Игорь Цветков - Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг. Страница 7

Однако, учитывая общее недовольство матросов, вызванное арестами на “Гангуте” и опасаясь новых волнений при утверждении приговора, командующий флотом заменил смертную казнь ссылкой на каторгу на восемь лет каждого, а остальным осужденным несколько снизил сроки каторжных работ.

29-30 марта 1916 г. состоялся суд над участниками выступления на броненосном крейсере “Рюрик”, который приговорил трех человек П. Куксова, В. Вырвича, М. Можайко к “лишению всех прав состояния и смертной казни расстрелянием каждого”. Остальных моряков сослали на каторжные работы и в дисциплинарные батальоны на различные сроки. Но, как и первый приговор, он не был полностью приведен в исполнение.

10 апреля 1917 г. на основании общей политической амнистии Временного правительства Временный военно-морской суд в Петрограде вынес определение: “Всех вышеперечисленных воинских чинов команды линейного корабля “Гангут” считать свободными от дальнейщего наказания со всеми оного последствиями”. По той же амнистии были освобождены участники революционного выступления на крейсере “Рюрик”.

Значение революционного выступления гангутцев трудно переоценить. Оно наглядно показало, что в царском флоте зреют революционные силы, что славные дела потемкимцев, солдат и матросов Кронштадта, Свеаборга и Владивостока в годы русской революции не забыты. В то же время выступление моряков “Гангута” ярко продемонстрировало, что с восстанием шутить нельзя, “что всякое несвоевременное, неподготовленное выступление ведет к поражению.

“После событии на “Гангуте” неизмеримо вырос авторитет большевиков. Им верили, их слушали, за ними шли. Благодаря разъяснительной работе, проведенной большевиками, ни в 1915 г., ни в 1916 г. стихийных выступлений на флоте уже не было, хотя революционные настроения матросских масс усиливались с каждым днем. Моряки Балтики организованно готовились к решительным событиям Октября 1917 г.

В огне двух революций

Активную роль сыграли в Февральской буржуазно-демократической революции моряки Балтики. Одной из первых в поддержку восставшего в Петрограде народа выступила команда крейсера “Аврора”, стоявшего в ремонте на Франко-Русском заводе. К ней присоединились команды других кораблей.

В соответствии с боевым расписанием на 1917 г. в Гельсингфорсе находились 1-я и 2-я бригады линейных кораблей (“Севастополь”, “Гангут”, “Полтава”, “Петропавловск”, “Цесаревич”, “Андрей Первозванный”, “Император Павел I” и “Слава”); 2-я бригада крейсеров; отряд надводных минных заградителей; дивизия сторожевых кораблей; 1-й отряд дивизии траления; отряд сетевых заградителей; транспортная флотилия и отряд транспортных судов.

В Ревеле находились 1-я бригада крейсеров, минная дивизия, дивизия подводных лодок (в том числе флотилия английских подводных лодок в составе восьми единиц), 2-й отряд дивизии траления, минные заградители “Волга” и “Урал”. Отряд шхерных судов и минный заградитель “Ильмень” базировались в Або.

Большевистские организации кораблей, стоявших в Гельсингфорсе, получив известие о событиях в Петрограде, договорились с рабочими мастерских Свеаборгского порта о совместном выступлении. В то время партийную работу среди моряков и рабочих порта проводил большевик И.И. Кондратьев, командированный Обуховским заводом для ремонта артиллерийского вооружения.

3 марта в Свеаборге состоялось совещание большевиков армии и флота, на котором “было достигнуто соглашение о совместных действиях команд флота и солдат крепости”. К вечеру этого же дня на кораблях главной базы Балтийского флота началось восстание. Около 20 ч на линейном корабле “Император Павел I” раздался сигнал боевой тревоги, зазвонили колокола громкого боя. Матросы стремительно выбегали на верхнюю палубу с возгласами: “Долой самодержавие!”, “Да здравствует революция!”. Несмотря на многочисленные аресты, партийная организация на этом корабле была наиболее сильной, ею руководили большевики комендор И.Г. Чистяков, унтер-офицер Г.А. Светличный и матрос В.Н. Алпатов. Офицеры, пытавшиеся оказать сопротивление и остановить матросов, были убиты на месте. Над кораблем, на мачте взвился красный флаг — сигнал к общему восстанию (красный флаг “Н” — “НАШ”, обозначает “Веду артиллерийский огонь” и входит в комплект сигнальных флагов). По этому сигналу выступила команда линкора “Андрей Первозванный”, большевистская организация которого, руководимая матросом А.П. Зариным, уже давно готовила команду к революционному выступлению. Вахтенный офицер линкора лейтенант Г.А. Бубнов, вызвав наверх караул, пытался разогнать моряков, но был убит. Другие офицеры, запершись в кают-компании и арт-погребах, начали отстреливаться, но также были убиты.

С линейного корабля “Император Павел I”, руководившего восстанием, передали сигнал: “Всем кораблям. Расправляйтесь с неугодными офицерами, у нас офицеры арестованы”. Вскоре на мачтах большинства кораблей взвились красные флаги революции, зажглись красные сигнальные огни на клотиках.

На линкоре “Гангут”, чтобы предупредить самосуд над офицерами, перед командой выступил командир корабля капитан 1 ранга П.П. Палецкий, к которому экипаж относился благожелательно. Он заявил морякам: “Матросы! Вся власть сейчас сосредоточена в руках Временного правительства и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Эти два временных органа власти наводят в столице порядок. Предлагаю команде разойтись в жилые помещения и приступить к выборам ротных и судового комитетов, на которые возлагается наведение дисциплины и порядка на корабле”.

Палецкий и офицеры, с которыми командир корабля предварительно обсудил свое выступление, надеялись, что в ходе выборов в судовой комитет они смогут провести угодных им людей.

В ночь с 3 на 4 марта восстание победило на всех кораблях, стоявших в Гельсингфорсе. Командующий Балтийским флотом А.И. Непенин, пытаясь приостановить события, развивавшиеся в нежелательном ему направлении, демонстративно заявил о переходе на сторону Государственной думы и назначенного ею Временного правительства и решил начать переговоры с восставшими.

Но матросы не доверяли Непенину, чьи приказы о жестоком поддержании дисциплины на флоте были свежи в памяти. Утром 4 марта с линкора “Император Павел I” была передана радиограмма на все корабли; “Не верьте командующему и не исполняйте его приказаний”. Одновременно в адрес штаба командующего поступила телефонограмма: “Все команды судов, потерявшие к вам доверие, требуют временного прекращения издания ваших приказов и телефонограмм, которые будут только ухудшать создавшееся положение. У команды временно организуется комитет, который и будет управлять впредь до установления полного порядка”.

Тем временем большевики развернули работу по созданию судовых комитетов — новых органов власти. На многих кораблях матросы отстраняли неугодных командиров и назначали других. На линкоре “Гангут” в состав судового комитета вошел лейтенант Королев, а председателем стал меньшевик унтер-офицер Шадров. Представители соглашательских партий проникли в судовые комитеты других кораблей. Это снижало их значение в демократизации флота и тормозило развитие революции.

С первых же дней Февральской революции большевики начали работу по высвобождению матросских масс из-под влияния соглашательских партий. В нее включилась и большевистская организация линкора “Гангут”, объединявшая в своем составе около 50 человек и возглавляемая матросом П. Расторгуевым. Вскоре на “Гангуте” был переизбран меньшевистско-эсеровский судовой комитет и избран новый, большевистский.

По его указанию офицеры “Гангута”, отличавшиеся особой жестокостью обращения с матросами, были арестованы и отправлены в Свеаборгскую крепость. 4 марта судовые комитеты выбрали депутатов в Гельсингфорсский Совет депутатов армии, флота и рабочих. Весь этот день в Гельсингфорсе шли многолюдные собрания, митинги и демонстрации, на которых восставшие заявляли о своем присоединении к рабочим Петрограда. На одном из заседаний Гельсингфорсского Совета по предложению П.Е. Дыбенко делегаты объявили об отстранении А.И. Непенина от командования флотом и избрании нового командующего Балтийским флотом начальника минной обороны вице-адмирала А.С. Максимова, пользовавшегося большим доверием матросов.

На зимней стоянке в Гельсингфорсе

Непенин, распространявший провокационные слухи о движении войск на Гельсинтфорс для подавления восставших и сам веривший в них, отказался сдать дела без приказа Временного правительства и был арестован. Когда его под конвоем выводили с территории Гельсингфорсского порта, собралась враждебно настроенная группа матросов. Из толпы раздался выстрел, и адмирал упал. Несколько раньше, 4 марта, был убит контр-адмирал Небольсин, не так давно председательствовавший на “судилище”, организованном над моряками “Гангута”.