Петр Романов. Клирик - Екатерина Аникина Страница 9

Мне тоже охоты купаться не было, поэтому я отметил временную точку и приступил к полноценному обыску. В большинстве своём пытался вспомнить, откуда исходило сияние. Хотя был приблизительно.

Артефакт нашел Снегирёв, как ни странно. А я так и не вспомнил, откуда шло сияние. Нет, если бы я лёг на ложе, то возможно…

— Романов, глянь, сомневаюсь, что у озёрного народа подобное есть в обиходе, — и он протянул мне небольшой серебряный колокольчик, маленькую копию корабельного колокола. Только корабельного колокола моего, или похожего на мой, мира, но не местного. Я присмотрелся и увидел тот самый блеск, мерцание, которое видел в своих двойниках, да и в самом себе, когда смотрелся в зеркало. Хотя, сейчас я не уверен в том, что видел блеск на себе. Потому что то, как мерцал колокольчик, сильно отличалось от моего отражения.

— Да, похоже, это оно, — кивнул я. — И только это привлекло твое внимание.

— А что еще? Если ты говоришь о каком-то мерцании, которое упоминал ранее, то я ничего подобного не замечаю. Ты сейчас его видишь? — ровно спросил Снегирев, не сводя с меня пристального взгляда.

— Нет, — покачал я головой, осознавая, что означает это мерцание на самом деле. Предметы из другого мира или миров.

Можно сказать, что и я являюсь подобным предметом, которого быть здесь не должно. Но тогда есть небольшая странность, Волкова, например, я вижу, как обычного человека или оборотня из местных, хотя он, по идее, должен был так же мерцать, когда я на него смотрел. Да и то, что тело-то принадлежит местному Петеньке не вписывается в эту теорию.

Чёрт! Я уже ничего не понимаю! Нужно снова внимательно изучить ту книгу, ведь я был практически уверен в том, что в ней таятся все ответы на мои многочисленные вопросы. А пока не стоит обращать на этот факт внимания окружающих. Никто не знает, что я из другого мира, кроме Волкова, и пусть так и остается.

— Вот только, что нам с ним делать? Как-то уничтожить, или… — В ответ Снегирев только руками развел.

— Давай Дроздову отнесем, пускай командир сам решает, что с ним делать и как.

В это самое время прозвучал дикий рев, от мощи которого домик покачнулся. Не сильно, но толчок был вполне ощутимый. Мы замерли и стояли, прислушиваясь, несколько секунд, но ничего подобного не повторилось, а вокруг установилась тишина, которая окружала нас до этого.

— Что это было? — тихо спросил я. Раньше ничего подобного я не встречал, да и не слышал от наставников. Подобный звук был слышен мною впервые, даже представить не могу, что за тварь могла издавать такой пробирающий рёв.

— Понятия не имею, — так же тихо ответил клирик и выглянул наружу. — Ничего. Думаю, по прибытии выясним.

Посмотрев на колокольчик, который все еще держал в руке, он открыл один из потайных карманов на своей куртке, чтобы положить его туда. Колокольчик от резкого движения тренькнул один раз, после чего домик снова довольно ощутимо тряхнуло, только никакого шума и рёва больше не было.

Мы остались на своих местах, озираясь по сторонам. Связывать происходящее с артефактом не слишком хотелось, но других объяснений подобным явлениям я лично найти не мог. Толчок повторился, за ним еще один, потом еще. Толчки становились все чаще и менее ощутимыми, пока мы не стали ощущать что-то похожее на вибрацию под ногами.

— Уходим, — крикнул клирик, махнув мне рукой.

Воздух вокруг словно сгущался. Я, сделав неуверенный шаг приблизился к Снегирёву, который в очередной раз одернул полу шатра, чтобы выйти наружу, но образовавшаяся в центре домика воронка резко притянула его к себе.

Поднявшийся ветер и ощутимая необъяснимая сила словно толкала обратно в дом, стараясь приблизить нас к центру воронки. Ухватившись за балку, которая служила опорой этому шатру, я сделал резкий рывок, прикладывая все силы, которые только у меня были, и сделал несколько шагов на открытый воздух, практически вывалившись наружу.

Как только я оказался на тропе, сила, сжимающая меня словно клешнями, исчезла, оставив после себя лишь небольшое покалывание во всем теле.

Буквально в ту же секунду позади появился младший клирик, который слегка толкнул меня вперед, от чего я чуть не потерял равновесия и не свалился в воду, понимая, что оставил довольно много сил на борьбу с необъяснимым явлением.

— Я даже не буду спрашивать, что это было, — выдохнул Снегирев. — Но эту дьявольскую штуковину следует как можно скорее отнести в монастырь. Пускай отец-настоятель разбирается, что это такое.

— Согласен, — кивнул я, ощущая, что вибрация, которая отдавалась мелкой дрожью даже по той дорожке, которую сотворил водяной, прекратилась. В это время звякнула сигналка.

— Время, пошли отсюда быстрее, — поторопил я напарника, и мы понеслись по лунной дорожке прямиком к берегу. На бегу я крикнул Снегиреву. — Проверь связь, я не могу связаться ни с кем.

— Я тоже. Как-будто кто-то нас глушит. Подозреваю, что это работа артефакта, — через несколько секунд ответил младший клирик.

Я промолчал, потому что ответ был слишком очевиден. На берег мы выскочили за мгновение до того момента, как дорожка подернулась дымкой и разлилась волнами по озеру, спустя еще одно мгновение исчезнув полностью.

Всё-таки артефакт каким-то образом передавал сигналы бродящим по парку тварям, потому что, помимо того представления, которое разыгралось в шатре. Не успели мы отбежать от озера, как прямо на нас выскочил ядоплюй. Вполне логично, что назвали его клирики так из-за того, что тварь плевалась ядом, разъедавшим плоть так, что она начинала стекать с костей. Самое жуткое заключалось в том, что процесс не останавливался, пока хоть кусочек плоти не оставался на скелете. Насколько мне было известно, любое живое существо на которое эта дрянь попала, умирала в страшных мучениях. Однажды я был свидетелем этому, одной демонстрации мне вполне хватило, чтобы запомнить действие яда до конца своих дней. К счастью для меня, да и для Снегирева, об этой твари клирики знали достаточно, чтобы натаскать нас противостоять ей.

Два дротика, смазанных специальным парализующим определенные мышцы именно ядоплюя зельем, вошли твари в голову с двух сторон, а в следующую секунду головы монстра покатилась по траве.

— Романов! Снегирев! — из леса выскочил Дроздов, и я едва успел погасить удар, которым хотел угостить вылетевшее прямо на меня существо, в котором я далеко не