Все о внешней разведке - Колпакиди Александр Иванович Страница 12

В августе 1929 года глава нанкинского правительства Чан Кайши и правитель Северного Китая Чжан Сюэлян начали, подготовку к прямому вооруженному конфликту с СССР. Не видя другого выхода, советское руководство поручило командующему Особой Дальневосточной ар­мии В.К.Блюхеру разгромить китайские войска. 12 ок­тября 1929 года войска под командованием Блюхера пе­решли в наступление и разбили противника. А уже 22 де­кабря 1929 года был подписан Хабаровский протокол, восстановивший существовавшее ранее на КВЖД поло­жение.

Во время конфликта на КВЖД сотрудники внешней разведки сделали все от них зависящее, чтобы помочь частям Красной Армии. Очень важную информацию, в это время добывала харбинская резидентура ИНО ОГПУ, которой с 1929 по 1930 год руководил Василий Петрович Рощин.

22.08.1903 - 1988. Полковник (1943).

Родился в с. Жариково Ханкайской волости Николо-Уссурийского уезда Приморской области в крестьянской семье. Окончил Спасскую учительскую семинарию.

В 1920 г. вступил в партизанский отряд в Спасске, затем в 1-й Дальневосточный коммунистический отряд. Участник боев с японскими интервентами в Спасске и Хабаровске. По окончании боевых действий демобилизовался и пере­шел на комсомольскую работу в Хабаровске.

В ноябре 1925 г. В. П. Рощин направлен в Харбин по линии разведотдела штаба Сибирского ВО, действовал под прикрытием должности сотрудника генконсульства СССР. В декабре 1926 г. переведен в ИНО ОГПУ, работал в харбинс­кой резидентуре ИНО под тем же прикрытием, затем под прикрытием служащего КВЖД. Во время советско-китайс­кого конфликта в 1929 г. — сотрудник представительства ИНО ОГПУ по дальневосточным странам во Владивостоке. После завершения конфликта в 1929 г. вновь направлен в Харбин резидентом внешней разведки.

В ноябре 1930 г. В. П. Рощин был переведен в централь­ный аппарат разведки. В начале 1932 г. назначен заместите­лем начальника 5-го отделения ИНО ОГПУ. Занимался обеспечением нелегалов конспиративной связью и доку­ментацией.

С июля 1932 г.— сотрудник берлинской резидентуры внешней разведки, действовал под фамилией Туманов. От­вечал за связь с нелегальными резидентурами, изучал кан­дидатов для вербовки.

В мае 1935 г. переведен на должность резидента в Авст­рии. Работая в Вене, поддерживал контакт с группой Мейснера, передававшей советской разведке ценную докумен­тальную информацию: переписку МИД Австрии со свои­ми посольствами, циркуляры Главной дирекции обще­ственной безопасности, материалы Разведывательного бюро. Лично привлек к сотрудничеству пять ценных источ­ников.

В феврале 1938 г. В. П. Рощин был отозван в Москву и уволен из разведки.

В 1940 г. окончил Вечерний институт марксизма-лени­низма при МК ВКП(б).

В начале 1941 г. восстановлен в рядах НКВД СССР, ку­рировал работу нелегальной агентуры на территории окку­пированной немцами Австрии.

После начала Великой Отечественной войны В. П. Ро­щин — начальник отделения Особой группы — 4-го управ­ления НКВД СССР. Проделал большую работу по подго­товке и заброске в оккупированную Белоруссию оператив­но-боевых групп, осуществлял руководство их деятельнос­тью. Летом 1942 г. два месяца работал в осажденном Ленин­граде, а после Сталинградской битвы несколько месяцев занимался работой с пленными генералами и полковника­ми армии Паулюса.

В 1943 г. переведен в аппарат 1-го управления НКГБ СССР и в конце года направлен резидентом в Стокгольм. Основной задачей В. П. Рощина в Швеции было получение информации по Германии и Финляндии. В 1945 г. переведен резидентом в Финляндию.

В 1947 г. вернулся в СССР, работал в центральном аппа­рате внешней разведки. В октябре того же года направлен резидентом в Берлин под фамилией В. Ф. Разин и прикры­тием должности заместителя политического советника СВАГ. Возглавляемая В. П. Рощиным резидентура осуще­ствила вербовку 27 агентов, от которых поступала ценная разведывательная информация.

В 1950—1953 гг. работал в центральном аппарате развед­ки на руководящих должностях.

В 1953 г. вышел в отставку по состоянию здоровья.

Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Оте­чественной войны 1-й степени, Красной Звезды, многими медалями.

Кроме того, в 1928—1931 годах в Маньчжурии весьма успешно работала нелегальная резидентура разведотдела полпредства ОГПУ по Дальневосточному краю во главе с Борисом Богдановым. После возвращения Богданова в Хабаровск в его аттестации было сказано следующее: «Богданов выдержан, умеет владеть собой и в сложных, неожиданных ситуациях. В период конфликта на КВЖД в условиях закордона, рискуя собой, сумел обеспечить ра­боту подчиненного ему аппарата. Является хорошим вос­токоведом. Энергичный, любит свое дело и честно отно­сится к нему»[9].

?- 10.02.1938.

Работал журналистом. Окончил Владивостокский поли­технический институт. Владел английским, французским и немецким языками.

С начала 20-х гг. служил во Владивостокском оперсекторе ОГПУ. Начальник контрразведки Читинского окружного отдела ОГПУ.

В 1929—1931 гг. — в служебной командировке в Китае. В 1932—1937 гг. — заместитель начальника разведотдела пол­предства ОГПУ-УНКВД по Дальневосточному краю. В июле — августе 1937 г. — начальник разведотдела.

Арестован 23 августа 1937 г. По обвинению в участии в право-троцкистской организации приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян 10 февраля 1938 г.                       

Реабилитирован во второй половине 50-х гг.

18 сентября 1931 года на Южно-Маньчжурской же­лезной дороге, принадлежавшей Японии, произошел взрыв, послуживший поводом для вторжения японс­кой армии в Северный Китай. В результате этой агрес­сии Маньчжурия была оккупирована японцами, а на ее территории создано марионеточное государство Маньчжоу-Го, номинальным главою которого стал Айснцзеро Пу И, последний представитель китайской императорской династии Цинь. Таким образом, пла­ны Японии, о которых советской разведке стало из­вестно еще в 1928 году, осуществились. А выдвижение японской Квантунской армии к границам СССР и от­каз Японии в декабре 1931 года от предложения со­ветского правительства подписать японо-советский пакт о ненападении заставили резидентуру внешней разведки в Китае и разведывательный отдел Восточно-Сибирского полпредства ОГПУ активизировать ра­боту по сбору сведений о военно-политических пла­нах кабинета премьер-министра Танаки, а также уси­лить деятельность по нейтрализации белогвардейской эмиграции. Так, в директиве ИНО ОГПУ, направлен­ной в резидентуры на Дальнем Востоке, в частности, говорилось:

«Желательно получать от вас периодические крат­кие обзоры настроений и планов белогвардейских группировок. Вскрывайте посредством более глубокого анализа действительную подоплеку тех или других ме­роприятий «белых вождей», специально заостряя вни­мание на командирах-партизанах, учитывая их конк­ретную работу по подготовке диверсионных и террори­стических актов... Выявляйте нити связи с Европой — какие оттуда поступают директивы, кто заинтересован в их осуществлении и т. д. Всегда надо пытаться выяс­нить, кто стоит за спиной той или иной белой груп­пировки. Надо выявлять среди враждебно настроенной белой эмиграции английскую, французскую и особен­но японскую агентуру»[10].

Практически все положения этой директивы вскоре были воплощены в жизнь. В 1931 году на территории Маньчжурии сотрудниками разведотдела Восточно-Си­бирского полпредства ОГПУ был захвачен и выведен в СССР крупный монгольский политический деятель Мэрсэ (Го Даофу). С начала 20-х годов он являлся лидером так называемого Движения молодых монголов и даже входил в руководство Профинтерна. Возглавлявшаяся им Народно-революционная партия Внутренней Монголии при поддержке властей Монгольской Народной Респуб­лики периодически устраивала вооруженные выступле­ния. Однако в конце 20-х годов Мэрсэ вошел в состав гоминьдановского Комитета по делам Монголии и Тибе­та, а после оккупации японцами Барги вновь сменил хозяев, став сторонником японцев. Тогда нелегальная резидентура Дальневосточного полпредства ОГПУ в Маньчжурии, которой руководил Николай Шилов (Кук), провела спецоперацию по нейтрализации Мэрсэ. Кос­венным результатом этой операции стало снятие с поста руководителя японской разведки в Маньчжурии полков­ника Уэда. А на следующий год Шилов провел очеред­ную операцию, в результате которой китайскими влас­тями был арестован японский агент Ушаков. Его показа­ния были опубликованы в зарубежной печати и изобли­чали попытки японской разведки использовать военные формирования белой эмиграции против СССР. К сожа­лению, в 1933 году в резидентуре Шилова произошел провал. И хотя ему удалось вывести из-под удара боль­шую часть агентуры, два его помощника, Ястребов и Курков, снабжавшие советскую разведку документами японской военной миссии, были арестованы и погибли при допросах.