Валентин Варенников - Парад Победы Страница 34

— С твоими усами и обмотками ты больше смахиваешь на врангелевского офицера в Крыму.

Я отмалчивался, и шутки прекратились. Меж тем боевые события развивались все больше и больше. Командир дивизии полковник И. Я. Кулагин приказал 100-му гвардейскому стрелковому полку совместно с частями 195-й стрелковой дивизии овладеть населенным пунктом Красный Лиман. Уже чувствовалось, что наши командиры и бойцы имеют отличный опыт организации и ведения боя. Естественно, сказывалась и общая обстановка, сложившаяся на фронтах после Сталинградской битвы, — стратегическая инициатива перешла в наши руки.

Должен сказать, что инициатива вообще много значит во всех звеньях. Если рассматривать проблему в рамках дивизии и тем более полка, то, конечно, важны личные качества воюющих, и особенно командиров частей и подразделений.

В конце января 1943 года у нас в дивизии многие отличались инициативой и находчивостью, что в целом приводило к успешному выполнению боевых задач. В целях уменьшения потерь и максимальной парализации боевых частей противника нами создавались ударные подразделения. С прорывом обороны противника [178] они своими дерзкими, смелыми действиями стремительно проникали в глубь позиций врага, выходили на его штабы и тылы, нарушая управление и захватывая запасы. Так было и с Красным Лиманом. Несмотря на то что противостоящие силы противника были значительные, что оборона у него была организована хорошо и оперативно-тактическое положение было также в его пользу. Подразделениям 100-го гвардейского стрелкового полка во взаимодействии с частями 195-й стрелковой дивизии слева и 102-го гвардейского стрелкового полка нашей дивизии справа удалось в короткие сроки окружить и уничтожить врага. Сказано коротко и легко, но на самом деле проделать все это было очень и очень тяжело. Особенно создание брешей в обороне противника и введение в них ударных групп.

К утру 31 января Красный Лиман пал. Наши части, не останавливаясь, продолжали продвижение на запад. В этот же день полк овладел Малой Еремовкой и, несмотря на плохие погодные условия, успешно развивал наступление. Командир 4-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Н. А. Гаген, стремясь заслуженно оценить действия войск и стимулировать их к дальнейшей активности, пишет 3 февраля в своей телеграмме командиру дивизии Кулагину: «За успешные действия объявляю всему личному составу дивизии благодарность» (ЦАМО, ф. 1124, оп. 11, д. 11, л. 14).

100-й гвардейский полк, обходя Барвенково главными силами, устремился на город Лозовая. Забегая вперед, хочу заметить, что 35-я гвардейская стрелковая дивизия получила почетное наименование — Лозовская — в связи с тем, что весьма успешно провела бой по овладению этим городом. По иронии судьбы дивизии пришлось проходить во время войны через Лозовую трижды: первый раз — штурмуя город зимой, второй — отступая весной, и третий — освобождая его вторично летом того же сорок третьего года. [179]

10 февраля дивизия овладела городом Лозовая, командир дивизии в это время получил генеральское звание. Должен отметить, что это звание расценивалось нами не только как проявление личных способностей Кулагина, а как признание и авторитета нашей дивизии. Для нас очень важно было, что дивизией командует все-таки генерал.

Не успело остыть оружие, как уже 17 февраля наша дивизия получила приказ овладеть Павлоградом (в 1950–1970-е годы этот город становится одним из центральных объектов строительства стратегических ракет), а 18 февраля получает задачу наступать на Синельниково и Новомосковск. Таким образом, Днепр был уже рядом.

Однако в этот раз дивизии не суждено было выйти к могучей реке. Для того чтобы остановить продвижение наших войск, противник подтягивал свои резервы. Но не это было самым главным в сложившейся в то время оперативно-стратегической обстановке. Наши войска тогда глубоко вклинивались в оборону противника. На острие этой клинообразной дуги была в том числе и наша 35-я гвардейская стрелковая дивизия. Соединения 4-го гвардейского стрелкового корпуса, в состав которого входила наша дивизия, преследуя противника, вышли за границы действий своей армии и оказались в полосе 6-й армии. В связи с этим командование Юго-Западного фронта передает весь корпус в 6-ю армию. Не знаю, повлияло ли это на управление войсками или нет, но, на мой взгляд, в критической обстановке передавать соединения из одной армии в другую по меньшей мере было нецелесообразно. А сложность обстановки характеризовалась следующим.

Наше командование, увлеченное преследованием отходящего противника, а также успехом, который сопутствовал нашим войскам в целой серии боев, в том [180] числе при овладении городами Старобельск, Изюм, Барвенково, Лозовая, Павлоград и т. д., не уделяло должного внимания ни надежному прикрытию флангов, ни поддержанию коммуникаций в надежном состоянии (а ведь наступала оттепель!), ни своевременной подаче передовым частям боеприпасов, горючего и продовольствия. Мало того, фактически были израсходованы все резервы. В боях были задействованы даже учебные батальоны дивизий. Уж очень был большой соблазн — Днепр! А серьезные аргументы в пользу того, что такая ситуация потенциально несла в себе тяжелые последствия, находились в тени. Пожалуй, даже не в тени, а, знаете, некоторым недальновидным военачальникам было присуще отношение — авось пронесет!

Но войну с таким противником на авось не выиграешь. Фашисты воюют капитально, со знанием дела, упорно. А при виде крови, огня, слез и разрухи они, опьяненные всем этим, звереют. Но главное — гитлеровское командование, которое, хотя ему и свойствен педантизм, подавляющий творчество, тем не менее действует хитро, с расчетом. Однако надо было «переиграть» его в стратегии и тактике. И в целом нашему командованию удавалось это делать. Однако в данном случае этого не произошло.

Учитывая просчеты командования Юго-Западного фронта, а также состояние наших войск, растянутость фронта и поредевшие передовые части, а также конфигурацию фронта, гитлеровское командование принимает решение: втянуть возможно дальше образовавшийся «пузырь», разбить или сковать части Красной Армии на острие вклинения на рубеже Новомосковск — Синельниково и одновременно нанести два мощных удара под основание вклинения: один из района Краснограда, второй — из района Красноармейска, по сходящимся направлениям на Павлоград [181] и Барвенково. Ставилась задача — окружить и уничтожить главные силы Юго-Западного фронта.

С этой целью немцы еще к 13 февраля 1943 года создают группу армий «Юг» (на базе командования группы армий «Дон»). В состав ее вошли оперативные группы «Холдинг» и «Кампф», несколько танковых корпусов, в их числе танковый корпус «СС», танковые дивизии «Адольф Гитлер» и «Мертвая голова» — всего более 30 дивизий. При этом кроме основных глубоких ударов проводились удары, направленные на выход во фланг и тыл наших войск, составляющих первый эшелон. Там были и части нашей 35-й гвардейской стрелковой дивизии.

21 февраля 1943 года (т. е. за два дня до праздника — Дня Красной Армии) танковый корпус «СС» прорывает оборону 101-го гвардейского стрелкового полка нашей дивизии, выходит на дорогу Новомосковск — Павлоград, и уже к 15 часам немецкая мотопехота с танками была в Павлограде. Там противник смял учебный батальон дивизии и овладел городом. Однако немецкие танки напоролись на огневые позиции 65-го артиллерийского полка дивизии. Потеряв в бою несколько танков, фашисты обошли этот опасный район и вышли в тыл нашей дивизии.

В то же время 100-й и 102-й гвардейские стрелковые полки были скованы непрекращающимися атаками противника в районе Синельникова и Новомосковска. Авиация противника постоянно бомбила и штурмовала наши войска с воздуха. Части дивизии несли большие потери. Не хватало боеприпасов. Фашистские стервятники на бреющем полете разбрасывали листовки такого содержания: «Русский солдат! Ты находишься в окружении. У тебя один выход — сдаваться в плен. Кто придет к нам — тот останется жив и получит хорошее питание. Кто будет сопротивляться — тот погибнет. Не забудь взять котелок и ложку. [182] Эта листовка — для тебя пропуск. Немецкое командование».

В сложнейшей обстановке генерал Кулагин, потерявший связь с командиром корпуса и выше, принимает, на мой взгляд, единственно правильное решение — прикрываясь от наседающего противника специальными отрядами, собрать дивизию в один кулак и ударом на северо-восток прорваться к соседу справа, о котором хоть и скудные, но были сведения. Генерал лично возглавил передовой отряд — 100-й гвардейский стрелковый полк, усилив его танками и артиллерией. Всем была доведена задача. На каждую колонну был назначен старший. В ночь на 22 февраля дивизия начала выходить из окружения. Мне суждено было действовать в составе передового отряда: доставив распоряжение командиру 100-го гвардейского стрелкового полка, я в нем так и остался.