Сталин, Абакумов, СМЕРШ. Лучшая спецслужба мира - Александр Иванович Колпакиди Страница 15

вплоть до предания суду военного трибунала. «СМЕРШ» внушал нерадивым командирам, что нужно беречь солдата. Контрразведчики отмечали факты, когда по нескольку суток (до 19) в 117-й стрелковой дивизии 22-й армии не сменялись наряды боевого охранения, а красноармейцы не отдыхали. Руководство «СМЕРШа» фронта напоминало армейским командирам о необходимости строго соблюдать требования устава, проводить смену наряда не более чем через 24 часа, а виновных в нарушении уставов наказывать.

В рамках противодействия фашистской агитации «смершевцы» предлагали командному составу и политаппарату усилить воспитательную работу на переднем крае и принимать срочные меры к сбору и уничтожению вражеских листовок. Бойцам всех частей фронта надлежало разъяснить, что хранение вражеских листовок есть уголовно наказуемое деяние. В то же время было хорошо известно, что в подавляющем большинстве случаев эти листовки использовались лишь для бытовых нужд из-за нехватки бумаги. Нередко бойцы, не особенно задумываясь, отправляли родным послания, написанные по той же причине на оборотной стороне германских листовок. Поэтому наряду с коллективной читкой газет, беседами, иными формами воспитательной работы контрразведчики предлагали армейскому начальству срочно изыскать источники снабжения солдат, хотя бы на передовой, курительной и писчей бумагой. В первой половине июля 1943 года военный совет разработал и разослал по соединениям специальные приказы об усилении контрпропаганды и о «наведении порядка» на переднем крае обороны. Тогда же (14 июля) генерал-майор Я.А. Едунов в докладной записке начальнику ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР комиссару государственной безопасности 2 ранга В.С. Абакумову отмечал: «По нашим материалам военный совет фронта принял меры через командование дивизий к укреплению переднего края, и уже на 1 июля только по 1 УА сооружено оборонительных укреплений протяженностью 20 км».

Однако быстро добиться решительных успехов в укреплении порядка и дисциплины на переднем крае не удавалось. Сотрудники «СМЕРШа» подполковник Васильев и капитан Демин в ходе проверки качества профилактической работы в штрафных ротах 245-й стрелковой дивизии обратили внимание на неудовлетворительное состояние переднего края обороны. Вместо парных были выставлены одиночные посты, оставались «открытыми» участки дороги протяженностью до 1000 м. Аналогичное положение было также выявлено в 23-й гвардейской, 282-й и 391-й стрелковых дивизиях.

Поскольку главные трудности возникали именно в области «наведения порядка» в окопах, контрразведчики методично работали над реализацией своего проекта обеспечения непроницаемости переднего края. Расследования по фактам исчезновения бойцов с передовой, проводившиеся сотрудниками «СМЕРШа», помогали вскрывать серьезные недостатки в организации обороны. В сентябре 1943 года из частей того же Северо-Западного фронта исчезли 20 человек, в том числе 12 из 200-й стрелковой дивизии. Выяснением обстоятельств чрезвычайного происшествия занимались заместитель начальника фронтового управления «СМЕРШ» полковник Казакевич и заместитель начальника 3-го отдела этого управления подполковник Нейман. Они установили, что из 12 исчезнувших трое были похищены разведкой противника, один однозначно перешел к врагу самостоятельно, трое, возможно, сделали это, а пять человек были объявлены в розыск как дезертиры.

По мнению контрразведчиков, на переднем крае дивизии «отсутствовал элементарный порядок». Впереди рубежа не было проволочных заграждений и минных полей. В 648-м полку неохраняемые промежутки между взводами достигали 500 м. Как показала проверка, бдительность часовых была низкой. И неудивительно: большинство постов — одиночные, смена часовых — не по уставу. Например, младший сержант Климов бессменно находился на огневой точке у пулемета трое суток.

Все это способствовало успехам разведки противника, которая получила возможность безнаказанно похищать наших солдат. О выявленных недостатках генерал-майор Я.А. Едунов вновь информировал военный совет фронта, утверждая, что реальные меры для наведения порядка на передовой до сих пор не приняты. В октябре приходилось повторять те же замечания и предложения, что прозвучали впервые еще в июне.

Военная контрразведка в борьбе с изменой активно использовала специальные методы. С помощью войсковой агентуры контрразведчики выявляли военнослужащих «с изменническими намерениями». В ряде случаев при получении оперативных материалов таких военнослужащих переводили в тыловые подразделения, где продолжалась их проверка. Например, по информации отдела «СМЕРШ» 22-й армии о наличии большого количества военнослужащих с изменническими настроениями в 11-й мотострелковой бригаде военный совет фронта снял подозрительных лиц с переднего края, заменив их комсомольцами.

В тех случаях, когда проверка подтверждала первоначальные подозрения, следовал арест. Например, в июне 1943 года контрразведка Северо-Западного фронта арестовала за «изменнические настроения» 82 человека, в том числе ликвидировав 12 «изменнических групп».

Впрочем, военнослужащих, попадавших под подозрение, было значительно больше, чем арестованных. Многих контрразведка снимала с учета после проверки. Иногда причиной постановки на учет служила глупость, сказанная в раздражении, бравада строптивого и несдержанного на язык бойца (бдительность все-таки необходима), но истинные мысли и человеческие качества солдата выявлялись только в бою. Органы «СМЕРШ» пересматривали и прекращали дела на тех военнослужащих, кто в боях продемонстрировал мужество и верность присяге. Подобную корректировку первоначальных предположений практиковали органы «СМЕРШ» не только Северо-Западного, но и других фронтов.

13 августа 1943 года начальник управления контрразведки Центрального фронта генерал-майор А.А. Вадис информировал начальника ГУКР о том, что часть военнослужащих, состоявших на оперативном учете по пункту «измена Родине», проявила в боях героизм, и дела на этих людей были прекращены. В частности, сержант воздушно-десантной дивизии Рожков, фигурант дела по тому же пункту, в прошлом судимый, в беседах допускал «восхваление немецкого оружия», «резкие антисоветские высказывания». Не исключено, что уже был близок его арест, но после июльских боев на Курской дуге дело на него прекратили, поскольку Рожков в сражении показал себя отважным и умелым бойцом, уничтожив в рукопашной схватке 7 немцев и еще 30 расстреляв из автомата. Кроме того, он спас жизнь заместителю командира батальона, а также экипажу подбитого и горящего на поле боя танка. Командованием сержант Рожков был представлен к званию Героя Советского Союза.

Рядовой танковой бригады Чечен, по данным «СМЕРШа», тоже проявлял изменнические настроения. Выражая недовольство скудным солдатским пайком, он однажды заявил, что «хлеба не хватает», а «с такой баландой, которую нам дают, можно сдаться в плен». Узнав, что его хотят перевести служить в пехоту, он пообещал: «Если так получится, то я руки кверху и к немцам — чай пить». Однако, оказавшись на передовой, Чечен действовал смело и решительно, собственным примером увлекая в бой оробевших товарищей. Геройское поведение Чечена стало основанием для прекращения на него дела.

Арест и отвод в тыловые части лиц с изменническими настроениями были главными методами профилактической работы контрразведки «по линии» борьбы с изменой. Существовали и другие методы. Так, управления контрразведки «СМЕРШ» Брянского и Центрального фронтов накануне Курской битвы впервые провели операцию «Инсценировка “Измена Родине”». Под видом сдачи в плен группы специально подготовленных контрразведкой красноармейцев подходили к немецким позициям и забрасывали их гранатами. Это должно было заставить противника в дальнейшем встречать огнем настоящих перебежчиков. Изученные документы позволяют предположить, что подобные методы не применялись на Северо-Западном фронте, и объяснить это можно отсутствием шаблона в