Татьяна Симонова - Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.) Страница 13

Что касается содействия к увеличению личного состава Русского отряда, то оно будет оказано, т. к. в этом заинтересованы обе стороны, но в пределах технической возможности и имеющихся средств.

В соответствии с вышеизложенным планом также будет оказана помощь по извлечению оставшегося военного материала из Эстонии и Германии.

Подтверждаем, что руководство формированием поручено Вам. Что же касается казачьих формирований, то об этом Вы были поставлены в известность в ответе на Ваше письмо от 4-го сего месяца[220].

Подтверждаем также, что сформированный Вами отряд будет использован только для борьбы с большевиками.

Мы согласны ввести различия в головных уборах и другие отличительные знаки, но только в случае, если эти отличия не осложнят взаимные добрые взаимоотношения с польской армией и обществом.

<…>

8) Что же касается стратегических факторов для обособления Русского отряда, то признание таковых возможно только по взаимному согласию.

Выражаю надежду, что вышеизложенные ответы удовлетворят Вашим требованиям.

Остаюсь, уважающий Вас, Соснковский, генерал-поручик»[221].

Тем временем ситуация на советско-польском фронте развивалась стремительно: 11 июля польская армия была выбита из Минска. Дж. Керзон от имени государств Согласия направил советскому руководству ноту с требованием немедленно прекратить наступление на Западном фронте, а также военные действия против Врангеля. В ноте содержалось предложение созвать конференцию с участием Советской России для переговоров об окончательном мире с ее соседями. Как известно, руководитель Cоветского государства В. И. Ленин не только проигнорировал этот призыв британского премьера, но и дал установку на «бешеное ускорение наступления на Польшу»[222].

Как известно, единства в советском руководстве по вопросу о стратегических приоритетах в этот период не было. 11 июля в «Правде» была опубликована статья И. В. Сталина – своего рода предостережение от неумеренной революционной горячности некоторых представителей руководства Cоветского государства, сторонников стремительного марша на Варшаву. «Наши успехи на антипольских фронтах несомненны, – писал он, – но было бы недостойным бахвальством думать, что с поляками в основе уже покончено, что нам остается лишь проделать “марш на Варшаву”». «Это бахвальство… – подчеркивал Сталин, – неуместно не только потому, что у Польши имеются резервы, которые она, несомненно, бросит на фронт… но и прежде всего потому, что в тылу наших войск появился новый союзник Польши – Врангель, который грозит взорвать с тыла плоды наших побед над поляками…” Смешно поэтому говорить о “марше на Варшаву” и вообще о прочности наших успехов, пока врангелевская опасность не ликвидирована»[223].

В новых условиях, следуя основным принципам своей внешнеполитической концепции, польское военное командование ускорило формирование на своей территории не только русских, но и самостоятельных белорусских и украинских отрядов, а также казачьих частей. В разгар наступления большевиков Б. Савинкову стало известно, что в лагерях размещения корпуса Бредова (Стржалково, Пикулицы, Домбе) ведется антирусская агитация представителями украинских и белорусских отрядов. Подобная деятельность конкурентов не вязалась с бонапартистскими планами Б. Савинкова. 12 июля он направил маршалу Пилсудскому письмо с просьбой прекратить эту агитацию, а также передать руководство всеми без исключения русскими формированиями в его руки[224].

В день, когда Красная fрмия выбила польскую армию из Вильно (14 июля), состоялся очередной визит Б. Савинкова в Бельведер в сопровождении генерала Глазенапа. Пилсудский сообщил им о принятом им решении: создаваемый на польские средства Отдельный русский отряд будет действовать в глубоком тылу противника. В связи с его оперативным назначением отряд будет состоять из 3 пехотных полков (по 9 рот), конной казачьей группы численностью от 5000 сабель, отряда генерала Булак-Балаховича, а также «соответствующей артиллерии», запасного батальона и офицерской школы. Савинкову удалось убедить Пилсудского, что и казачий отряд есаула М. И. Яковлева должен быть подчинен ему[225].

16 июля, когда пленум ЦК РКП (б) принял решение отклонить ноту Керзона, не отказываясь от переговоров с Польшей, ускорить наступление, Б. Савинков сообщил генералу Врангелю о решении Пилсудского сформировать на территории Польши «отдельный русский отряд трех родов оружия для самостоятельного действия». Врангель узнал от Б. Савинкова, что тот берет на себя формирование отряда и последующее командование им, но «временно» отряд будет находиться в стратегическом подчинении польской Главной квартиры. Финансирование и экипирование предполагалось осуществлять «по польским нормам». Отряд «ни в коем случае не будет выдан противнику» и «может быть употреблен исключительно для борьбы с большевиками», а «в случае заключения мира с большевиками», подчеркивал Б. Савинков, отряд будет иметь право «с оружием эвакуироваться из Польши». Б. Савинков просил Врангеля рассматривать этот отряд «как морально с ним (Врангелем. – Т. С.) связанный и стремящийся к общей цели объединения России». В заключение Б. Савинков обещал Врангелю свое содействие «в пределах сил»[226].

Другая телеграмма была отправлена им в Париж, в Русское политическое совещание на имя Г. Е. Львова. Савинков изложил политическую формулу Пилсудского о его войне «не против России, но против большевиков», не с захватническими целями, а для освобождения России «от врага». Он выразил убежденность в скором упадке большевиков, последующем распаде России на «ряд свободных государств», к союзу которых присоединятся Польша и Финляндия[227].

В этот период Б. Савинков еще искал доверия и поддержки у главнокомандующего Русской армией – «единственного ныне носителя русского национального знамени». Однако позиция Врангеля оставалась прежней: он был убежден, что обстановка требует «посылки всего, что можно, в Крым». Распыление сил Белого движения и формирование новых русских отрядов в Польше он считал «вредными для русского дела»; эту точку зрения Врангель отстаивал в письме главному координатору описываемого нами процесса – военному министру Великобритании Черчиллю[228].

Британский военный министр направил Б. Савинкову письмо, в котором выдвинул серьезные аргументы в пользу правильного понимания ситуации Врангелем и необходимости перебросить все русские части на Юг России, что могло бы оттянуть с Западного фронта значительно бóльшие силы Красной армии. Опровергая аргументы Черчилля, Б. Савинков в ответном письме подчеркнул свою и начальника Русского отряда Глазенапа «лояльность» по отношению к барону Врангелю. Б. Савинков убеждал Черчилля, что русский отряд будет формироваться только из тех добровольцев, которые не могут быть переправлены в Крым. Затем Б. Савинков обратил внимание на отсутствие возможности эвакуировать в Крым подчиненный Врангелю отряд Бредова в связи с наступлением Красной армии[229].

Кроме того, Б. Савинков предупредил Черчилля, что позиция Врангеля в отношении русских отрядов в Польше может «испортить дружественные отношения» между Россией и Польшей, а это, в свою очередь, может отрицательно сказаться «на общерусском деле», которое Врангель возглавляет. Развернувшиеся боевые действия в рамках польско-советской войны Б. Савинков использовал в качестве козырной карты, называя Польшу единственным препятствием на пути Красной армии. «Если большевики будут в Варшаве, – заклинал Савинков, – они неизбежно будут и в Берлине. Большевики же в Германии есть начало конца всей Европы»[230].

16 июля заместитель военного министра Польши Соснковский[231] сообщил начальнику польской военной миссии в Париже генералу Помяновскому о решении главного командования польской армии организовать военные антибольшевистские отряды на своей территории. Он подчеркнул, что добровольцы «могут совершенно свободно выбирать и поступать по принципу национальной принадлежности в те или иные отряды». К сотрудничеству с группой Б. Савинкова польское военное руководство склонила декларируемая им и членов его группы цель: не только «беспощадная борьба с большевизмом», но и с Германией. Военное министерство наделило генерала Владимирова полномочиями на ведение вербовки в создающиеся русские отряды[232].

К этому моменту МИД Франции пришло к пониманию возможности о признании правительства Врангеля де-факто[233]. 21 июля военный министр Польши генерал Ю. Лесневский издал приказ о всемерной помощи по организации двух военных групп на территории Польши: «соединения генерала Балаховича» и «отрядов русских беженцев»[234]. В приказе было предписано проводить концентрацию всех казаков «безотносительно к месту их жительства и рождения, а также всех русских офицеров, унтер-офицеров и нижних чинов, которые изъявят желание вступить в отряды из русских беженцев». Предусматривалось «всемерное содействие» вербовке добровольцев и создание агитационных комитетов в их среде. К приказу прилагался список «зарегистрированных вербовочных эмиссаров»[235], имеющих удостоверения второго отдела штаба военного министерства.