Unknown - i b90635967e15a791 Страница 8

постарался звучать пренебрежительно, но горечь была очевидна, даже для его собственных ушей.

–– Она тебе нравится.

Это не был вопрос, и Зейн не стал оскорблять ее интеллект, отрицая это.

–– Мой волк… –– он попытался подобрать наиболее щадящий способ это объяснить, но Индиго не

стала ждать.

–– Хочет стать с ней парой?

Зейн положил руку на затылок и потянул шею, разминая ее.

–– Только потому, что мой волк ее хочет, не означает, что я собираюсь стать с ней парой.

Индиго пожала плечами.

–– Когда мой волк хочет что-то, я к нему прислушиваюсь.

–– Это потому, что тебе не хватает самоконтроля.

–– Может быть, –– сказала она, толкая его в плечо. –– Но думаю, что я намного счастливее, чем ты.

Зейн потер переносицу, наблюдая, как сестра обернулась. Бинты, которые он аккуратно наложил,

натянулись и затем лопнули, когда стройная человеческая нога превратилась в заднюю лапу. Она на

минуту захромала, но затем выправилась и продолжила идти, лишь слегка щадя травмированную ногу.

Она уходила из лагеря, но он не сделал ни одного движения, чтобы ее остановить. Он знал, что в

ее состоянии она далеко не уйдет, и он так же знал, что из нее получится паршивый компаньон, если

ему придется тащить ее обратно. Мужчина спустился с каменистого холма, его острый слух уловил, о

чем говорили остальные.

Бриз разговаривала с Кувой о том, чтобы пойти на охоту, хотя Кува, казалось, слушал в пол уха.

Остальная часть его внимания сосредоточилась на сидевшей рядом человеческой женщине.

Джиннифер сейчас тесно прижалась к Боазу, и они вдвоем рассматривали кадры на ее камере. Она

комментировала какую-то часть и что-то говорила о том, что она тряслась сильнее, чем бы ей хотелось.

А в это время Кува заглядывал через ее плечо, почти положив на него подбородок.

–– Я не уверена, –– услышал он, как сказала Джиннифер. –– Я никогда не думала, что будет такой

уровень погружения, даже не знаю с чего начать.

–– Послушай, мы сделаем то же самое, что мы делали с Масаи. Мы возьмем интервью у всех, кто

захочет, и посмотрим, что мы попутно сможем снять.

Джиннифер кивала головой, а в это время за спиной Боаза появилась Тэллоу и схватила большее

по размеру записывающее устройство, лежавшее у него на коленях.

–– Я дам тебе интервью, –– заявила она. Тэллоу начала в случайном порядке нажимать кнопки на

устройстве. –– Как эта штука работает?

Лицо Боаза стало бескровным, когда он подскочил и попытался вырвать у Тэллоу камеру обратно.

Она без особых усилий увернулась.

–– Пожалуйста, положи ее обратно, –– с беспокойством сказал он. –– Она обошлась мне дороже,

чем моя...

Она помахала камерой перед его лицом.

– Расскажи, как это работает, и, может быть, я отдам ее обратно.

Тэллоу позволила Боазу показать ей, как записывать, и развернула камеру так, что объектив был

направлен на ее лицо. Преувеличенно формальным тоном она сказала:

–– Приветствую, люди. Меня зовут Тэллоу, я принцесса Седна(4), Королева Сука Силуит(5), а еще я

милее всех на свете.

Она продолжила сама себя снимать, уклоняясь от попыток Боаза забрать камеру обратно. Когда

Зейн подошел к костру, Бриз удостоила его улыбкой, а Кува уважительно кивнул. Джиннифер взглянула

вверх, ее светло-карие глаза казались больше, чем обычно, и Зейн как бы невзначай сел рядом с ней, занимая место, которое освободил Боаз. Он вытянул свои длинные ноги к огню, но прежде, чем

повернуть голову в ее сторону, подождал, пока она сама заговорит.

–– Тэллоу на самом деле принцесса? –– недоверчиво спросила она.

Кува ответил раньше него, что Зейн нашел раздражающим.

–– Ее мать была альфой стаи Седна, и ее мать до нее. Тэллоу является наследницей, но не может

быть альфой.

–– Ее мать… –– задумчиво сказала Джиннифер. –– Я думала, альфой может быть только мужчина.

А женщины оборотни не могут иметь детей, и поэтому вы спариваетесь с людьми, правильно?

Зейн мог видеть, как работает ум Кувы, чтобы перевести вопрос и сформулировать его ответы. Он

воспользовался паузой и ответил вместо бета-самца.

–– Седна матриархальная стая, –– сказал он, ловя ее внимание. –– С момента ее возникновения

ею правили женщины. Наши женщины не всегда были стерильными, и спаривание с людьми для нас

относительно ново. Сто лет тому назад потомки между оборотнями и людьми считались полукровками.

Пока он говорил, Джиннифер поспешила начать все записывать. Во время короткой паузы она

робко на него взглянула и спросила,

–– Вы не возражаете? Это невероятно интересно.

Он кивнул в знак согласия.

––В то время стаи были меньше, не больше, чем десять – двенадцать волков. Обычно семья с

доминирующей парой, дающей потомство. Мы не знаем почему, но в течение следующих двух

поколений родившихся живыми стало меньше, пока наши женщины вообще больше не могли зачать.

Взаимоотношения изменились, и в большинстве стай женщин-оборотней стали игнорировать, отдавая

предпочтение спариванию с людьми.

–– Седна уникальна в том, что их главные самки все еще способны иметь щенков, хотя и с

пониженной плодовитостью.

Джиннифер через плечо оглянулась на Тэллоу. Если Тэллоу и слушала, она не подала вида и,

похоже, была полностью поглощена Боазом и камерой.

–– Ну, так Тэллоу может иметь детей?

Ее нос чуть-чуть сморщился, в результате чего губы Зейна дернулись.

–– Нет. Вот почему она все еще здесь, а не заняла место ее тетки в качестве альфы Седна.

–– Ее тетя может иметь детей?

–– Сын и две дочери.

–– Ничего себе, это удивительно, –– сказала она, в улыбке обнажив ряд прекрасных зубов. –– А

что насчет другой стаи, которую она упоминала, Сил… Сил…

–– Силуит, –– сказал Кува, желая снова включить себя в разговор. –– Силуит –– это наша стая.

–– Моя стая, –– сказал Зейн, прежде чем смог себя остановить.

И сразу же стиснул зубы. Это не было похоже на то, что он был такой гордый. Он признал, что

частично это было из-за его волка –– его основных инстинктов –– который хотел произвести на нее

впечатление. Чтобы показать ей, что он будет лучшей парой, чем Кува.

–– Так ты альфа? –– спросила она, округлив глаза. Возбуждение на ее лице заставило его выпятить

грудь, и внезапно его больше не заботило, что он мог произвести впечатление высокомерного человека.

Джиннифер начала забрасывать его вопросами о его стае, на которые он отвечал, правда, с

некоторыми оговорками. Он не думал, что она может преднамеренно использовать эту информацию

против его стаи, но он по-прежнему настороженно относился к посторонним.

Пока они говорили, Бриз уснула возле огня. Тэллоу, в конце концов, наскучило снимать саму себя, и она громко объявила, что собирается спать. Она потащила Боаза к нише в скале, где превратилась и

устроила для него кровать между своими согнутыми конечностями. Человек нерешительно

протестовал, особенно когда она начала умывать его лохматую голову своим языком. Но достаточно

быстро заснул.

Зейн наблюдал за Джиннифер, ища какой-нибудь реакции на то, как Тэллоу обращалась с

человеческим мужчиной. Казалось, ее это больше забавляло, что подтверждало его мнение о том, что

эти двое не были связанной между собой узами.

Из подслушанного раньше разговора он знал, что у Джиннифер был другой мужчина, но его волк

быстро отклонил его в качестве реального конкурента. Ни один мужчина не позволит своей женщине

оказаться в таком опасном положении без его защиты.

"Если ей позволить, –– подумал Зейн, –– она может задавать ему вопросы до рассвета."

Но он знал, что ей нужно поспать, так что, в конце концов, он сделал вид, что устал и встал, чтобы

поискать Индиго. Он ужасно хотел остаться с ней, закрыть ее своей собственной шерстью. Хотел, чтобы

она уснула рядом с ним, окутанная его теплом.

Но она не была предназначена для него, не могла быть его. И если бы он это сделал, то ему было

бы гораздо труднее не напоминать себе о том, что случится, когда они доберутся до логова. Лучше, если

она будет спать рядом с Кувой, и утром будет носить его запах. Возможно, тогда его волк начнет

принимать то, что Зейн уже знал.

Глава 4

Джиннифер спала ужасно. Она не могла крепко уснуть не из-за холода или ветра, а из-за того, что

боялась, что может раскрыться. Она продолжала просыпаться ночью, чтобы поправить одеяла, боясь, что какая-нибудь конечность выскользнет, и она проснется с серьезным обморожением.

В конце концов, от изнеможения она крепко заснула только для того, чтобы быть грубо

разбуженной ярким светом утреннего солнца. Она села, чувствуя, как неприятно болят мышцы и кости, однако, неожиданно оказалась в тепле. Заметив, что в дополнение к меху, что ей дал Кува, на ней