Дейзи Фэй и чудеса - Флэгг Фэнни Страница 2

Надеюсь, папа скоро раздобудет деньги. Если мы поедем в Шелл-Бич, может, я смогу завести пони и каждый день купаться. Папа пока трудится над новым изобретением. На заднем дворе он выращивает английского кормового червя, и как только черви подрастут, он их заморозит и будет продавать по всей стране.

Многие, включая его ближайших родственников, считают папу странным, но я не из их числа. Зовут его Уильям Харпер-младший. Мама рассказывает, что он мечтал уехать из Джексона еще в армии, где он учился любить янки[6]. Хотя охотников папа до сих пор ненавидит. Прочитав в газете про несчастный случай на охоте, он радуется и ставит еще одну галочку в нашу пользу. Папа всех зверей любит, особенно кошек. Он утверждает, что все диктаторы ненавидят кошек за то, что не могут их приручить. Гитлер при виде кошки приходил в бешенство, уж кому об этом знать, как не папе, он ведь сражался с Гитлером на войне.

Папу забрали на службу в военно-воздушных силах, когда мне было всего два года. Армии он стоил недешево: из-за маленького роста ему пришлось отдельно пошить форму и сделать защитные очки с диоптриями, чтобы он мог видеть.

Но, как сказал папа, «когда страна воюет, она на все готова». Папа не уехал из Штатов, зато сломал большой палец на ноге, когда ударился о землю Луизианы перед тем, как раскрылся его парашют. Самолет успел сесть в болото, когда папа наконец прыгнул, так что мог бы уже и не прыгать, но он потерял очки и не заметил, что они приземлились. Там он и познакомился с Джимми Сноу. Джимми был пилотом и шутки ради вечно орал в наушники: «Прыгай!»

После Луизианы папу перевели в Калифорнию, и он попросил Маргарет О’Брайен[7] поставить автограф на обратной стороне одного из моих рисунков. Папа сказал, что у нее искусственные зубы, как у бабушки. Еще он сказал, что Ред Скелтон[8] – отличный парень, он рассказывал ребятам неприличные анекдоты, чтобы их подбодрить. Все мои правдивые рассказы о Голливуде – это результат папиного пребывания там во время войны. Кларк Гейбл, по мнению папы, самый красивый человек на свете, несмотря на то что усы у него подстрижены неровно. А еще вы знали, что у Дороти Ламур[9] были такие уродливые ступни, что ей надевали резиновые ноги, когда она играла дитя джунглей? Мама сказала, что это вранье, но я почему-то ни разу не видела фото босой Дороти. Я хотела, чтобы папа познакомился с Эдди Мерфи, но он не познакомился. Он говорит, что я, когда вырасту, буду копией Селесты Холм[10].

Папа считает, что если бы мама после войны переехала в Голливуд, как он и предлагал, то мы бы разбогатели, а я, может, уже была бы звездой. Я бы с удовольствием увидела Бомбу Джангл Боя и Джуди Канову[11]. Но мама ни за что не уедет из Джексона.

Папе не нравилось быть солдатом, его шесть раз понижали в звании. После каждого отпуска он не желал возвращаться обратно, и на службу его водворяла военная полиция. Как-то раз я сидела на горшке в уборной, и тут они давай колотить в дверь и орать, чтобы папа немедленно выходил. Мама стала меня торопить, чтобы я могла попрощаться с отцом, но весь этот шум только напугал меня, и это, по мнению мамы, стало причиной того, что теперь мне так часто приходится прибегать к помощи клизмы. Мама говорит, это военная полиция помешала мне получить необходимые навыки в период привыкания к туалету.

Пока папа воевал, мы с мамой жили в большом белом доме с бабушкой и дедушкой Петтибон. Мы жили в одной части дома, они в другой. Дедушка был очень забавный. Однажды всю ночь не спал и соорудил во дворе грядку из сорока семи бутылок из-под виски, выстроенных в ряд. Он любил виски, умел задирать ноги за голову и делать колесо. Бабушка познакомилась с ним, когда училась в колледже. Она встречала возвращающихся с фронта солдат, и, когда дедушка остановился напротив нее, бабушка расхохоталась, поэтому они поженились и переехали в Виргинию. Он был очень богатый, так что бабушка перевезла в Виргинию почти всех своих сестер и выдала их замуж за богатых. Но потом дедушка пристрастился к выпивке, семья от него отказалась, и пришлось им с бабушкой вернуться в Джексон. Ох и злилась же она, покидая своих богатых сестричек!

Дедушка устроился работать дезинсектором, травил вредителей, а еще он разводил кур. Он был просто без ума от любой домашней птицы и со своим старым петухом играл в шашки на кухонном столе. Бабушка говорит, они только притворялись, что играют, но я не верю.

Мне у бабушки с дедушкой нравилось все, кроме уток и кур, которые вечно клевали мне пальцы на ногах. Принимали их за кукурузные зерна. Вот дуры. Еще мне не слишком нравилось, что бабушка отрубает им головы. Однажды безголовая курица гонялась за мной по всему двору. Я так испугалась, что ворвалась в дом, не открыв дверь с москитной сеткой, и выломала ее.

Дедушка меня очень любил. Вечно прокрадывался с черного хода на мамину половину дома, воровал меня из кроватки, приносил в пивнушку и сажал на стойку. Однажды он повез меня проведать своего приятеля в тюрьме. Мама с бабушкой просто взбесились, мол, я еще слишком мала, чтобы посещать тюрьмы.

Вернувшись насовсем из армии, папа привез мне кроличью шубу – прямо из Голливуда, – несколько жвачек и двадцать шоколадок «Херши». К тому времени он снова был разжалован в рядовые, но зато получил медаль «За долголетнюю и безупречную службу». Небось купил где-то, говорит мама.

С бабушкой и дедушкой мы прожили недолго. Они не любили папу, считали его тощим червяком. По крайней мере, бабушка его так называла. Когда дедушка напивался, он подбрасывал в папину комнату кур. А однажды послал маме телеграмму, что на ее половине дома живет большая крыса. Однажды вечером дедушка приволок свой аппарат для дезинфекции и набрызгал крысиного яда под нашу дверь, в общем, пришлось нам уехать. Сразу после этого дедушка отправился в пивнушку пропустить стаканчик и домой больше не вернулся. Кто-то говорил, что его видели за рулем такси в Тупело, штат Миссисипи, но мы не знаем, где он сейчас. Он оставил своих кур и все прочее. Мне его не хватает. Ладно, мне пора. Феликс уже рожает котят за холодильником, и мама с ума сходит…

2 апреля 1952

Представляете? Я видела рождение котенка… Не буду заводить детей. Неудивительно, что мама злилась на меня за то, что я родилась такой громадиной, весила целых девять фунтов[12].

Я много вам рассказывала про папу, но знаете, что в нем самое необычное? Он кинооператор, как и его отец. Я родом из семьи, занятой в кинобизнесе, даже мама какое-то время продавала билеты в кино. Она работала в кинотеатре, потому что было время Великой депрессии и еще потому, что ее папа не волновался за нее, только когда видел сидящей в стеклянной будке.

Профессия моего папы делает и меня особенной. Некоторые называют это нахальством, но папе нравится в людях это качество, он как-то сказал, что я не должна говорить «Да, сэр» и «Да, мэм». Он не хочет, чтобы его дочь разговаривала как слуга. Я и не разговариваю так, если, конечно, не хочу произвести впечатление… или если мама не маячит поблизости.

Сразу после войны папа работал в «Лесном театре». Все субботы и воскресенья я просиживала под будкой киномеханика на балконе, где когда-то сидели цветные, пока не поумнели и не открыли собственные кинотеатры. После этого белые тоже туда не садились, что вполне меня устраивало: весь балкон был в моем распоряжении. Кресла в кинотеатре были красные, а на стенах зеленые лампы в виде лилий. Перевесившись через перила, я кидалась чем-нибудь в людей, которые мне не нравились.

Мама теперь твердит, что, глядя на людей сверху вниз с этого балкона, я обзавелась комплексом превосходства. Так-то оно так, но папа не хочет, чтобы я сидела внизу, где какой-нибудь растлитель малолетних может оказаться рядом со мной, и тогда папе придется его убить. Мне, однако, и самой выданы инструкции, как поступать с растлителями. Если кто-то позволит себе какие-то вольности со мной, я встану и громко заору: «Это растлитель! Арестуйте его».