Дмитрий Евдокимов - За давностью лет Страница 55

— Вы преувеличиваете, Иван Семенович, — не согласился Андрей.

— Это не я. Андрей Борисович, — сокрушенно покачал головой майор. — Не я, а некоторые писатели, так сказать, мастера остросюжетного жанра. Почитаешь иной детектив — и волосы дыбом! Где это происходит? Неужели у нас? Похоже, что берут из какого-нибудь переводного романа сюжет, переименовывают только Жана на Ивана и выпускают на свет божий. Лишь бы позанимательнее было. Что, не так?

— Есть, конечно, и такие, но ведь не все. — вновь не согласился Андрей.

Все, не все, — проворчал 'Иван Семенович. — По-моему, мы далековато от нашего Петра Марковича отдалились. Впрочем, времени у тебя еще предостаточно. Встретишься с ним в четырнадцать часов.

— Где? — встрепенулся Андрей.

Дутиков рассмеялся.

— Сразу — где, а зачем — тебе это не интересно? Эх ты, торопыга. Ну ладно, начнем с того, что «где». У магазина «Филателист» на Садовой. Знаешь?

— Бывал, — кивнул Андрей. — У меня друг марки раньше собирал.

— Ну, тогда, наверное, знаешь, что там обычно не только филателисты, но и нумизматы бывают.

— Видел, — снова кивнул Андрей.

— Вот там встретишь и Петра Марковича. Невысокий полненький старичок. Седые волосы только на затылке, стоят торчком вроде нимба. Узнаешь?

— Постараюсь.

— Не узнаешь, так он сам тебя найдет. Я ему тебя тоже «нарисовал».

Андрей слегка поежился под насмешливым взглядом Дутикова, представляя, насколько беспощаден тот в своих емких характеристиках.

Наверняка сказал нечто подобное: «Рост — метр девяносто, густые и прямые черные волосы, глаза карие, чуть раскосые, нос римский, шея мощная, выдает борца, неулыбчив».

Иван Семенович тем временем продолжал:

— Мы с Петром Марковичем давние приятели. Ты, кстати, с «делом нумизматов» знаком?

— Еще бы! — с гордостью ответил Андрей. — На лекциях по криминалистике проходили.

— Вот видишь, проходили, — с некоторой грустью, впрочем, не без снобизма, как показалось Андрею, заметил майор, встав из-за стола и подойдя к окну. — А я в нем непосредственно участвовал. Был тогда чуть постарше тебя.

Заложив руки за спину, он уставился на что-то невидимое за окном. Андрей глядел на его располневшую фигуру, которую уже не скрывал форменный пиджак, густые, но совсем седые волосы и никак не мог себе представить этого глубокого, по его убеждению, старика своим ровесником.

— Да, да, чуть постарше тебя, — словно угадывая мысли Андрея, повторил Дутиков. — Сложное было дело. Трудно было иногда понять, где кончается коллекционер, а где начинается стяжатель, спекулирующий золотыми монетами, а то и валютой. Нам тогда очень помог разобраться в хитростях коллекционирования Петр Маркович. Он, кстати, и сейчас помогает. Вот ты думаешь, задача уголовного розыска только преступников за руку хватать? Мы не в меньшей степени должны и профилактикой заниматься. Побеседуешь своевременно с каким-нибудь особо ретивым коллекционером — глядишь, человек понял, не стремится, наплевав на закон, заполучить какую-то особо редкую монету.

— Раритет, — поддакнул Андрей.

— В о-во, раритет, — покосившись на него, передразнил майор. Он вернулся к столу, сел и снова направил на себя вентилятор. — Так вот, заметил Петр Маркович вчера одного подростка. Паренек, видать, интеллигентный, в очках, и у магазина впервые. Петр Маркович к нему: дескать, что желаете обменять, молодой человек? Молодой человек протягивает ему вот эту монету и говорит, что желает ее обменять на серебряный полтинник тысяча девятьсот двадцать четвертого года выпуска. Что подумал Петр Маркович?

Что парень не знает, что в руках у него серебряная монета, — быстро, как на уроке, ответил Андрей.

— Правильно. И что еще подумал Петр Маркович?

— Что монета эта не его, — так же увлеченно и быстро проговорил Андрей.

— Соображаешь, — удовлетворенно хмыкнул Дутиков. — Вот Петр Маркович и попросил у паренька эту монету на денек и обещал сегодня дать ответ, найдет ли он необходимый полтинник. Потом пришел сюда и попросил приглядеться к пареньку, о чем я соответственно и прошу тебя, ясно? Ведь можно предположить, что эту монету он...

— Стащил у кого-то, — радостно докончил Андрей. — Иначе бы он знал, что этот рубль серебряный.

— Пожалуй, — согласился Иван Семенович. — Впрочем, сначала надо это аккуратно проверить, чтобы ненароком не оскорбить парня. Ведь незаслуженная обида может оставить шрам на всю жизнь. Разве мало бывает обид из-за поспешных выводов некоторых ретивых следователей? А если он просто нашел эту монету?

— Серебряный рубль в Петровскую эпоху на дороге не мог валяться, — скептически заметил Андрей. — За него лошадь можно было купить. А уж в наше время такая редкость тем более валяться не будет.

— Могут быть всякие случайности, поэтому будь поделикатнее, — сказал Дутиков. — Проще всего было паренька сюда пригласить Но, повторяю, не хочу его оскорбить подозрением. И с другой стороны, можно и спугнуть официальным допросом. Вдруг за его спиной действует...

— Банда! — восхищенно высказал догадку Андрей.

— Стоп! — неожиданно командным голосом произнес Дутиков, хлопнув огромной ладонью по столу, так что подпрыгнул вентилятор. — А ну, верни коробочку!

— П-почему? — испуганно спросил Андрей.

— Тебя куда понесло? Какая банда? Ты, может, и пистолет возьмешь на встречу?

Андрей покраснел, поскольку, если честно, такая мыслишка у него шевельнулась.

— Разве я не могу версию выдвинуть? — пролепетал он. — Вот и вы сами же сказали...

— Что я сказал? — нахмурил брови Дутиков.

— Что за его спиной действует...

— Вечно ты не дослушаешь и торопишься с выводами, — уже остывая, назидательно сказал Дутиков. — Я имел в виду этот самый полтинник тысяча девятьсот двадцать четвертого года. Зачем он ему, как думаешь?

— Может, для коллекции? — предположил Андрей.

— Вряд ли, — не согласился Иван Семенович. — Явно, что парень — новичок.

— Так все когда-нибудь начинали, — философски заметил Андрей.

Дутиков усмехнулся:

— Это ты прав. Но почему именно полтинник, и именно этого года?

— Просто начал коллекцию собирать с советских монет. Это же легче для дебютанта.

— Не исключено, — вдруг согласился Иван Семенович, но тут же, хитро прищурившись, заметил: — Однако может возникнуть другая версия... — И, увидев вновь вспыхнувший огонек азарта в глазах Андрея, нарочито испуганно добавил: — Я говорю — может быть. Не есть, а может быть, уяснил разницу?

— Так какая же? — нетерпеливо спросил Андрей.

— За полтинником этим может очень интересная ниточка потянуться. Серебро, которое в них содержится, очень умельцами ценится. Сейчас в моде ювелирные изделия из серебра, соображаешь? Так вот, умельцы, имея такой полтинничек да набор полудрагоценных камней, топаза или бирюзы, такие гарнитурчики делают, что если не красивее, то, во всяком случае, оригинальнее, чем в магазине. А модницы как раз обожают не стандартное, а нечто индивидуальное, поэтому за ценой не стоят...

Лицо Дутикова при этих словах помрачнело, а Андрей поинтересовался:

— Откуда вы так хорошо знаете?

— Жена недавно через знакомую кольцо, серьги и кулон приобрела, сколько заплатила — страшно сказать. И еще хвастается, что сделано, мол, все из одного полтинника.

— Так вы предполагаете, что пацан ищет для какого-то умельца?

— Вот именно.

— Что ж тут незаконного? Народные промыслы у нас поощряются.

— Правильно. Однако ты же указ о нетрудовых доходах знаешь. Этот умелец наверняка никаких налогов не платит. Дамочки его не выдадут, ведь заказы он выполняет только через хороших знакомых, а вот с сырьем туговато. Сам «светиться» среди нумизматов не захотел, вот и подослал мальца. Как версия?

— Я думаю, что это действительно так! — твердо сказал Андрей.

— Уверенность будет тогда, когда мы с этим умельцем познакомимся, — назидательно поднял палец Дутиков, — а пока при выяснении ты должен проявить максимум осторожности и деликатности. Сможешь?

— Постараюсь, — сказал Андрей, поднимаясь.

— Ну вот это уже глас инспектора, — улыбнулся Дутиков. — Кстати, пойдешь на встречу, пиджак в галстучек оставь здесь. Оно и гигиеничнее в такую жару, и естественнее. Ну-ну, не красней. И самое главное — о каждом своем шаге сообщай мне по телефону. Никакой самодеятельности, предупреждаю вполне серьезно!

...Петр Маркович оказался точно таким, каким описал его Дутиков, — маленьким, толстеньким, в яркой рубашке навыпуск и парусиновых брюках салатного цвета. Он тоже, видать, узнал Андрея по описанию майора и резво подскочил к нему, будто резиновый мяч:

— Почему опаздываете?

Андрей молча показал ему на циферблат ручных часов — без двух минут два.

— Но я же просил не в два, а к двум, — тут же вывернулся старичок. — Есть же разница. А если бы мальчик пришел раньше, что бы он про меня подумал? Он бы подумал, что Петр Маркович нечестный человек! А в результате? В результате, как минимум, потерял бы веру в человечество.