Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы(СИ) - Гордиенко Екатерина Сергеевна Страница 8

Надо признать, в джинсах и свитере, не стесняющем размах плеч, Никита смотрелся гораздо лучше, да и широкие ладони гораздо уместнее выглядели под трикотажным обшлагом, чем под белой манжетой рубашки с платиновой запонкой. Сейчас одна из этих лопат-ладоней покоилась в кармане, а предвкушающее выражение на лице мужа ясно давало понять, чем для Марины начнется сегодняшний вечер. Она улыбнулась и вытянула вперед повернутую вверх ладонью руку.

Красная бархатная коробочка, уже традиционная на Рождество, а в ней...

- Серьги?

- Как ты догадалась? - Никиту по-прежнему забавлял этот рождественский ритуал.

Надо признать, серьги он выбирал безошибочно. Марине нравились они все: и те маленькие серебряные, которые когда-то давно подарил ей молодой лейтенант воздушно-десантных войск, и "гвоздики" из белого золота с крошечными бриллиантами, и густо-синие сапфиры размером с копейку. А широкие матовые кольца с искорками черных алмазов, обхватывающие мочку уха, она, сама того не заметив, носила не снимая, последние три месяца. Эти крупные белые жемчужины отлично подойдут к белым рубашкам, которые в последнее время стали для Марины почти второй кожей.

- Надевай сейчас, - Марина не заметила, как к ней под бок подсела Нина. - А я покрасуюсь в твоих бриллиантах.

Марина поднялась с дивана и поцеловала мужа в щеку. Славный он, все-таки. Подруги, если узнают, точно скажут, что она с жиру бесится.

Хорошее настроение продержалось недолго. Пожав плечами в ответ на укоризненный взгляд мужа, Марина вытащила отчаянно дребезжащий телефон из кармана. Звонила одна из постоянных клиенток, Зоя Вячеславовна, за глаза называемая Рындой. Прозвище придумали Ленолеумы, закадычные и почти неотличимые друг от друга подруги, работавшие у Марины уже лет семь. Причем Ленолеум утверждала, что это всего лишь сокращенная версия Дурынды, а обладавшая большим словарным запасом Ленолеум Плинтус неизменно обращалась к корабельному колоколу. Сомнений не вызывал один факт: обретя истину, Зоя Вячеславовна не успокаивалась, пока не раззванивала ее во все доступные уши.

- Мариночка, хотела поздравить тебя с праздником.

- Спасибо большое, и вам всех благ, дорогая, - ритуал передачи новостей был установлен годами, и Марина знала, что торопить события не стоит.

Чтобы не мешать за столом, она отошла к гардеробу и минут через десять упала на свой стул взъерошенная и красная от злости. Держать новость в себе было невыносимо.

- Рында пообщалась с Ларисой.

- Это которая твоя ассистентка?

- Та самая. Нет, вы подумайте, эта мерзавка звонит моим клиентам и рассказывает, что я ухожу на пенсию. На пенсию, блин!

- Тетя Марина, - Санька была совершенно равнодушна к Марининому гневу, - а что вы удивляетесь. В бизнесе все друг друга едят, и даже с аппетитом. Спасибо за урок маленьким девочкам, - девушка выразительно покосилась на мать.

- Тебя не съедят, не бойся. Твой отец за тобой присмотрит.

Артем рассеянно закивал, а Наталья вздрогнула от того, что в ее мягкий бок уперся острый Нинкин локоть:

- Обрати внимание, - шепот подруги звучал как нельзя ехиднее, - по-моему, наш друг не с нами.

- Да, он весь день какой-то странный. А что с ним?

- Вот сейчас он явно мысленным взором наблюдает бегущую ему навстречу Памелу Андерсен в красном купальнике.

Словно услышав, Артем прекратил кивать. Теперь разговор жены и дочери привлек его внимание.

- Странно мама, раньше ты всегда говорила "наш отец". С каких пор он стал только моим?

- С сегодняшнего дня, - голос Ольги был совершенно спокоен, но теперь Наталья пнула под столом сидящую рядом Нину.

- И вообще, не надо жить за меня моей жизнью. Со своей разберитесь сначала, - обиженная Санька выскочила из-за стола и бросилась в гардероб.

Ольга осталась сидеть, глядя в тарелку. Успокаивающая рука мужа на бедре жгла нестерпимо и, не выдержав, Ольга резко отодвинулась в сторону. Артем продолжал смотреть на нее растерянно и немного виновато. Кажется, Марина ничего не заметила, потому что продолжала бушевать:

- Нет уж, есть меня себе дороже. После меня случится такой пронос... эта мерзавка будет бледнеть при одном воспоминании.

- Не впадай в ярость раньше времени, может, она еще не успела нагадить... - Наталья была, как всегда разумна и уравновешена.

- Я не дам ей шанса, завтра же возвращаюсь домой. Лично проверю всю бухгалтерию и договоры. Обзвоню клиентов... Ну ты подумай, какая-то шмонька малолетняя меня на пенсию отправляет... а?

- Никуда ты завтра не поедешь - Это уже Ленька. - Два дня погоды не сделают.

- Правда, Мариш. Сейчас праздники, твои клиенты в Милане шоппингуют или в Альпах на лыжах катаются. Только изводиться будешь. Бухгалтер у тебя тетка надежная, все договоры ты сама подписываешь.

- Вот, и Артем то же говорит. Успокойся уже, пенсионерка ты моя, - Никита знал, что соваться жене под горячую руку не стоит, и потому подал голос, когда высказались почти все присутствующие, но, как всегда, неуклюже.

И дед и отец Никиты были тем, что называется "военная косточка", он и сам в свое время закончил военное училище и послужил Родине пять лет. Марина уверяла подруг, что до сих пор, вставив аккумулятор в шуруповерт, ее муж пытается передернуть затвор. Когда-то его манеры казались ей брутальными и вызывали умиление. Теперь же бесили несказанно.

- А давай ты уйдешь не на пенсию, а в декрет, - Никита решил воспользоваться ситуацией. - Тебе пойдет гулять с колясочкой.

Нет, чтобы посочувствовать. Всегда старается извлечь пользу из ситуации. Марине страшно захотелось кинуть в азартно блестящего глазами мужа чем-нибудь тяжелым. Вот этим яблоком из вазы, например. За всю их семейную жизнь Никита ни разу не пропустил летящего в него мелкого предмета. Он брал подачу, посланную с плеча, от бедра, крученую, из-под колена. Крупными предметами жена не бросалась.

- Нет уж, дорогой, я люблю детей, но не настолько, чтобы самой их рожать.

Нинка с непроницаемым лицом проследила полет яблока, затем тихонько вздохнула. Хорошо, хоть у Барсуков все наладилось, но Калининых с Лукьяновыми, похоже, штормило всерьез. Неужели их семейную лодку понесло на рифы? Надо будет выявить главных диверсантов и провести с ними воспитательную работу. Собственная жизнь ее вполне устраивала, но подругам она такой не желала. Вряд ли привыкшие к мужской заботе, устоявшемуся быту и расписанному по часам порядку дня, они буду уютно чувствовать себя в пустой квартире с котом и приходящими строго по графику любовниками.

Когда-то и у Нины был муж. Две руки, две ноги, два уха - добротный, качественный. Работал инженером, зарабатывал хорошо. Хотя не больше жены. Атомная Нинка успевала и зарплату с работы ведрами таскать и быт обеспечивать и проверять уроки у дочери. Всегда деловитая и занятая, к концу семейной идиллии она оказалась не готова. Муж получил повышение и ... тадаммм!... стал зарабатывать на семь тысяч больше жены. Внезапно выяснилось, что для карьеры ему необходимыми пятничные посиделки с коллегами, и очень быстро и как-то естественно муж вошел в режим автопилота, на котором и добирался домой ближе к утру субботы. Нинка попыталась вежливо удивиться поведению супруга, но он быстро развеял ее сомнения:

-Имею право. Ну, и что ты мне сделаешь?

Действительно, что? Хоть пару раз себя не помнящий себя супруг и пугал дочку своей пьяной рожей, а затем блевал на ковер в гостиной, но обычно ему удавалось самому открыть дверь, войти в спальню и, не раздеваясь, рухнуть на кровать. Задачей Нинки было проснуться с первым поворотом ключа в замочной скважине и вовремя отползти с кровати, чтобы не попасть под падающий груз. Потом раздеть и разуть пьяное тело и идти досыпать на диван или в комнату дочери. Она сама до сих пор не могла понять, что же именно однажды заставило ее уронить на пол уже снятый ботинок и пойти на кухню.

Мама всегда говорила, что чай надо пить свежезаваренный, а не растягивать на весь день холодную утреннюю заварку. Чайник ополоснуть кипятком, а чай класть, не экономно, как советует свекровь, а сколько хочешь сама. После двух чашек почти черного горького кипятка буря в душе улеглась, и вместо обычной жалости к себе неожиданно пришла злость. Нашарив в шкафу пустую банку из-под варенья, Нинка прошла в ванную и, не скупясь... написала почти половину ее. А затем, аккуратно и не спеша, вылила содержимое под задницу сладко спящему супругу.