Холли Блэк - Костаная кукла Страница 8

Она открыла рюкзак.

— Ты будешь смеяться, — сказала она, — но не нужно.

Она взглянула на Элис. Элис прислонилась к стене сарая.

— Поппи видела призрака, — сказала она.

Зак пытался унять дрожь. Призраки — это не то, о чем говорят ночью в заброшенном сарае.

— Вы просто хотите напугать меня. Это какая-то глупость...

Поппи аккуратно достала из рюкзака фарфоровую костяную куклу. Зак набрал воздуха в грудь и замолчал. Тусклые черные глаза Королевы были открыты, она пристально смотрела на него. Он всегда думал, что она выглядела пугающе, но при свете фонарика казалась одержимой.

Поппи коснулась лица куклы. Оно было белым, словно пергамент. С головы свисали похожие на щетинки сухие волосы, а губы и щеки были слегка нарумянены. Когда Поппи положила ее на спину, то ее глаза не закрылись, будто она наблюдала за Заком. Ее тонкое, хрупкое платье было порвано на плече, а на выцветшей ткани виднелись мелкие дырочки. Она не выглядела такой старой, как подставка для куклы, и поездка в рюкзаке Поппи, вероятно, ничего не изменила.

— Королева, — неуверенно сказал Зак, с ухмылкой, пытаясь скрыть нарастающий страх.

— Просто послушай, — сказала Элис. — Постарайся не быть таким придурком, в которого превратился.

Элис никогда не говорил ничего подобного, особенно ему. Его это задело.

— Знаю, ты сказал нам, что больше не будешь играть, но я думала, что это не так, — протараторила Поппи. — И я просто не могла взять и достать из шкафа Королеву, пока мама была в комнате. И вот, той ночью я достала куклу из футляра — когда мы поспорили — и переставила остальные мамины вещи, чтоб она ничего не заметила. А потом... ну, я увидела мертвую девочку.

— То есть, тебе приснился кошмар, — сказал Зак.

— Просто помолчи немного, — сказала Элис.

— Он не был похож на обычный сон, — сказала Поппи, ее пальцы гладили локоны Королевы, а голос стал мягким и холодным, как ночной воздух. Это напомнило Заку о том, что Поппи таким голосом озвучивала злодеев и даже саму Королеву. — Он вообще не был похож на сон. Она сидела на краю моей кровати. У нее были светлые волосы, как у куклы, но спутанные и грязные. Она сказала, что я должна похоронить ее. Она сказала, что не успокоится, пока ее кости не окажутся в ее могиле, и, если я не помогу, она сделает меня несчастной.

Поппи остановилась, как будто ждала, что Зак скажет что-нибудь насмешливое. Элис поежилась. Зак долго молчал, пытаясь представить, о чем говорит Поппи. Он почти увидел девочку в запятнанной сорочке.

— Ее кости? — наконец повторил он.

— А ты что не знал, что в фарфоровых костях есть настоящие кости? — сказала Поппи, дотронувшись до фарфоровой щеки. — Глина, из которой сделали куклу, сделана из человеческих костей. Из костей маленькой девочки. Эти волосы — волосы маленькой девочки. А тело куклы наполнено ее прахом.

Дрожь пробежала по его спине. Он закрыл глаза, чтоб не смотреть на куклу.

— Так, значит, это и есть ваш розыгрыш. Я понял. Вы разозлились на меня за то, что я больше не играю, и тогда придумали эту страшную историю. В чем изюминка? Кто-то из вас повесил простынь на дерево или куда-нибудь еще?

— Я же говорила, — пробубнила Поппи.

— Так вы, действительно, повесили простынь? — нахмурился Зак, оглядываясь на деревья и горы банок и металла.

— Нет же, идиот, — сказала Элис. — Я говорила ей, что ты нам не поверишь и не захочешь помочь.

Он всплеснул руками.

— Помочь в чем? Похоронить куклу? Зачем нужно было будить меня посреди ночи для этого?

Поппи прижала куклу к груди, и один ее глаз закрылся, а потом снова открылся, как будто она подмигнула ему.

— Элеонора Керчнер реальна. Это имя куклы-девочки. Она рассказала мне о себе. Ее отец был рабочим в гончарне, разрисовывал и декорировал керамику, а после смерти Элеоноры он окончательно обезумел. Он не смог похоронить ее, тогда он принес ее тело в гончарню, разрубил и сжег в печи. Размолол ее обугленные кости и сделал из них смесь для костяного фарфора, потом залил смесь в форму, отлитую из одной из любимых кукол Элеоноры. Так ее могила и осталась пустой.

Зак попытался сглотнуть, хотя его горло пересохло. Слишком просто можно было представить, как кукла движется сама по себе, моргает накрашенными ресничками и направляется к нему. Может открыть свой крошечный розовый рот и закричать.

— Это она тебе сказала?

— Каждую ночь она все больше рассказывала о себе, — освещенное фонариком лицо Поппи казалось незнакомым. — Она не успокоится, пока мы не похороним ее. И она не оставит нас в покое. Она обещала сделать нас несчастными, если мы не поможем.

Зак посмотрел на Элис.

— И ты веришь? Ты веришь во все это?

— Я никогда не верила в призраков и сейчас не верю, — сказала Элис. — Без обид, Поппи, но это бредовая история. Я пока не уверена; кстати, покажи ему. Это кое-что доказывает.

— Что покажи? — спросил Зак.

Поппи резким движением оторвала голову куклы от тела. Зак затаил дыхание, но там оказался всего лишь металлический крючок, торчащий из шеи. Поппи просунула пальцы в тело куклы, будто пыталась до чего-то добраться.

— Что ты делаешь? — спросил Зак. Голова куклы лежала теперь у Поппи на коленях, глаза были закрыты.

— Вот, посмотри сюда, — Поппи вытащила небольшой тканевый мешочек и направила на него фонарик.

На ткани была выбита дата и какие-то буквы. Он был чем-то заполнен, но сложно было сказать чем.

— Ливерпуль? — прочитал Зак. Он вспомнил какой-то фильм про британский рок, который его мама смотрела поздно вечером. — Это же в Англии. Битлз оттуда родом. Мы не сможем туда поехать, так что придется девочке-призраку найти...

— Я тоже сначала так подумала, — перебила его Элис. — Посмотри внимательно, тут сказано «Ист Ливерпуль. Штат Огайо». Мы можем поехать на автобусе и будем там к утру, — она помолчала. — И мы поедем. Сегодня. Прямо сейчас.

Зак посмотрел на Элис, затем на Поппи.

— Вы меня за этим сюда позвали?

— Я пыталась объяснить вчера, я же предупредила, что это важно, — сказала Элис.

Поппи направила фонарик сначала на свои часы, а потом Заку в лицо.

— Есть автобус в два пятнадцать ночи. Он едет из Филадельфии в Йонгтаун и останавливается в Ист-Ливерпуле. Элис сказала, что поедет, если ты поедешь.

Зак вспомнил историю о призраках, которую Поппи рассказала по пути из школы. Неужели она опять придумала какую-то игру? Игру, основанную на их реальной жизни? Но Поппи совсем не выглядела такой радостной, какой она бывала, когда у нее возникали такие идеи. Она была бледной и дерганной, как будто долго не спала.

— Ты, правда, поедешь? — спросил, наконец, Зак, глядя на Элис. Ее бабушке точно не понравится эта затея с призраками, автобусами и прогулками в два часа ночи с мальчиком. Даже если этот мальчик всего лишь он.

Элис пожала плечами.

Родители Зака, конечно, тоже будут против, но ведь он подумывал о побеге. И если он решит никогда не возвращаться, что ж, по крайней мере, у него будет компания на первое время. В книжках сирота обычно становится помощником пастуха или подмастерьем мага. В реальной жизни Заку слабо верилось, что попадется похожая работа.

— Ты все еще не заглянул вовнутрь, — напомнила Элис. — Там что-то очень странное.

Дрожащими руками Зак потянул за тесемку. Поппи передала фонарик Элис и та посветила прямо на мешочек.

Поначалу Зак не понял, что внутри. Содержимое было похоже на какой-то темный песок с осколками ракушек. Вдруг он осознал, что мешочек был наполнен серым пеплом, а ракушки были на самом деле острыми, белыми обломками костей.

Ну конечно! Пепельные останки призрака. Девочки. Королевы.

Зак почувствовал, как его накрывает волной невообразимого ужаса. Ему хотелось бросить мешочек и бежать без оглядки домой, чтобы спрятаться под своим одеялом. Он не шевелился. Дрожащими руками он затянул тесемку так сильно, как только смог, чтоб ему не пришлось больше смотреть внутрь.

— Поппи говорит, что мы можем сесть на обратный автобус в обед и к ужину будем дома. Там всего-то три часа в дороге. Но рейсов только два — этот, поздно ночью и еще один днем, но второй слишком поздно, мы не успеем вернуться. Мы оставили записку родителям, — Элис выглядела уверенно, но голос у нее немного дрожал. Зак задумался, долго ли она сопротивлялась, прежде чем пообещала поехать, если он тоже поедет.

— Если это настоящие кости, разве мы не должны кому-то рассказать? — начал Зак. — Девочка умерла, может, отец ее убил. Вдруг это одна из тех историй, которые показывают по телевизору.

— Это было так давно, никому уже нет дела, — сказала Поппи. — А даже если они начнут расследование. У нас просто отберут куклу, поставят в каком-нибудь музее, и тогда ее призрак будет очень недоволен.

Зак задумался над словами Поппи, а еще о том, о чем она умалчивает.