Николай (Ярушевич) - Правда о религии в России Страница 2

Например, в Америке представитель нашей Патриархии преосвященный митрополит Алеутский и Северо-Американский Вениамин Федченков, нимало не колеблясь, отдал свое имя и свои силы движению в пользу американской помощи России. Он обратился к православному населению Америки с посланием, которое приводится в настоящей книге; он участвует в комитетах по сбору пожертвований; разъезжает по городам; выступает с проповедями в церквах, с речами на публичных собраниях и т. п.

Между тем, феофиловцы (американская разновидность карловацких раскольников) сочли момент подходящим, чтобы бросить лишний камень в благоприятное нам американское движение: от имени архиерейского собора они демонстративно обратились к Рузвельту с просьбой потребовать, чтобы в России была восстановлена «свобода религии», что для них означает привилегированное для духовенства положение.

Значит, как будто не прочь они и от помощи, но за приличное вознаграждение.

Европейские карловчане и совсем поступили на службу к Гитлеру; молятся за него по своим церквам; с помощью германских властей подчинили себе своих соперников — сторонников митрополита Евлогия.

Печально, конечно, упоминать о таких уклонениях в среде наших русских людей, хотя бы и раскольников, но утешительно то, что наша Патриаршая Церковь в своей позиции против фашизма отнюдь не одинока. Доходят сведения о низложении фашистами некоторых православных предстоятелей именно за несочувствие фашизму или противление ему.

Удалены, говорят, митрополит Афинский Хрисанф, Патриарх Сербский Гавриил, впал в немилость фашистских властей и митрополит Болгарский Стефан и другие. Приводимые в книге телеграммы Блаженнейших Патриархов Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского говорят об их солидарности с нами, об их стремлении ободрить нас в нашей борьбе.

Древний православный Восток, а с ним и весь православный мир вместе с нами содрогается пред ужасами фашистского нашествия, вместе с нами благословляет самоотверженные подвиги нашей русской армии и вместе с нами прилежно молится о нашей конечной победе над полчищами фашизма.

Такая общая единодушная молитва почти всех православных Церквей, способная, кажется, привести все в движение (Деян., 4, 31), непоколебимо утверждает в нас уверенность в неизбежной победе света над тьмою, правого дела над диким произволом и насилием, Христова креста над фашистской свастикой, что и да даст нам Господь Своею Благодатию и по молитвам Пречистыя Своея Матери и всех святых. Аминь.

Патриарший Местоблюститель СЕРГИЙ,

Митрополит Московский и Коломенский.

Г. Ульяновск. 28 марта 1942 г.

Суббота св. и прав. Лазаря Четверодневного.

22 июня 1941 года

Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви[1]

В последние годы мы, жители России, утешали себя надеждой, что военный пожар, охвативший едва не весь мир, не коснется нашей страны. Но фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями чести и морали, оказался и на этот раз верным себе. Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему отечеству.

Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божьею помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге пред родиной и верой, и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы — православные, родные им и по плоти и по вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может. Тут есть дело рабочим, крестьянам, ученым, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства.

Вспомним святых вождей русского народа, например Александра Невского, Димитрия Донского, полагавших свои души за народ и родину. Да и не только вожди это делали. Вспомним неисчислимые тысячи простых православных воинов, безвестные имена которых русский народ увековечил в своей славной легенде о богатырях Илье Муромце, Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче, разбивших наголову Соловья Разбойника.

Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг.

Если кому, то именно нам нужно помнить заповедь Христову: «Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя». Душу свою полагает не только тот, кто будет убит на поле сражения за свой народ и его благо, но и всякий, кто жертвует собой, своим здоровьем или выгодой ради родины. Нам, пастырям Церкви, в такое время, когда отечество призывает всех на подвиг, недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорченного не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божией. А если, сверх того, молчаливость пастыря, его некасательство к переживаемому паствой объяснится еще и лукавыми соображениями насчет возможных выгод на той стороне границы, то это будет прямая измена родине и своему пастырскому долгу, поскольку Церкви нужен пастырь, несущий свою службу истинно «ради Иисуса, а не ради хлеба куса», как выражался святитель Димитрий Ростовский. Положим же души своя вместе с нашей паствой. Путем самоотвержения шли неисчислимые тысячи наших православных воинов, полагавших жизнь свою за родину и веру во все времена нашествий врагов на нашу родину. Они умирали, не думая о славе, они думали только о том, что родине нужна жертва с их стороны, и смиренно жертвовали всем и самой жизнью своей.

Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины.

Господь нам дарует победу.

Патриарший Местоблюститель Смиренный СЕРГИЙ,

Митрополит Московский и Коломенский.

Москва.

22 июня 1941 года.

Часть I

Русская Православная Церковь верна своей Родине

Глава первая

О свободе религиозного исповедания в России

От редакции

Декрет о свободе совести, изданный советской властью еще в январе 1918 года, обеспечивает всякому религиозному обществу, в том числе и нашей Православной Церкви, право и возможность жить и вести свои религиозные дела согласно требованию своей веры, поскольку это не нарушает общественного порядка и прав других граждан. Этот декрет имел громадное значение для оздоровления внутренней жизни Церкви. При царском правительстве Церковь находилась в услужении у государства. Государство, со своей стороны, оберегало, охраняло Церковь. Государственная опека распространилась на весь церковно-административный строй ее.

В 1700 году умирает Патриарх. Петр Великий не дает выбрать преемника и назначает рязанского митрополита Стефана Яворского местоблюстителем патриаршего престола. Он держит праздным патриаршее место более 20 лет, а в 1721 году совсем упраздняет патриаршество, заменив его Святейшим Правительствующим Синодом. Петр сам стал главою Церкви.

Рассказывая о распрях Патриарха Никона с родителем своим царем Алексеем Михайловичем, он говорил: «Я им обое — государь и патриарх; они забыли, в самой древности сие было совокупно».

По своим правам Святейший Синод был приравнен к Сенату и вместе с тем подчинен государю — «крайнему судии». Мысль о «крайнем судии» впоследствии была развита еще далее, и в Своде законов Российской империи читаем: «Император, яко христианский государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния». В этом смысле государь именуется «главою Церкви».

Не Святейший Синод, по смыслу регламента, действует и делает распоряжения через светскую власть, а государство управляет Церковью посредством Синода.

Для наблюдения за делами Святейшего Синода государственная власть назначила своего особого чиновника, так называемого обер-прокурора. В указе от 1722 года о назначении обер-прокурора было сказано: «Выбрать из офицеров доброго человека, кто бы смелость имел и мог управление дела синодского знать, и быть ему обер-прокурором». А в инструкции, данной на имя обер-прокурора, он назван «оком государевым и стряпчим по делам государственным».