Максим Коломиец - Танк № 1 «Рено ФТ-17». Первый, легендарный Страница 2

Первый деревянный макет «пулеметной машины» (char mitrailleur) был готов уже к октябрю. Взяв за прототип разрабатывавшийся на «Шнейдер-ле Крезо» средний танк СА-2. фирма «Рено» рассчитывала построить машину проектной массой до 6 т, с упругой подвеской ходовой части, максимальной скоростью 9.6 км/ч и вооруженную пулеметом.

Этьенн был доволен проектом, но убедить в необходимости изготовления подобных машин начальника автомобильной службы генерала Муре не удалось. Рено и Этьенн, ставший к тому времени бригадным генералом, обратились к главнокомандующему маршалу Жоффру, старому другу Этьенна, с предложением о постройке танков массой около 4 т в количестве до 1000 единиц. В письме главнокомандующему от 27 ноября 1916 года Этьенн изложил основные особенности проектируемой машины:

«Я считаю возможным построить очень легкий танк. Благодаря своей относительной мощности и расположению гусениц на колесах довольно большого диаметра, выдающихся вперед за шасси, пулеметный танк сможет проходить по очень тяжелой почве».

После раскрытия секрета танков британцами на Сомме главным их противником стала артиллерия, и небольшие, применяющиеся к местности машины, действующие в большем количестве, имели больше шансов на успех и выживание на поле боя, чем немногочисленные средние или тяжелые. К достоинствам танка относилась и возможность быстрой переброски по обычным дорогам на тяжелых 7-тонных грузовиках (как уже перевозилась артиллерия) — даже небольшой британский опыт боевого применения танков уже вывел проблему их оперативной подвижности в число основных.

Надо отметить, что вопросами оснащения танковых сил во Франции к этому времени уже занялись несколько инстанций. Так, честолюбивый депутат-социалист Альбер Тома, еще будучи вицесекретарем артиллерии, пытался сам определять необходимые армии модели танков. В ноябре 1916 года дело перешло в ведение министерства вооружений («военного снабжения»), где действовал тот же Тома, уже видевший себя создателем «штурмовой артиллерии». Жоффр, согласившись с доводами Этьенна, уже 30 ноября направил Тома соответствующее письмо, но тот ответил только 12 декабря, сопроводив свое согласие целым рядом оговорок. В результате требования к танку были сформулированы лишь в марте 1917-го. Руководитель вицесекретариата изобретений, также депутат парламента Ж. Бретон, поспешил организовать Консультативный комитет по специальной артиллерии под своим председательством. Этьенн как командующий «штурмовой артиллерией» официально был прикомандирован к главнокомандующему, но все вопросы организации и оснащения новых частей продолжат курировать вицесекретариат артиллерии. И в полезности новой разработки приходилось убеждать и министерство, и вицесекретариат, и Консультативный комитет. Рено и инженер Серре продолжали работать над проектом, не дожидаясь официальных решений. 30 декабря 1916 года Рено сам представил доработанный полномасштабный деревянный макет танка Консультативному комитету. Новинка не понравилась как раз тем, что ее создатели считали главными достоинствами. Возражения генерала Муре включали, например, слишком большое смешение назад центра тяжести и небольшой вес танка — ведь это снижало его способность «затаптывать препятствия» (ударное действие еще многие годы, не без основания, значилось среди главных характеристик танка). Другой член комитета указал на плохую вентиляцию (эта проблема первых танков была уже хорошо знакома). Один армейский офицер назвал танк «изящной игрушкой», не более. Пулеметное вооружение сочли недостаточным, критиковали малые размеры машины, из-за которых она якобы не сможет преодолевать рвы и окопы. Однако семью голосами против трех Комитет поддержал проект и согласился на заказ первой партии в 100 машин.

Первый прототип пулеметного танка был готов в конце января 1917 года и прошел испытания на заводе «Рено» в Бийанкуре (предместье Парижа). Этьенн. понимая, что бюрократические проволочки и «политические обстоятельства» могут легко погубить проект, торопился испытать прототип в Шамплие (здесь с декабря 1916 года действовал учебный лагерь «штурмовой артиллерии»), дабы успеть исправить все недочеты до официальных испытаний в апреле. Опасения Этьенна были обоснованны. Замена 26 декабря Жоффра на посту главнокомандующего генералом Нивелем лишила «отца танков» высокой поддержки. Нивель, сам вышедший из среды артиллерийских офицеров, был приверженцем классических форм «бога войны» и считан более важным заказ тракторов-тягачей для тяжелых орудий. Действительно, быстрое развитие французской тяжелой артиллерии требовало все больше механических тягачей, а легкий танк мало отвечал новой концепции французского командования: «Артиллерия захватывает, пехота занимает». Против легкого танка продолжал выступать и генерал Муре.

Тома, ставший к тому времени министром вооружения, разделял взгляд Нивеля, и, опасаясь перерасхода средств и отвлечения промышленных мощностей, сообщил Рено, что приоритет отдается заказу тягачей, а не танков. Тем не менее, Этьенну и Рено удалось убедить членов Консультативного комитета не только не отказываться от заказа, но и увеличить его до 150 машин.

Испытания 9 апреля завершились успехом, и комитет, учтя мнение вицесекретариата изобретений, поддержал план Этьенна на производство 1000 машин, а уже 13 апреля приоритет танкам отдал и Нивель. В мае общий заказ на 1150 танков был утвержден. Официальные испытания легкого «Рено» прошли 21-22 апреля в Марли. Танк показал явное превосходство над моделями «Шнейдер» и «Сен-Шамон».

Но уже через неделю министр вооружения Тома на основании доклада командира учебного центра Марли (где в это время проходили начальное обучение и сколачивание первые подразделения средних танков), снова попытался притормозить выдачу заказа. Среди приводимых им доводов значились необходимость увеличения внутреннего объема, размещение в башне вместе с пулеметчиком и его помощника, рост возимого боекомплекта до 10 000 патронов. При этом не учитывалось, что функции помощника пулеметчика и подносчика боеприпасов будет выполнять сама машина. Что касается одноместной башни, то она имела другой недостаток, выявившийся много позже — размещенному в ней единственному члену экипажа приходилось решать и задачи наблюдения, и выбора целей и наведения оружия.

Неудачное применение танков «Шнейдер» и «Сен-Шамон» в ходе наступления на Шмен-де-Дам 16 апреля 1917 года породило новые сомнения командования, Этьенн же в очередной раз убедился в необходимости массированного использования танков. И когда Тома с миссией отправился в Россию (дабы убедить пришедшее к власти Временное правительство воевать «активнее» во имя интересов Франции), Этьенн провел еще несколько испытаний специально для офицеров «штурмовой артиллерии». Эти испытания убедили даже генерала Муре.

Фронтовые офицеры требовали придать частям танки в большом количестве, менять проект было поздно, да и главнокомандующий Нивель склонился в пользу заказа, в первую очередь, легких боевых машин. Этьенн предложил 500 танков из 1150 заказанных вооружить 8-мм пулеметом, а 650 -37-мм пушкой, причем без существенной переделки башни. Введение легких короткоствольных 37-мм пушек в цепи пехоты к этому времени вошло в практику, а легкий танк выглядел для них отличным носителем.

Вскоре генерал озвучил очередную цифру -2500 танков; сюда должны были войти так называемые «радиотанки» в качестве командирских машин и для связи между танками, пехотой и артиллерией. По мнению Этьенна, каждый десятый «Рено» следовало изготавливать как «радиотанк».

1 мая после полного провала наступления и серии мятежей в армии Нивеля сменил генерал Петен, воспринявший идею танков более благосклонно. 20 июня он распорядился увеличить заказ с 1150 до 3500 единиц, причем потребовал их поставки к марту 1918 года. Заметим, что параллельно проект легкого танка разрабатывала фирма «Пежо» (с установкой одновременно 37-мм пушки и пулемета в неподвижной рубке, а двигателя в передней части корпуса).