Наталья Аверкиева - Коварство мыльных пузырей Страница 13

— Представляю! Это что же надо было сделать, чтобы Ярик от страха руками начала размахивать?

— Отстань, противная! И вообще, тебе не по рангу ржать. Ты у нас эмогот. Ты только рыдать можешь.

— Я и рыдаю, — гоготала она все громче. — От смеха!

— Птица! — услышали мы за спиной Настин голос.

Козарева, быстро переставляя ножки, стремительно нас догоняла. За ней топала улыбающаяся Евгения.

— О, нет! — закатила я глаза, когда заметила, что подруги смотрят на меня с неподдельным любопытством — как будто я марсианин. — Я убью тебя, лодочник! — зашипела я на Варьку, которая в полусогнутом от смеха состоянии уползла куда-то в сторону.

— Птичечка, ты как? Ты не сильно ударилась? — подлетела ко мне Настя и схватила за руки.

— Ярик, я тобой горжусь, — хлопнула меня по плечу Женя.

— Варя, ты трепло! — закричала я, кидаясь на подругу. Варька ловко отбежала в сторону, отмахиваясь от меня сумкой. Настя с Женей тоже принялись хохотать. — Я вас не люблю!

— Мы тебя тоже! — хором закричали они. Настя повисла у меня на шее и обняла, всхлипывая от смеха.

— Исчезни, а то сейчас весь тональник об меня вытрешь, — сняла я ее.

Вместо того чтобы отвязаться от меня, Варя и Женя, гогоча на всю улицу, подошли и тоже повисли на мне, как груши на березе, одна другой краше. Ну вот и как на таких обижаться?

Уроки отвлекли от грустных мыслей. Да и вообще я как-то еще утром для себя решила, что не стану расстраиваться по пустякам. Ведь кому стало плохо от того, что меня у них больше нет? Только им — моим мужчинам. Где они еще такое сокровище найдут, как я?

— Девчонки, чего мне делать-то? Я запуталась, — честно призналась я на большой перемене, сидя в столовой.

— Ты ему еще позвони и извинись, дура влюбленная! — строго отозвалась Женя.

— Даже не собиралась, — честно соврала я.

— Вот и это правильно! — понизила голос Настя. — Эти мальчишки обожают, когда за ними бегают. А если на них не обращать внимания…

— Станет только хуже, — скептически закончила Варя.

— Н-да, — сказали мы в один голос, тяжко вздохнув.

Телефон на столе подпрыгнул и завибрировал, ненавязчиво двигаясь в мою сторону. На дисплее высветилось сердечко и имя Мотечка.

Мы переглянулись. И, прежде чем я успела схватить телефон и спрятать свой позор, девчонки дружно захохотали надо мной.

— Тихо вы! — рявкнула я на них, трясущимися руками пытаясь попасть пальцами по кнопке приема вызова. Наконец-то мне это удалось. — Да, — тихо вымолвила я, чувствуя, как сердце выскакивает наружу.

— Это ты, мой отважный воин? — насмешливо поинтересовался Мотечка.

Я бы, может быть, что-нибудь и ответила, но сердце долбилось о челюсть, из-за чего зубы стучали, а мышцы парализовало.

— Ну? — кое-как выдавила я из себя, стукаясь лбом о столешницу.

— Еще скажи, что ты обиделась, — фыркнул парень.

В таком скрюченном положении я смогла только хмыкнуть. На спину легла чья-то рука. Наверно, Варя. Она ко мне ближе всех сидит.

— Не, а чего ты залупилась? Ну был не прав… За что по лицу-то сразу?

— Зато как сразу все дошло, — пробормотала я.

Вот бы сделать так, чтобы голос не дрожал.

— Я, между прочим, ни у кого в жизни не просил прощения, тебе понятно? — гордо ответил Матвей.

— Оно и видно, — наконец-то набрала я силы.

Матвей хихикнул:

— И создал Бог Ярика… Существо получилось злобное, но забавное.

— Я не поняла: у тебя челюсти снова жмут? — как можно грубее с широченной улыбкой спросила я.

— Короче, злобная, но забавная, жду тебя вечером на том же месте, в тот же час.

— У меня тренировка! — попыталась возразить я.

— А мое какое дело? — искренне возмутился он. — Все, чао, бамбино. В то же время, в тот же час!

И повесил трубку. Вот зараза!

Я недоуменно уставилась на телефон.

— И что мне теперь делать?! — закричала истерично.

— Не ходить! Спятила? Ни в коем случае! Даже не думай! — загалдели подруги наперебой.

— Но он позвал и извинился!

— Кончай с голосами в своей голове разговаривать, — прищурилась Точка. — Это было что угодно, но не извинение.

— Опять будет приставать! — Голос Варьки был таким ядовитым, что, казалось, с нее уже можно яд собирать для примочек.

— Но он позвал… — проскулила я, жалобно глядя на девчонок.

— Не вздумай! — грозно сдвинула выщипанные бровки Козарева.

— Но он…

— Ты же не пойдешь? — шипела Андреева.

— Пойду, — тихо буркнула я.

Настька вздернула нос и гордо, словно ее только что страшно оскорбили, произнесла:

— Ободок тебе в помощь.

— Женя! — тоскливо посмотрела я на Волоточину, которая сосредоточенно что-то искала в Интернете.

— Сейчас, пять сек. — Пальцы проворно бегали по тачпаду, листая страницы. — Вот! Нашла! Записывай номер.

Я взяла трубку, нажала «Создать контакт» и принялась послушно заносить телефон в базу.

— Двести пятьдесят один, записала? Девяносто пять…

— Девяносто пять, — повторила я. — А что это за номер вообще?

— Да, девяносто пять… — Она пальцем тыкнула в монитор, присматриваясь, видимо потеряв номер. — Это Российская ассоциация кризисных центров для женщин «Остановим насилие».

— Что?! — вытаращила я глаза.

— Записывай номер дальше, — деловито велела она. — Думаю, что вечером этот номер тебе очень даже пригодится. Ну, в крайнем случае, завтра или в ближайшие дни. Или, на худой конец, Матвея туда можно будет отправить, если у тебя физподготовка окажется круче.

— ЧТО?! — возмущенно подскочила я, опрокинув стул. — Вы в своем уме?

— Это ты не в своем уме, если собралась идти к нему на свидание, — с обидой сказала Варя. — Пойдемте, девчонки, нам тут нечего делать с этой жертвой собственной безалаберности.

— А сама-то?! Когда в Питер автостопом укатила, много думала?

Варя вспыхнула. Щеки пошли красными пятнами. Фиалковые глаза стали едва ли не черными.

— Со мной был Поэт. Со мной ничего не могло случиться.

— Ну и где ты подобрала своего Поэта? Там же, на обочине! — Остапа несло так, словно у него вдруг случился приступ мозговой диареи. И самое ужасное, я не могла никак заткнуть открывшуюся течь.

— Стоп! Вы что? Вы совсем, что ли, с ума сошли? — Настя отпихнула Варю в сторону, а Точка встала так, чтобы успеть ухватить меня, если мы решим подраться.

— Хватит. Что за детский сад, штаны на лямках? Вон Лепра на нас косится. Нам вместе надо быть, а не ругаться.

Варя ничего не ответила, повернулась и ушла. Теперь обрыдается вся, эму моя готичная.

Я зло подняла стул, демонстративно его поставила на место и села, вытянув ноги. Пусть Лепра подавится! Сложила руки на груди. Да как они смеют мне указывать, что делать? Да кто они такие, чтобы я их слушала? Это моя жизнь, и я буду делать то, что считаю нужным. Лепра с лепрозорием направилась в мою сторону. Только ничего не говори, а то я сейчас и стулом метнуть могу в эту хорошенькую, но абсолютно безмозглую головку.

— Что же вы тут куриных боев не устроили? — повела Красавина плечом.

Я одарила ее презрительным взглядом и ухмыльнулась. Молчи, Ярослава, молчание — золото. Да и разозлит это ее больше, чем твой ответ. Нет, не буду молчать!

— Тебе не понять, — притворно вздохнула я и посмотрела на нее наивными глазенками. — У тебя слишком мало мозга, чтобы оценить степень наших высоких отношений.

Я резко поднялась. Красавина, Петрова и Улманис шарахнулись в сторону.

— Вот это правильно, — одернула я кофту и важно указала пальцем в потолок. — Меня надо бояться. Не разочаровывайте меня, девушки. — Развернулась и пошла в класс. Они что-то тявкали мне в спину, но разве ж мне это интересно?

Дома я поняла, что уже три раза ходила в этой юбке на свидание к Моте. Вдруг он решит, что у меня другой нет? Самое забавное, что другой у меня действительно нет. Кажется, господин Чернышевский должен быть счастлив: его любимый вопрос преследует меня который день… Я перерыла мамин шкаф в надежде найти юбку, которую хотя бы теоретически могла бы надеть. Вся проблема заключалась в том, что мама была… как бы это… В общем, мама была значительно толще меня, и в ее юбки и брюки могло поместиться две Ярославы и один Стасик как минимум. Можно, конечно, поискать одежду на антресолях, но что-то я сильно сомневалась, что это хоть как-нибудь изменит ситуацию. И тут меня осенило! Да, я же гений! Ай-на-нэ-на-нэ! Я ринулась к шкафу и достала… платье! Вуаля! Опля! Платью не обязательно хорошо сидеть на талии, достаточно, чтобы оно просто не сваливалось с плеч! Впрочем, в мамином платье я стала похожа на беременную малолетку. Я почесала затылок. А если попробовать вот как. Я порылась у себя в закромах и достала зеленые колготы. Так, будем делать из себя хиппующую плесень, как сказала бы Варька. Где-то должен быть зеленый свитер. О\'кей, свитер тоже есть. Отличненько! А теперь… брюки превращаются… превращаются… в элегантные шорты! (Это я из платья сделала сарафан, оторвав рукава с мясом.) Длина такая тоже не годится, поэтому подол я сделала покороче, оставив нитки торчать в разные стороны. Так, Ярик, главное, чтобы мама оценила твой смелый дизайнерский шаг. Наконец-то я облачилась в свой новомодный костюм — зеленые колготы, примерно такого же цвета легкий свитерок, а поверх всего этого черное льняное платьице. Теперь надо накраситься, поставить волосы ежиком и отрыть свои осенние высокие ботинки. Сапоги на шпильках видеть не могу. На шею просилось что-то такое, чтобы отвлекать внимание от изувеченной проймы. Пришлось найти ярко-оранжевый шарфик. Ох, какая ж я хорошенькая. Завтра так в школу пойду.