Андрей Кемаль - Кибервойна. Как Россия манипулирует миром Страница 2

Идея понятна. Но какова цель этого «невидимого воздействия, подобного радиации»? Попытка ли это придать более очерченные контуры тому, что американцы называют «мягкой силой» – воздействию на умы через культурные программы и публичную дипломатию? Или это какая-то принципиально новая форма войны – та, в которой Россия может перехитрить своих врагов, не сделав ни одного выстрела?

В конце прошлого года я поехал в Эстонию, крошечную прибалтийскую страну, – её население составляет всего 1,3 миллиона – которая находится в 150 километрах к западу от Санкт-Петербурга. После аннексии Крыма Россией в марте 2014 года много говорили о том, что следующая на очереди именно Эстония. («Сегодня Крым, завтра Эстония?», спрашивал заголовок в журнале The Spectator). За несколько месяцев до моей поездки в Таллин прилетел президент Барак Обама и громко заявил о готовности Америки охранять покой страны. «Оборона Таллина, Риги и Вильнюса не менее важна, чем оборона Берлина, Парижа и Лондона», заявил Обама. «Итак, если настанет момент, когда вам придется спросить – кто же придёт к нам на помощь, то вы уже знаете ответ: союз НАТО, в том числе вооружённые силы Соединённых Штатов Америки, прямо здесь, прямо сейчас».

Тоомас Ильвес, президент Эстонии, провёл меня по длинному коридору его таллинской резиденции, показывая портреты руководителей страны в короткий период независимости между распадом Российской империи в 1917 году и оккупацией советскими войскам и во время Второй мировой войны. Судьба у всех была печальная: «Этого расстреляли, этот пропал без вести – и наверняка был убит – а этого сослали», говорил Ильвес, останавливаясь у каждого портрета.

Ильвес был одет в своём фирменном стиле – твидовый костюм и галстук– бабочка, которые удачно контрастировали с его программой по превращению Эстонии в самую прогрессивную в информационном плане страну Европы. Правительство объявило доступ к интернету основным правом человека: через интернет граждане могут голосовать, получать рецепты на лекарства и платить налоги, а за парковку платить при помощи мобильного телефона. Программирование включено в обязательную школьную программу начиная с первого класса. Ильвес, который, кажется, пишет в твиттер чаще, чем глава любой другой страны, в любой своей речи и интервью при любом удобном случае упоминает самые последние технологические новинки.

Проект «э-Стония» весьма практичен – страна ищет свою экономическую нишу – но в то же время глубоко символичен. Это способ избавиться от сложившегося стереотипа о стране как отсталой провинции Москвы. Разрыв с прошлым казался завершённым в 2004 году, когда Эстония стала членом НАТО – тогда казалось, что на международной арене наконец появилась новая, цифровая Эстония, навсегда освободившаяся от российского принуждения.

Еще с времён СССР каждое 9 мая – эта дата известна как День победы в Великой отечественной войне – русские националисты и ветераны войны собирались в центре Таллина у монумента, известного как Бронзовый солдат: огромный арийского вида богатырь, символизирующий победу Советского союза над нацизмом. Русские или русскоязычные составляют примерно треть населения Эстонии. Большинство из них приехали из СССР после Второй мировой – а многих эстонцев, в свою очередь, отправили в лагеря ГУЛАГа, разбросанные по всему Союзу. Между 1945 и 1991 годами количество русских в Эстонии выросло с 23 до 475 тысяч. Но после распада СССР по новым законам о гражданстве русским, прибывшим в страну после оккупации, пришлось сдавать экзамен по эстонскому языку. В стране усилилась напряжённость. Многие русские, как и их родители, не считают себя оккупантами. Согласно официальной кремлёвской версии, Эстония «добровольно» отказалась от независимости в 1941 году.

Когда русские националисты начали собираться у Бронзового солдата на 9 мая, петь советские песни и украшать памятник флагами, националистически настроенные эстонцы стали проводить собственные марши на том же месте. В 2006 году один эстонский националист угрожал взорвать статую. В 2007 году эстонский парламент постановил перенести монумент на военное кладбище – по официальной версии, ради сохранения общественного порядка. Но российские политики и СМИ пришли в ярость. «Руководство Эстонии – пособники фашизма!» – заявил мэр Москвы. «Это отвратительно», вторил ему министр иностранных дел. В российских СМИ страну стали называть не иначе как «эССтония». Активисты, назвавшиеся «Ночным дозором», устроили вокруг Бронзового солдата палаточный лагерь, не давая снести памятник.

Ночью 26 апреля, когда городские власти начали снос памятника, толпы русских принялись забрасывать эстонских полицейских бутылками и камнями. Это переросло в массовые беспорядки. Были случаи мародёрства. Один человек погиб. В российских СМИ, популярных в Эстонии, писали, что его убили полицейские (не убили), что русских до смерти избивали на пристани парома (не избивали), что русских пытали и накачивали наркотиками во время допросов (этого тоже не было).

На следующий день эстонские госслужащие, сотрудники газет и банков прибыли на свои рабочие места и обнаружили, что их компьютеры не работают: их вывела из строя одна из крупнейших на сегодняшний день кибер-атак. «э-Стония» ушла в оффлайн.

Сегодня многие в Эстонии уверены, что все происходившее было скоординировано из Москвы. Но доказать ничего нельзя. После кибер-атаки российский депутат-националист и политтехнолог Сергей Марков заявил журналистам, что его помощник руководил атакой при поддержке «хакеров-патриотов» – но уточнил, что он действовал независимо от Кремля. Эстонские спецслужбы заявляли, что видели, как члены «Ночного дозора» встречались с работниками российского посольства. Но доказать, что массовыми беспорядками руководили из Кремля – это совсем другое дело. Единственное, что можно было утверждать наверняка – кто-то хотел дать правительству Эстонии понять, что их положение совсем не так надёжно, как они привыкли думать. Но в каком именно смысле положение ненадёжно? «Иногда нам казалось, что смысл этих атак – заставить нас казаться параноиками и неважными партнёрами для НАТО», говорит Ильвес. «Таким образом, подрывается авторитет альянса в целом».

Основной тактический принцип российской информационной войны – понятие «рефлексивного управления». Как пишет Тимоти Томас (Timothy L. Thomas), аналитик Центра по изучению зарубежных вооруженных сил при армии США и эксперт по новейшей российской военной истории и теории, рефлексивное управление включает в себя «передачу противнику специально подготовленной информации с тем, чтобы убедить его по собственной воле принять решение, выгодное инициатору передачи». Другими словами, настолько хорошо знать поведение вашего противника, чтобы спровоцировать его на любое нужное вам действие.

Известный пример подобной тактики – ежегодные военные парады на Красной площади во время холодной войны, когда СССР предъявлял миру свои ядерные баллистические ракеты. В Союзе знали, что это был единственный момент, когда западные аналитики могли своими глазами увидеть их арсенал, поэтому они выкатывали на площадь макеты ракет с боеголовками невероятного размера. Расчёт был на то, при виде могущества последних новинок советского вооружения на Западе начнётся паника. Цель, пишет Томас, «состояла в том, чтобы послать зарубежных учёных, желавших скопировать последние образцы мощнейшего оружия, по ложному пути, потратив впустую время и средства».

В советские времена концепция «рефлексивного управления» подвергалась тщательнейшему научному изучению. Возглавлял научную группу Владимир Лефевр, который, по словам Томаса, «описывал рефлексивное управление в контексте и в рамках логики рефлексивной игры». На заре двухтысячных Институт психологии РАН два раза в год издавал журнал, посвящённый этому феномену. Там публиковались статьи об «алгебре совести» и «рефлексивных играх между людьми и роботами».

Применительно к ландшафту информационной войны «рефлексивное управление» означает, что эстонцам оставалось лишь гадать об истинных намерениях Кремля. Их охватил паралич от неспособности адекватно ответить на провокации, цели и задачи которых определить невозможно – ведь цель провокации может быть только в том, чтобы вызвать у жертвы чрезмерную реакцию. «Когда российские политики заявляют, что Россия способна захватить Эстонию, значит ли это, что они действительно собираются вторгнуться в нашу страну?» – к нашей экскурсии по президентской резиденции присоединилась Ииви Массо, советник Ильвеса по вопросам безопасности. «Или они просто пытаются нас деморализовать? Или они хотят, чтобы их цитировали западные журналисты, чтобы послать сигнал рынку о том, что наше положение нестабильно, и подорвать таким образом наш инвестиционный климат?»