Наталья Парыгина - Отдых у моря

Н. Д. Парыгина

Отдых у моря

1

Эта история началась в один ничем не примечательный летний день за семейным обедом.

— Ты знаешь, — поливая соусом котлету, сказала Люся мужу, — Кропачевы едут на юг.

— Да? — без малейшего интереса отозвался Костя.

Его пассивность была вполне закономерной, так как сами они уже окончательно решили провести отпуск в деревне Сосновые Выселки у Люсиной тетки, с которой Люся не виделась двенадцать лет, а Костя не встречался ни разу. Люся только рассказывала, что тетя очень добрая и что в Выселках есть лес и речка.

— Они тоже едут через неделю, — дополнила Люся информацию относительно Кропачевых.

— Я не огорчен, что нам с ними не по пути, — заметил Костя. — Между прочим, — продолжал он, — Иван Алексеевич рассказывал сегодня, как ловить рыбу спиннингом. Довольно увлекательное занятие. Я, пожалуй, куплю спиннинг.

— А мы сегодня в детсаде рыбу ели, — включился в беседу третий член небольшого семейства — четырехлетний Николка. — Только я ее не люблю.

— Это раньше было, — возразила мужу Люся, — что в речках водилась рыба. Теперь вряд ли…

— Впрочем, можно ловить и обыкновенной удочкой. Удивительно: котлеты сегодня совсем не пересолены, — сказал Костя, полагая, что Люся примет его заключение о котлетах за комплимент.

Но Люся обиделась.

— Как будто я всегда пересаливаю!

— Не всегда, но… довольно часто.

— Ну и ладно, — сказала Люся, не настроенная на ссору. — Как приготовлю, так и съешь. Николка, сядь как следует!

— Я и так, как следует.

— Надя сегодня уже купила себе трикотажный купальник, а мужу — плавки, — продолжала Люся, имея в виду все тех же Кропачевых.

— Что ж, можно и нам купить, — сказал Костя.

— Да ну, — поморщилась Люся, — какая там речка, в ней и купаться-то негде.

— Ты же сама говорила, что там хорошо купаться.

— Не забудь, сколько прошло лет. Она, пожалуй, за это время совсем пересохла.

— Что-то я тебя не понимаю, — нахмурился Костя. — То без конца хвалила свои Выселки, а теперь у тебя речка пересохла. Еще, пожалуй, скажешь, что лес сгорел. Сгорел?

— Вполне возможно, — согласилась Люся. — Или скорее всего вырубили его… Они едут куда-то под Сочи. Не в самые Сочи, там очень много народу, а в маленький поселок, на самом-самом берегу моря.

Костя, хотя и был тугодум, начал догадываться, что неспроста занимают Люсю Кропачевы.

— Ты что, завидуешь им, что ли? — спросил он.

— Нет, — вздохнула Люся, — не завидую.

— Папа, — сказал Николка, — море очень большое?

— Очень, — рассеянно подтвердил папа.

— Больше Волги?

— Больше. Я считаю, что без путевок ехать к морю рискованно. Скорее устанешь, чем отдохнешь.

— А Надя говорит, что без путевок даже лучше. Не связан никаким режимом. Захочешь — пойдешь обедать, захочешь — не пойдешь. Лежи себе целые дни на берегу и загорай.

Костю не воодушевляла перспектива загорать без обеда.

— Я читал, что загар вообще вреден. Тем более, в последнее время на солнце происходят какие-то взрывы, и вместе с солнечными лучами на Землю проникает вредная радиация.

— Не знаю, — сказала Люся, — я не читала.

— У нас сегодня Маринка полдня ревела, — несколько не на тему сообщил Николка, задорно блестя черными отцовскими глазенками.

Люся подозрительно посмотрела на сына. Он с достоинством выдержал этот взгляд.

— Из-за тебя ревела?

— Из-за меня, — гордо подтвердил Николка. — Я ей маленько наподдавал.

— Он растет хулиганом, — сказала Люся сокрушенно. — Хоть бы ты как отец объяснил ему…

— Я сам в его годы дрался, — возразил отец.

— Костя! — Следовало понимать: ты ведешь себя антивоспитательно.

Костя чуть-чуть прищурил левый глаз в знак того, что сигнал принят, и добавил для Николки:

— Но девочек я никогда не бил.

— Вот видишь! — подхватила Люся, уставившись на Николку.

По законам дидактики следовало развить для Николки мысли насчет мужского благородства, и Костя был уверен, что Люся именно так и поступит. Но у нее в мозгах засели, как заноза, эти Кропачевы.

— Надя говорит, что в этом году нетрудно достать билеты на юг.

— Да?

— Я восемь лет не видела моря, с тех пор как была в санатории. И то не на юге, а на Рижском взморье.

Костя положил вилку и пристально посмотрел на Люсю. Она ответила ему ласковым, чуть-чуть виноватым взглядом.

— Хочешь на юг? — спросил Костя.

— Морские купанья, говорят, очень полезны.

— Что ж ты мне толком не объяснишь? — мягко упрекнул Костя. — Долдонишь без конца про этих Кропачевых. Если хочешь к морю, значит, поедем к морю.

— Но это дорого. Мы тогда не сможем в этом году купить телевизор.

— Купим в следующем, — успокоил Костя. — Что телевизор… У нас один инженер говорит: купить телевизор — все равно что надеть цепь на шею. И правда: сидят около своих телевизоров, как сторожевые собаки, многие даже в кино перестали ходить. К черту телевизор! Едем на юг!

— Кропачевы…

— Нет! — перебил Костя. — Только не с Кропачевыми. Неужели тебе не надоела эта болтливая Надя? «Я — хорошая, мой муж — самый лучший, мы оба — замечательные», — передразнил Костя.

Люся засмеялась: очень похоже он передразнил.

— Поедем сами, — решительно сказал Костя. — Купим карту, посмотрим, какие там города на Черном море, и выберем.

— Папа, море совсем черное? — спросил Николка. — Как тушь?

— Совсем, — сказал Костя. Он частенько автоматически, словно кибернетическая машина, отвечал на Николкины вопросы и тут же моментально переключался на взрослый разговор. — Ну, что ты задумалась?

— Ничего, — сказала Люся, — так. Ты у меня самый лучший муж. Даже если не поедем к Черному морю — все равно самый лучший.

— Папа, а негры от моря черные? — спросил Николка.

Вопрос был тонкий, и Костина кибернетика не сработала.

— Почему от моря?

— Они в черном море купаются и черные — да?

Люся с Костей засмеялись.

— Да, — сказал Костя. — Вот искупаешься в море и тоже станешь черный, как негр.

2

На другой день Люся купила карту Черноморского побережья СССР. Но, не полагаясь на одну карту, она исподтишка порасспросила знакомых, где там на юге приятно отдохнуть. Оказалось — в Алупке хорошо. В Ялте. В Геленджике. А заведующая техкабинетом Валентина Петровна очень хвалила некий поселок с малоизвестным названием: Джубга. Там, говорила она, полезный микроклимат. Замечательный пляж. Великолепный воздух. И к тому же поклонница Джубги согласилась дать адрес квартирной хозяйки, у которой она жила в прошлом году.

Это обещание больше, чем великолепный воздух, склонило Люсины симпатии в пользу Джубги: она побаивалась остаться в незнакомом месте без крыши над головой. Что касается Кости, то ему очень понравилось название. Джуб-га… Поэтично и чуточку таинственно. Отыскали намеченный пункт на карте. Верно, есть такой. Стоит у моря.

— Прекрасно, — сказал Костя, — пусть будет Джубга. Давай сообразим, как туда ехать.

— Я уже расспросила Валентину Петровну, — перебила Люся. — До Туапсе поездом, а дальше автобусом или такси.

Поезд уходил ночью. Николка, стоя на платформе, прыгал от восторга. Ему нравились огни, и люди с чемоданами, и тьма вокруг. Он садился на большущий чемодан, купленный специально для этой поездки, вскакивал, бегал вокруг, и Люся все время боялась, что он потеряется.

Купейный вагон окончательно поразил Николкино воображение: он впервые в жизни ехал в настоящем поезде, раньше знал только электричку. Николка родился, когда папа и мама были еще студентами, а потом, когда они начали работать, требовались деньги то на пальто, то на диван-кровать, и на дальние путешествия Холодовы не решались. Так что эта поездка диким образом на курорт была для них и как бы запоздалым свадебным путешествием.

Люся и Костя в самом деле чувствовали себя как молодожены. Утром, за завтраком, Костя вдруг начал читать странные стихи, которых Люся прежде никогда от него не слышала. Начинались они мрачно: «От инженера ушла жена…» Костя прочел эту строчку трагическим голосом, но Люся восприняла ее легкомысленно.

— Смотри, наворожишь, — сказала она и засмеялась.

С ними в купе ехали хмурый командировочный (он умудрился спать почти всю дорогу до самого Ростова, где ему надо было сходить) и полная седая старушка. Старушка пыталась рассказывать Николке сказки, но он, немного послушав, хвастливо заявил:

— Я лучше знаю.

И стал сам рассказывать сказки старушке.

Все чувствовали себя счастливыми и нисколько не сомневались, что с каждым километром счастье будет нарастать, а там, у моря, станет таким огромным, что неизвестно, как его смогут вместить три дружных сердца.