Светлый город детства - Наталья Витальевна Олейникова Страница 9

Если ты вожатый настоящий,

Значит ты всегда впередсмотрящий

Значит ты всегда вперед идущий

Ты ребят готовишь в путь грядущий.

Стремительный век двадцатый

Живет в чудеса не веря.

И все-таки наш вожатый

Волшебник в какой-то мере.

На экране возникли горы и заводской пионерский лагерь «Ак-Таш». И вожатый Алик Хамраев со своим отрядом, он же оператор нашей съемочной группы в фильме «Разоблачение».

– Смотри, вон Сережка Федько!, – сказал Димка.

Мальчик из нашей детской группы смешно надувая щеки, трубил в пионерский горн. Фильм смотрелся живо и интересно. После окончания мы громче всех хлопали и кричали.

Потом был Димкин «День первый» про маленького мальчика. Дети на экране – всегда выигрышная тема. Но сюжет как-то философски закручен и мне не очень понятен. Но хлопала я все равно громко – надо же своих поддерживать!

Вот, наконец, и мой фильм. Я чувствую, как холодеют руки и меня начинает бить нервная дрожь. На экране в большом зале фильм смотрится как-то непривычно солидно. Я сжимаю челюсти, чтобы не стучать зубами.

Судя по реакции зрителей, фильм, похоже, нравится. Стихли разговоры. Вот появились инопланетяне в марле. Слышен смех и аплодисменты.

Мой фильм самый последний в программе просмотра. Вот он закончился и в зале зажегся свет. Зрители долго аплодируют, кричат и топают (громче всех, конечно, наши студийцы). Ледяной ком в груди потихоньку отходит, и я успокаиваюсь. Знакомые подходят ко мне с поздравлениями.

Жаль, что Юрка с Сережкой не видят моего триумфа.

– Наташа, в 6 вечера в Большом будет награждение, – подходит ко мне Борис Павлович.

Я молча киваю в ответ.

– Наточка, пойдем обедать в «Голубые купола», – говорит мне мама и мы пробираемся к выходу.

Пропуская народ, столпившейся у выхода из зала, я чувствую чей-то пристальный взгляд. Поворачиваю голову и застываю в изумлении. Возле двери стоят Юрка, Сережка и с ними еще какой-то розовощекий мальчик с темными кудрями.

– Поздравляю, – Сережка первый сделал шаг ко мне.

А то мы так и смотрели бы с Юркой друг на друга до самого вечера.

– Здорово, нам понравилось!, – сказал розовощекий мальчик.

– А вы успели на фильм?, – мне наконец удалось взять себя в руки.

– Да, да, – закивали все трое.

– А как же школа?

После неловкой паузы Сережка сказал:

– Сейчас побежим. Мы всего один урок пропустили..

– Да, хотелось посмотреть, как тут все будет, – добавил Юрка.

– Надеюсь, я вас не разочаровала?

– Нет, что ты, – тихо сказал Юрка.

И они быстро распрощались и убежали.

Мы с мамой вышли на улицу и пошли в сторону «Голубых куполов». Домой съездить не успеем, пообедаем и погуляем в городе.

– Ну и что ты скажешь?, – спросила я маму.

– У меня просто нет слов, – ответила она.

Глава 10

– Мам, а как же я без тебя буду? У меня же экзамены и выпускной…, – в десятый раз повторяла я, сидя рядом с чемоданом, куда мама упаковывала вещи.

– Доченька, ну так получается. Это же работа. И в Афганистан специалистов не каждый день посылают…

Да, я знаю, что мама и ее коллеги целый год проходили разные проверки, прежде чем определился окончательный состав группы. Мама укладывает в чемодан упаковку пакетных супов-концентратов и рыбных консервов. Это чтобы не тратить на еду драгоценную валюту, а привезти нам побольше джинсов и разного другого барахла. Моему брату мама пообещала кассетный магнитофон, и он уже в предвкушении. А мне не надо ничего, лишь бы мама не уезжала.

– Я уверена, что ты все экзамены сдашь на отлично, – продолжает мама, – а к моменту твоего поступления в институт я уже вернусь. Ну, не грусти. Я буду тебе письма писать. Мама обнимает меня. Слезы стоят у меня в глазах, я вздыхаю и отхожу к окну.

За окном шелестят листвой огромные дубы. Их кроны раскинулись выше нашего дома. Бабушка зовет меня к столу. Убедившись, что на лице не видно следов слез, иду к столу, где собралась вся семья. После прощального ужина мы поедем в аэропорт провожать маму.

В аэропроту я держусь из последних сил. Вот объявили посадку на рейс «Ташкент-Кабул», и мама долго машет нам из-за загородки паспортного контроля.

– Поедем домой, или будем ждать пока взлетит самолет?, – спрашивает нас папа. Обычно мы любим смотреть, как взлетают и садятся самолеты, но сегодня настроение у всех грустное и мы с братом молча жмем плечами.

– Ну тогда поехали.

Дома Витюшка убегает во двор играть с друзьями, бабушка поливает цветы, папа возится в гараже. У меня завтра экзамен по литературе. Я открываю учебник и смотрю в него невидящим взглядом. Слезы капают прямо на портрет Маяковского. От неожиданного телефонного звонка я аж подпрыгнула. И, поскольку дома никого не было, пришлось подойти к телефону.

– Наташк, привет!

– А, Юрец. Привет.

– Маму проводили?

– Угу.

– Наташк, ты что, плачешь?

– Нет, – говорю я и шмыгаю носом.

– А у меня завтра экзамен по литературе, – говорит он.– У тебя есть стих «Прозаседавшиеся»?

– Да. Ты что, приедешь?

– Нет, некогда. Я буду прямо по телефону учить.

– Как это?

– Ну ты мне читай, а я буду повторять.

Я сбегала за книгой и стала с выражением читать:

–Чуть ночь превратится в рассвет,

вижу каждый день я:

кто в глав,

кто в ком,

кто в полит,

кто в просвет,

расходится народ в учрежденья.

– Ну, повторяй! Или еще раз прочитать?

– Не надо, я запомнил.

– Ну расскажи, – говорю я и с удивлением замечаю, что слезы у меня совсем уже высохли.

– Чуть ночь превратится в день

Иду в учрежденья.

Глав ком полит бюллетень

Заседает до обалденья.

Я слабо улыбаюсь.

– Юрка, ты что рассказываешь? Маяковский в гробу перевернется!

– Ничего, давай дальше читай!

Я с выражением читаю:

– Исколесишь сто лестниц.

Свет не мил.

Опять:

"Через час велели прийти вам.

Заседают:

покупка склянки чернил

Губкооперативом".

Ну, что, готов повторить?

– Исколесив сто лестниц

Не найдешь чернил,

Будь ты слепой или зрячий

И тебе уже свет не мил,

И все эти стихи бред собачий.

Я хохочу во весь голос.

– Юрка, ты обалдел? Как ты завтра будешь отвечать на экзамене?

– А, как-нибудь отвечу. Мне по литературе все равно больше тройки не поставят никогда. Главное, что тебя развеселил. Ты ведь не грустишь уже?

– Нет, – улыбаюсь я .

– Ладно, пойду, а то от предков попадет.

Я сажусь за стол и достаю свой личный дневник. Пишу: «28 мая. Проводили маму. Юрка, я тебя люблю».

Глава 11

– В