Кирилл - Unknown Страница 8

Пережидая красный свет светофора, мне бросилась в глаза красная неоновая вывеска салона тату. Как только загорелся зеленый свет, я нажал на газ, пересекла три полосы движения и вошла внутрь помещения.

Теперь настала очередь Пейдж смотреть на меня во все глаза, открыв рот.

— О, Боже мой. Лорелей Уорнер сделала татуировку?

Громко звонит мой мобильный на столике Пейдж, и я спешу к нему, спасаясь бегством от объяснений. Кэндис сообщает мне адрес Эндрю Джеймсона.

— Мне нужно идти. У меня теперь имеется адрес, который мне был нужен, — говорю я Пейдж, засовывая телефон в сумку. И прежде чем я выхожу за дверь, быстро обнимаю ее.

— Спасибо тебе, — негромко говорю я.

— Немного макияжа и другая одежда. Это конечно же не означает, что ты уже выиграла дело, но стопроцентно приобрела больше самоуверенности. Ты выглядишь такой сексуальной. И если увидишь Далласа, скажи ему, чтобы отвалил, — говорит она со смехом.

Даллас вызывает во мне чувство непригодности и никчемности, также как и мои родители. Мне наплевать в конце концов насколько он заставляет трепетать мои внутренности… я готова с ним вообще никогда не встречаться, хотя увижусь с ним походе довольно-таки скоро.

Пэйдж останавливает меня, как только я хватаюсь за ручку входной двери.

— Ох, и Лорелей, ты расскажешь мне про эту татуировку, когда все закончится.

Дважды проверив адрес, который мне отправила Кэндис по смс и проверив свой GPS-навигатор, я осматриваю дом, напротив которого припарковалась.

Это не может быть правдой. Эндрю Джеймсон был генеральным директором компании Ричарда. Этот дом, если его вообще можно так назвать, с заколоченными окнами, газоном, который не косили годами, брезентом, закрывающим дыры в крыше. Я достаю из бардачка шокер, проверяю полностью ли он заряжен.

Выхожу из машины и нервно оглядываюсь по сторонам. Мне следовало взять другой автомобиль, прежде чем приехать сюда. Мерседес выглядит здесь как бельно на глазу, но я пытаюсь успокоить себя, что все будет хорошо и застану его на прежнем месте, когда вернусь.

Я поднимаюсь по покосившимся ступенькам крыльца, забываю о своей машине, надеясь, что сама буду в полном порядке, когда выйду из этого дома.

Постучав, быстро прячу шокер в карман. Это не лучший квартал, но Эндрю почему-то живет здесь, и если мне требуется, чтобы он ответил на мои вопросы, мне не хотелось бы обижать его, показывая, что я настолько беспокоюсь его местом жительства, что прихватила с собой оружие самообороны.

Дверь распахивается и мужчина в рваных джинсах, заляпанной толстовке появляется передо мной, с сальными немытыми волосами и растительностью на лице, словно только что спустился с гор. Он совершенно не похож на бывшего генерального директора многомиллиардной компании.

— Эндрю Джеймсон?

Мужчина хрюкает и подносит банку пива ко рту, делая большой глоток прежде, чем отрыгнуть.

— Кого это волнует?

Я прочищаю горло и напоминаю себе, что на мне соответствующая одежда, и я должна докопаться до сути этого уголовного дела, поэтому распрямляю плечи и делаю глубокий вдох.

— Меня зовут Лори Вагнер. Я пишу статью о недавно скончавшимся Ричарде Ковингтоне. Вы были друзьями и работали вместе с ним. Не найдется ли у вас несколько минут, чтобы ответить на мои вопросы?

Эендрю сжимает пустую банку пива и кидает ее куда-то позади себя.

— Мы никогда не были друзьями. И, насколько я могу судить, этот засранец получил по заслугам. Я был с ним с самого первого дня. Я помогал ему создавать его компанию и этот чертовый катетер для сердца, и после того, как он женился на этой шлюхе, он вдруг решает, что больше во мне не нуждается. С каждой идеей, приходившей мне в голову, пока я работал на него, Ричард получал прибыль. Тогда я зарабатывал хорошие деньги и ему было хорошо со мной. Тридцать лет своей жизни и все самые лучшие идеи я отдал ему, а какую благодарность получил? Двадцать тысяч долларов выходного пособия. Я сказал, что он может засунуть эти деньги себе в жопу.

Ну, неудивительно, что он живет в такой хибаре, и его внешний вид говорит, словно он не мылся месяцами. Достаточно ли у него злости на Ричарда Ковингтона, чтобы совершить убийство?

— Как вы думаете, а кто мог его убить? — как бы невзначай спрашиваю я. Уверена, это будет не так легко, заставить этого парня публично признаться, но никогда не знаешь.

— Я его не убивал, если вы об этом. Я ненавидел этот лживый мешок дерьма, но я не убийца. Ричард хотел меня, потому что я знал все его маленькие секреты. Вы хотите знать, кто убил Ричарда Ковингтона? Спросите его…

Раздаются выстрелы. Я чувствую боль на щеке, как будто кто-то резанул ножом и вижу, как глаза Эндрю удивленно расширяются. Срабатывает мой инстинкт самосохранения, и я сразу же толкаю Эндрю назад в дом и падаю с ним на пол в дверном проеме, оказавшись на нем сверху. Слышится больше выстрелов, которые проходятся по окнам. Осколки стекла и кусочки древесины обрушиваются на нас. Я скатываюсь с него, низко прижавшись к полу и ползу в глубь дома. Оглянувшись, вижу что Эндрю все еще лежит в дверях.

— Эндрю! Давай! — кричу я, спрятавшись за диван и прижавшись к нему спиной. Я на автомате лезу в карман куртки за мобильным, но я оставила его в машине.

Звуки стрельбы прекращаются, кажется, что прошла целая вечность. Я чуть-чуть выглядываю из-за дивана — Эндрю по-прежнему лежит на том же месте и не двигается. Я чувствую что-то липкое и влажное у себя на груди, опускаю взгляд, белая футболка, которую дала мне Пейдж, вся в крови. Поскольку я точно знаю, что это не моя кровь, я вылезаю и ползу к Эндрю. Сглатывая накатывающую тошноту, я на карачках ближе придвигаюсь к нему, почти не дышу, опять звучат выстрелы.

У меня звенит в ушах, сердце громко колотиться. Осколки стекла врезаются мне в ладони и колени, но я не чувствую боли. Все мое внимание сосредоточено на мужчине, лежащем на спине и уставившемся в потолок.

Пожалуйста, только не снова. Я не в состоянии пережить два трупа за такой короткий срок.

Я вижу несколько пулевых отверстий у него в груди. Его толстовка теперь не только запятнана пивом и едой, но и кровью, которая сочиться из его груди и распространяется по ткани, превращаясь в один гигантский кровавый круг.

Дрожащей рукой, я пытаюсь на шее отыскать вену, чтобы послушать пульс, тишина.

Осознав, что я дотрагиваюсь до трупа, резко отдергиваю руку и пячусь на корточках назад, пока плечом не ударяюсь о стену. Подтянув колени к груди и обхватив их руками, я заторможено смотрю на человека, с которым разговаривала всего лишь несколько минут назад.

Кто-то застрелил его, и кто-то стрелял в меня. Эндрю собирался сообщить мне что-то важное и за это его убили. Кто-то следил за мной и не хотел, чтобы он мне что-то сообщал.

Это совсем плохо. Это совсем не хорошо.

Глава 7

— Лорелей. Давай, очнись, детка. Посмотри на меня.

Я слышу голос, но видно мне он мерещится. Этот голос никогда не обращался ко мне так, никогда не называл меня «деткой».

Я чувствую теплые руки на своем лице, и мою голову поворачивают, чтобы я больше не видела мертвое тело Эндрю Джеймсона. Я вижу перед собой мускулистую грудь в обтягивающей синей футболке. Мои глаза медленно движутся вверх — Даллас смотрит на меня озабочено, большим пальцем руки вытирая что-то у меня на щеке.

— Господи, ты в крови. Дыши, Лорелей.

По его приказу я прерывисто вздыхаю, и вдруг у меня появляются слезы. Я быстро моргаю, не разрешая им пролиться. Не знаю, что здесь делает Даллас, или почему он так добр ко мне, но я совершенно не собираюсь перед ним показывать свою слабость, это даст ему только еще больше шансов поиздеваться надо мной.

Оглядевшись вокруг, я ловлю себя на мысли, что уже стемнело. Солнце садилось, когда я подъехала к дому Эндрю, должно быть я просидела здесь может быть час или меньше. Помню, как сидела у стены, боясь выйти наружу, а вдруг стрелок был все еще там.

И вдруг меня накрывает произошедшее. Я разговариваю с Эндрю, он готов мне сообщить свое предположение, кто мог бы убить Ричарда, а потом раздаются выстрелы. Я даже тогда не испугалась, должно быть действовала на чистом адреналине. Но сейчас весь воздух выходит у меня из легких. Все произошло слишком быстро, и я начинаю задыхаться от паники.

Даллас поворачивает мое лицо к нему и ближе наклоняется ко мне, смотря мне прямо в глаза.

— Не смотри туда. Просто смотри на меня. Все нормально. Делай вдох медленно.

Вдох медленно. Вдох и выдох. Не думай, что появился еще один труп в нескольких шагах от меня, или что у Далласа самые потрясающие серые глаза, которые я когда-либо видела, которые сейчас смотрят на меня с нежностью, а не с раздражением.

Даллас убирает руку с моей щеки, и я тут же скучаю по его теплым пальцам. Он берет мои руки и осматривает их.

— Черт побери. Твои ладони напичканы осколками, — ругается он, аккуратно начиная вытаскивать осколки.