Михаил Терентьев - Россия и Англия в Средней Азии Страница 46

И так, закваска, положенная Черняевым, обещала еще на долго продержать нашу энергию в возбужденном состоянии. Что касается Ост-Индии, то и тут нельзя было ожидать через чур крутой перемены.

Если политика невмешательства, которой так последовательно держался сэр Джон Лауренс, заслужила со стороны общественного мнения только одне нарекания и если настроение нынешнего великобританского кабинета далеко от вооруженного вмешательства, то можно было ожидать принятия какой-либо средней меры, удовлетворяющей, по возможности обе стороны. Такою мерою оказалась подержка Шир-Али-хана, как наиболее склонного к интересам Англии.

По поводу знаменитого умбальского свидания между покойным вице-королем — лордом Майо — и авганским эмиром Шир-Али, в 1869 году, «Times» проповедывала следующее: «на каждом шагу эмир видел внушительные доказательства нашего могущества в Индии. Он проезжал по нашим железным дорогам, по которым, в случае необходимости, войска и военные материалы могут быть быстро доставлены на границу Пешавера; в разных местах ему приходилось видеть, по крайней мере, вчетверо больше войск, чем сколько находится русских в целом Туркестане. У него не могло остаться никаких сомнений относительно неизмеримого превосходства в Азии британского могущества перед русским... ему не возможно заблуждаться на счет того, с какой стороны Авганистану грозит большая опасность...» И так как Россия далеко, так как ее неудовольствие незаметно из такой дали, Англия же наоборот — у дверей и может, в каждую данную минуту, дать себя почувствовать, то и ясно, кому Шир-Али должен подчиниться. Это до такой, степени ясно, что кажется англичане могли бы обойтись и без 800,000 руб. ежегодной дани, которую они обязались платить Авганистану!

Так рассуждают в самой Англии. Островитяне не боятся и хвастают. Не то в Индии: там очень хорошо понимают, что если бы англичан было и не вчетверо, а вдесятеро более противу русских, то и тогда даже положение их весьма шатко, в виду двух сот миллионов подавленного и ненавидящего их населения! Там сознают, что ведь Шир-Али не такой же простофиля, чтобы не понять и не оценить их положения... Конечно, Авганистану Ост-Индия не по плечу, но если английским купцам придется расплачиваться за все свои проделки, варварские казни и грабительства, да еще по счетам самих индостанцев, поддержанным таким адвокатом как Россия, то еще вопрос в чью пользу решит судьба эту старинную тяжбу?

В то время как в Англии «общество испытало некоторое разочарование, узнав, что с авганским эмиром не заключено никакого договора и, что за щедрую субсидию в 120,000 фунтов стерлингов Англия не получила по видимому ничего», — в Индии смотрели на это дело совершенно другими глазами: «субсидия эта, бесспорно, довольно тягостное бремя для финансов Индии, но нам можно помириться с этой жертвой, как с премией, уплачиваемой нами за безопасность северных границ Индии».

Совершенно, как видите, купеческий взгляд на политику! Англичане не видят в этом унижения, они охотно платят дань и не одним Авганцам, покупая золотом свое спокойствие — это простая коммерческая сделка: Англия, так сказать, застраховала свое ост-индское имение в конторе Шир-Али и платит ежегодную страховую премию!

Втайне она даже радуется, что провела бедного авганца, ведь действительно тот продешевил: как таки взяться гарантировать Ост-Индию с севера только за 800,000 р.? Он или надует в свою очередь, или придерется к какому-нибудь движению русских вперед — хоть бы к занятию устьев Аму-Дарьи — и потребует прибавки!

Чтобы заставить Шир-Али согласиться на свидание, которое все-таки несколько унижало бы эмира в его собственных глазах, потому что имело бы вид заискивания слабого у сильного, — англичане прибегли в такой уловке: сначала пообещали ему денег, оружия, пушек, а потом отказались послать для переговоров своего уполномоченного... Шир-Али, соблазненный обещанными благами, согласился отлучиться на расстояние пятисот миль от своих границ и в глазах азиятского мира явился монархом, просящим поддержки Великобритании... Надобно отдать справедливость английской политике — она сумела соблюсти в глазах недальновидного народа все свое достоинство: решившись платить ежегодную дань, она заставила своего союзника явиться на поклон, как бы с просьбой о помощи!

Между азиятскими властителями путешествия, для личного свидания, не в обычае. Кто из них вздумает отправиться в чужую землю, для личного свидания с ее властителем — тот как бы признает себя его подданным... Вот почему, не смотря на довольно ясные намеки, не смотря даже на письменные приглашения со стороны туркестанского генерал-губернатора — ни коканский хан, ни бухарский эмир не думают воспользоваться высокою честью личного свидания... Еще сыновей своих они иногда посылают, но и то считают это за величайшую уступку, и за особенную честь, которую делают русским! А между тем эти ханы считаются не только английскою прессою, но даже и нами самими — за подвластных русской державе. Таково наше самообольщение...

Как бы то ни было, а цель англичан была достигнута. Занятие русскими Самарканда в 1868 г. произвело такой эфект в Средней Азии и такую панику в англо-индийцах, что надобно было ожидать какого-нибудь шага со стороны англичан, чтобы умалить, по возможности, приобретенное русскими значение и восстановить обаяние английского могущества.

Этим шагом и было умбальское свидание.

Англичане развернулись: они приготовились к смотру, который сами же вызвали, с целью похвастаться своими силами — ведь глазами эмира Шир-Али смотрела вся Средняя Азия!

Этот смотр имел значение предостережения: «имеющий глаза — да видит, имеющий уши — да слышит!» Удался ли смотр... то ли увидели глаза, то ли услышали уши, что хотелось англичанам — это другой вопрос.

Подарки, сделанные англичанами эмиру, оценивают в 700,000 р. сер. {73}. — Лорд Майо подарил ему и свою собственную шпагу, как бы в знак того, что против Авганистана она никогда не обнажится; так по крайней мере следует понимать слова, сказанная при этом вице-королем: «мы англичане всегда будем вашими друзьями».

По поводу умбальского свидания «Times» заявлял и то, что «сам по себе Авганистан не имеет для Англии никакого значения и важен только как оплот против дальнейших наступательных планов со стороны России. Никакие трактаты немыслимы в стране, где закон не имеет никакой силы, где рядом с эмиром существует столько независимых вождей, которые спускаются с недоступных гор только для грабежа и разбоя и где смерть каждого эмира служит сигналом к междоусобиям». — Это мнение разделяем и мы, да не только по отношению к Авганистану, но и ко всем азиятским ханствам. — Мы прибавим от себя еще и то наблюдение, что ни один хан никогда не считал для себя обязательными договоры, заключенные его предшественниками, да и свои собственные договоры исполнял только по принуждению и на столько, на сколько ему это выгодно.

Было время (период преобладания вигов), что ост-индские генерал-губернаторы имели обычай выдавать авганцам денежные субсидии, покупая себе таким способом мир у воинственного соседа. Теперь этот обычай снова выступил на сцену, но уже с намерением купить союзника. Разница вся в том, что прежде англичане платили деньги, но при этом запрещали провоз в Авганистан оружия и провод слонов, незаменимых для перевозки в горах артиллерии. Теперь же англичане платят деньги и не только пропускают боевые принадлежности, но еще сами дарят авганцам множество ружей и пушек, обязавшись, сверх того, содержать на свой счет часть авганской армии, обучать и снабжать ее оружейниками, литейщиками, а также всякого рода боевыми запасами.

Если припомнить, что все это делалось для народа, истребившего, тридцать лет назад, самым вероломным образом, почти 48-тысячную английскую армию; для народа, который, в массе, и до сих нор ненавидит англичан, то подобный поворот в политике делается еще важнее. Очевидно, что нужны были какие-нибудь исключительные обстоятельства, чтобы заставить англичан действовать подобным образом.

Эти исключительные обстоятельства действительно существуют... в воображении ост-индской бюрократии. Тревожные думы о завтрашнем дне подтачивают мозг ост-индского чиновника, расстраивают его нервы... и вот калькутская пресса вопит о необходимости принять меры против вторжения России.

Если это вторжение и есть только плод возбужденной фантазии известного кружка, то серьезность мер, принимаемых Англией, не теряет от того своего значения и доказывает во-первых, что вторжение это возможно и во-вторых, что оно будет для англичан не совсем безвредно.

Цели, которые старалась достичь Англия, прекрасно очерчены в брошюре: die Russen in Central Asien (Fr. fon Gelvald).