Заклинатель Душ 2 - Дмитрий Ангор Страница 9

Среди прислужников также были прирученные монстры-мутанты. Их накачанные красные тела украшали мерзкие кровавые выросты, образующие на коже сетку.

На горбу существ располагались пластины с голубой слизью, покрытые тонкой биологической и скользкой пленкой. Изо ртов мутантов торчали отвратительные щупальца, которыми они могли крепко схватить противников, чтобы потом сожрать их.

Одеяние матери тоже было весьма интересным, ведь она являлась Верховной Жрицей Тьмы. Её пышное платье словно поглощало свет вокруг, создавая ауру непроницаемого мрака. Лишь фиолетовые струящиеся узоры на подоле изредка переливались, когда на них падало мерцание пламени с люстр или из камина.

Плечи Жрицы украшали сложные наплечники из темного металла с изображениями демонических существ. На голове возвышалась остроконечная корона, усыпанная камнями оникса и черного опала, которые в полумраке казались живыми и подвижными.

На её шее висело массивное ожерелье с крупным амулетом в форме анха — древнего символа вечной жизни, связанного с оккультизмом и магией.

Руки матери были облачены в длинные перчатки, украшенные браслетами, и в одной руке она держала посох власти, увенчанный алым кристаллом.

Поверх платья накинут был плащ, изготовленный из тяжелой, но изысканной ткани, напоминавшей ночное небо без звезд; он слегка колыхался при каждом её движении.

Но, разумеется, в подобных величественных одеяниях некроманты не показывались в мире людей. Аристократы, принадлежащие к правящей верхушке, носили такую одежду прошлых веков лишь дома. В противном случае было бы странно видеть некрорианок и некрорианцев, разгуливающих среди смертных в своих нарядах.

Я тоже помню, как раньше носил в этих стенах старомодные, но дорогие костюмы и царственные плащи. И на голове у меня всегда был обруч из драгоценного материала, который подчеркивал мой титул Теневого Принца.

— Надо же, кто заявился, — ледяным тоном произнесла Верховная Жрица Тьмы, пошевелив своими выразительными губами, покрытыми чёрной помадой, а затем плавным жестом разрешила мне подняться с колен. — Сын мой, ты покинул родные стены, — она указательным и тонким пальцем грациозно выписала круг в воздухе, — и не попросил при этом разрешения, более того, даже не попрощался со мной и с отцом.

Я поднялся по ступеням к трону, поцеловал её руку и приложил лоб к перчатке.

— Владыка Теней был в гневе, когда ты отверг своё предназначение ради того, чтобы исследовать мир людей и изучать магию одарённых из тех краёв, — Жрица окинула меня надменным взглядом, но в нём также присутствовала благосклонность ко мне как к её отпрыску.

Я, закинув руки за спину, спустился вниз и взглянул в окно, повернувшись к матери боком.

— И где же отец? — спросил я, не оборачиваясь на неё.

Мать плавно опустила ладони на подлокотники трона и, подняв точёный, словно из алебастра, подбородок, ответила:

— Владыка Теней занят войной на границе Некрополиса.

— Кто осмелился напасть на нас? — поинтересовался я, прислонившись спиной к высокому каменному столу, сооружённому из тяжеловесных плит.

Верховная Жрица Тьмы оценила в моих словах намёк на то, что я до сих пор считаю себя частью мира некромантов. Видимо, она решила, что есть ещё шанс, что я, как наследник трона, передумаю и останусь здесь навсегда.

Инквизиторы — члены секретной организации, целью которой является изгнание тьмы и ереси. Эти выродки владеют знаниями о тайных ритуалах и артефактах. Именно из-за этих амбициозных дураков, стремящихся свергнуть некромантов, у нас сейчас такой беспокойный период, — она щелкнула пальцами, и выдрессированный слуга, стоявший у входа, поспешил налить ей вина в кубок. — Видите ли, инквизиторы поклоняются Свету и считают, что никто из живых не имеет права на вечную жизнь и воскрешение. Их не устраивает наш дар, связанный с загробным миром. Эти шакалы утверждают, что наша магия — это проклятие и что мы распространяем его, заражая злом все земли, — мать отпила вина из кубка, который подал ей слуга, опустившийся перед её ногами на колени.

Я чувствовал, как от Верховной Жрицы Тьмы исходила ярость, когда она говорила об инквизиторах, но при этом она хорошо владела своими эмоциями и не один мускул на её лице не дрогнул.

Мне были хорошо известны её помыслы и желания, связанные с процветанием и господством некрорианцев над другими расами. Ведь в прошлом она была высокопоставленной жрицей в древнем культе, который поклонялся Смерти. И после потери своей семьи, которую уничтожили Божественные Аватары — физические воплощения полубогов, посланные на землю для борьбы с тёмными силами, она обратилась к запретным знаниям некромантии, чтобы обрести власть над самой смертью. С тех пор матушка стала символом страха и почитания среди тех, кто изучает тёмные искусства.

Селестра — так звали мою мать, стремилась к владычеству над живыми и мёртвыми. Она желала расширить царство некромантов за пределы Некрополиса, чтобы установить новый порядок, где жизнь и смерть будут подчиняться воле архинекромантов.

Но несмотря на свою мощь, матушка была частично уязвима перед древними артефактами и ритуалами светлой магии, которые могли разрушить её тёмных созданий или ослабить её силу. К тому же, связь с миром мёртвых делала Верховную Жрицу Тьмы чувствительной к нарушениям в балансе между жизнью и смертью.

Поэтому неудивительно, что она испытывала такую яростную ненависть к инквизиторам, которые встали на пути некромантов.

К тому же, силы загробного мира вышли из-под контроля так не вовремя, что теперь в округе царит хаос, — продолжила матушка. — Поэтому, пока твой отец занят войной с врагами, я выступаю временным регентом в Мортисе.

— Значит, за помощью я должен обратиться к тебе, — сказал я, снимая шляпу и зажимая её под мышкой, начал шагать от стены к стене.

— Нет, сын мой, поубавь свою торопливость, — остановила она меня царственным тоном. — Я ещё не закончила и не выразила всего своего недовольства по поводу твоих действий.

О, да, это была моя мать! Начиналась самая неприятная часть разговора, и я понимал, что избежать её не удастся.

— Если бы Владыка Теней был сейчас в тронном зале, ты бы, Влад, не успел и слова сказать, — один уголок её губ слегка изогнулся в ухмылке. — Отец встретил бы тебя увесистой «радушной» оплеухой, блудный сын, — сказала она с сарказмом.

Ага, как же без этого ритуала при встрече с родственниками?

— Мало того, что ты после своего побега заявляешься сюда как ни в чём