткнулся, с ужасом смотря на неестественно изогнутую руку. Клинок выпал из ослабших пальцев, и в следующую секунду фигура рванула цепь на себя. Несмотря на внешнюю тщедушность, она без малейших усилий повалила гору мышц и жира на землю. И пока Тарас кашлял и мел пыль бородой, нечто в плаще запрыгнуло ему на спину и стянуло ржавые звенья на бычьей шее. Жаба захрипел, засучил ногами, но сверху словно уселся слон, не давая никакой возможности высвободиться. Вскоре все было кончено. Фигура растворилась в ночи, а поутру стражника нашли посреди дороги с вытаращенными глазами и вывалившимся языком.

   - В Ладине есть два тракта - и оба главные, - сказал Андрей, неспешно бредя по пыльной дороге. - Они пересекают княжество крест-накрест. Первый ведет от восточного побережья, где и стоит стольный град, на запад, до Инрока. Второй, вот этот самый, по которому мы идем, протянулся с севера на юг, от суровых скал Ярланда до жаркой степи Тура. А встречаются тракты в самом сердце нашей земли, в славном местечке под названием Четыре Трактира. Слышала когда-нибудь о нем?