Владимир Витковский - В борьбе за Россию Страница 4

Полуголодный Галлиполийский паек, выдаваемый французским интендантством, был еще более урезан и стал в полном смысле слова — голодным.

К счастью для нас, усилившийся натиск французов совпал с периодом духовнаго возрождения Галлиполийеких войск. Принятыми мерами дисциплина и дух войск были подняты на должною высоту, а это обстоятельство давало нашему командованию возможность стойко и непреклонно бороться с разлагающими тенденциями французов.

Все же положение создавалось весьма серьезное. Генерал Кутепов понимал это и в своих доверительных беседах со своим Начальником Штаба Генер. — М. Штейфоном, а также и со мной, как своим заместителем, не скрывал своих опасений Командира Корпуса особенно волновал вопрос, что делать если французы выполнят свою угрозу и прекратят выдачу продовольствия.

Достойный выход был один: уходить из Галлиполи и тем отвергнуть французский план распыления. Такой исход мог быть осуществлен только походным порядком, ибо ни Главное, ни тем более Галлиполийское Командование не располагает тоннажем.

После продолжительнаго обсуждения, Командир Корпуса избрал следующий план:

В случае прекращения французами продовольствия войск или предъявления новаго ультиматума о разоружении, Корпус двинется походным порядком из Галлиполи в направ-

чип на Кешан и далее на север, распространяя слух о своем желании перейти в Болгарию. Достигнув параллели Константинополя, повернуть на восток и форсированными

маршами занять сперва Чаталджинскую позицию, а затем и Константинополь.

По мнению Генерала Кутепова, занятие Константинополя, являлось бы внушительной демонстрацией, способной обратить внимание мира на положение Белой Армии.

В своей идейной части, намеченный план являлся, конечно, типичной авантюрой. Впрочем, разве еще не большей авантюрой являлись переход через Альпы Ганнибала и Суворова? В качестве военнаго предприятия, план имел много шансов на успех. В его основу клались дерзкая смелость и внезапность что, как известно, всегда способствует победе. Затем, обще–политическая обстановка тоже была благоприятная для нас. Константинополь служил центром сильнейших Европейских страстей. Кемаль, являвшийся фактическим диктатором Турции, только и ожидал благоприятнаго момента, чтобы овладеть Оттоманской столицей.

В свою очередь, Султан, находившийся в почетном плену у союзников, мечтал любой ценой упрочить свою власть.

Греки не скрывали своих исторических вожделений овладеть Царьградом.

Что касается союзников, то в их отношениях, давно, увы, не было ни сердечности, ни согласованности взглядов и действий. К тому же, союзный гарнизон состоял, главным образом, из колониальных войск, как по своей численности, так и по духу, не мог считаться опасным для таких первоклассных войск, какими был 1‑й Армейский Корпус.

Главной и наиболее страшной силой союзников являлся их военный флот, охранявший Константинополь. Однако, Галлиполийекое Командование было глубоко убеждено, что союзники никогда не рискнут на действие флотом, так как таковое действие было бы равносильным разгрому города. Допустить же такую крайнюю меру не позволили бы союзные интересы, пропитанные алчностью и соперничеством.

Таким образом, заняв Константинополь, Белые войска имели все основания найти для себя, хотя и временных, но союзников и в то же время не ожидать серьезного военнаго сопротивления.

После Великой войны и обнаружившейся общей неудовлетворенности ея результатами, Европа переживала период волевого маразма. На этой психологической предпосылке и строился, главным образом, план похода, ибо Белые войска отлично знали силу морального элемента.

Что касается дальнейшего, после занятия Константинополя, поведения, то оно не предрешалось и становилось в зависимость «от неприятельскаго обращения».

Надуманный план долго сохранялся в полной тайне, ибо успех его зависел, главным образом, от совершенной скрытности подготовки и внезапности действий. Французы имели свою контрразведку, всячески стремились проникуть во вое дела Русскаго Командования и с этим необходимо было считаться.

В план Конетантинопольскаго похода прежде всего и полнее остальных был посвящен только я, как Заместитель Командира Корпуса. Детальной разработкой плана ведал Генерал Штейфон. Им была произведена тщательная рекогносцировка путей и собран статистический материал, выявляющий возможные условия будущаго похода. Произведены тщательные расчеты и разработана организация движения. Большим достижением Генер. Штейфона являлось то обстоятельство, что путем секретных переговоров с греками, ему удалось заручиться их поддержкой. Греки были юридические, а в глубине полуострова и фактические хозяева положения. Их сочувствие нашему плану имело громадное значение. Как результат этих секретных переговоров, было достигнуто то, что греческая администрация и греческие военныя власти, по указаниям из центра, должны были оказать полное содействие русским войскам по их выходе из Галлиполи. Обещания греческой помощи было особенно ценно, так как оно сводилось, главным образом, к снабжению от местных жителей проводниками, перевозочными средствами и продовольствием на все время движения.

Дабы подготовить войска к внезапному выступлению и в то же время не вызвать этими мерами подозрительности французов, у нас были введены в программу обучения войск — ночные тревоги. Эта мера дала прекрасные результаты. Первым было поднято по тревоге Александровское Военное Училище. В смысле быстроты и порядка сбора, оно представилось отлично, но, как и следовало ожидать, в вопросах хозяйственной подготовки обнаружилось много недочетов, Училище, конечно, не подозревало, с какой целью была, устроена «тревога». На основании опыта Александровскаго Училища войскам были даны соответствующие указания и объявлено, что Корпус всегда должен быть готовым высту–пить походным порядком из Галлиполи. Таковая возможность была мотивирована тем, что отсутствие тонажа может побудить совершить переход в Балканския страны походным порядком. В это время Главнокомандующий вел переговоры о принятии Корпуса Сербией и Болгарией. Об этом знали и наши войска и французы. Объяснение казалось настолько правдоподобным, что всеми было принято, как вполне естественное.

В итоге, после ряда ночных тревог и введенных тоже в программу обучения походных движений. Корпус был вполне готов к выступлению в любой момент.

Первая ночная тревога вызвала среди французов большое волнение. Их малый гарнизон был, как островок, среди русскаго «военнаго моря». Видя, что это только учение, французы успокоились.

Можно было сохранить в полной тайне цель подготовки Корпуса, но самую подготовку, конечно, невозможно было скрыть. Поэтому, естественно, что непонятные действия рус–скаго командования не могли не привлекать внимание французкаго командования. К тому же, Генерал Кутепов демонстративно подчеркивал, что, в случае прекращения французами довольствия, он поведет свой Корпус в Болгарию походным порядком.

Как уже указывалось, французския угрозы прекратить довольствие являлись лишь средством для осуществления основной цели: уничтожения русской национальной вооруженной силы. Поэтому самовольный уход Корпуса в Болгарию не входил в расчеты французской дипломатии, К тому же, уход под давлением голода, был бы европейским скандалом.

Не стесняясь в мерах самаго грубаго воздействия на русские войска в пределах Галлиполи, Лемноса и иных русских лагерей, французы отнюдь не желали громадного скандала.

В виду таких соображений, Командир французскаго Оккупационнаго Корпуса на Востоке, решил наглядно убедить русское командование в невозможности самовольнаго ухода походным порядком.

Необходимо объяснить, что наиболее уязвимым местом русскаго плана являлось движение Булаиреким перешейком, соединяющим Галлиполийский полуостров с материком. Дорога, проходящая перешейком, настолько близко подходила к морю, что являлось серьезное опасение попасть, в этом месте, под огонь французской судовой артиллерии. Подобное опасение было тем естественнее, что на Галлиполийском рейде, как я указывал выше, всегда находилась дежурная французская канонерка или миноносец. К тому же, в случае нужды, этот миноносец мог быть усилен подходом из Константинополя французских военных кораблей.

Несмотря на все старания выяснить, насколько может быть действителен судовой огонь по Булаирскому перешейку, это нам не удавалось. Однако, французы сами помогли разъяснить этот вопрос. В ответ на наши маневры, они решили произвести свои, при участии сенегальцев и миноносца. Дабы показать, как ими надежно закрыт выход из Галлиполи, на миноносец был приглашен присутствовать на маневрах Генер. — Лейт. Карцов, бывший в роли переводчика при Генерале Кутепове. Получив от последняго указания, Генер. Карцов обратил особое внимание на действительность стрельбы по перешейку и установил совершенно точно, что благодаря топографии местности, снаряды миноносца или перелетали дорогу или попадали в гряду, прикрывающую дорогу е моря. Таким образом, благодаря оплошности французов, нашему Штабу Корпуса удалось узнать чрезвычайно важное сведение. С получением этой данной, работа нашего Штаба по составлению плана была закончена и, надо признать вполне успешно.